— Предлагаете просто следить? — спросил Бомонд.
— У вас есть другие идеи? — спросил его Карл. — Возможно, мне удастся вразумить хоть кого-то и начать смуты в рядах людей. А ещё я буду регулярно писать доклады. Так вы хотя бы узнаете, когда армия пересечет Тхеок.
Офелия отошла от окна и прошла к столу.
— Это ещё не все, — промолвила она. — Ваше Преосвященство, я родилась в империи, где поклоняются иным богам. Не скажу, что религия так важна для меня, однако, прочитав несколько священных писаний, я узнала, что были короли, которых записали в анналах истории, как священных людей. Это правда?
— Да, Ваше Величество, — подтвердил архиепископ. — За долгую историю малых земель находились те, кто посвящал всю жизнь всевышним силам. Были и пророки.
— Кто это?
— Те, кто слышал и разговаривал с всевышними силами при жизни. Их было так мало, что я и не упомню, когда рождался последний пророк.
Офелия серьезно задумалась о своих снах. Орлан де Месс нашел этому феномену научное объяснение. Королева задумалась о том, что пророки тоже были своего рода сновидцами, которые верили в разговор с богами. Она точно не собиралась становиться пророком, да и вера не сильно её волновала. Когда речь заходит о благе людей, религия и вероисповедания отходят на другой план. Однако это можно использовать в своих целях.
— Хочу, чтобы меня омыли! — заявила она, чем вызывала удивление у членов совета.
— Боюсь, это невозможно… — растерялся архиепископ. — Вы…
— Я королева, — перебила Офелия. — Если королева, рожденная в империи, отречется от старых богов и примет веру всевышних сил, люди увидят в этом знак. Я надеюсь, что стану для людей примером. С моими амбициями и целями заключения мира мы сможем использовать это на благо жителей королевства.
— Ваше Величество, это ответственный шаг, — сказал Карл. — Возможно, омовение поможет, но сильно усложнит вам жизнь. Вам придется изменить самой себе, подстроиться…
— Ваше Величество, — перебил архиепископ, — мы, люди веры, держим пост три раза в год. Если вы пройдете омовение, вам придется голодать во время поста, питаться только один раз и кушать кусок хлеба. Вы уже были в соборе и знаете, что это такое. Только посты длятся месяцами. В храмах не бывает искушения выпить вина, съесть яблоко, а в королевском дворце соблазн будет велик. К тому же вам придется каждый месяц проходить обряд очищения. За все мои годы служения всевышним силам ни один дворянин не проходил обряд омовения.
— Меня это должно напугать? — пожала плечами Офелия.
— Нет, но…
— Приготовьте все необходимое и омойте меня, Ваше Преосвященство. Я желаю этого. Я хочу посвятить жизнь миру. Что такое мир без всевышних сил?
— Тут вы правы… — робко улыбнулся архиепископ. — Что ж, я все подготовлю и помолюсь за вас, Ваше Величество.
***
Карл собрал все необходимое в дорогу: чистое бельё, постельный мешок, лежанку, запасные рубахи, два стилета, а шпагу вложил в ножны и вышел из комнаты. Прямо на пороге он столкнулся с Сарой, фрейлиной королевы.
— Почему ты здесь? — спросил он, по обыкновению холодным тоном. — Королева готовится к обряду омовения. Ты должна быть рядом с ней.
Сара несколько нервничала, боялась поднять глаза, а в руках теребила платочек.
— Слышала, вы покидаете дворец, — промолвила она. — Хотела с вами поговорить, пока…
— Мне некогда, — Карл отстранил женщину и собирался пройти мимо, но она схватила его за рукав.
— Постойте, милорд, я должна вам кое-что сказать, — призналась она.
Карл обернулся и поправил походный мешок.
— Говори.
— Дело в том…
— В чем? — спросил он, когда она замолчала. — Сара, у меня нет…
— Милорд, я жду ребенка… — едва слышно призналась она.
Карл вроде бы расслышал, а вроде бы и нет. Он растерялся и не до конца понял, что она сказала.
— Повтори…
Она подняла глаза.
— Я жду ребенка, милорд, — похлопав ресницами, сказала она.
— Как? Когда?
Сара впала в недоумение от слов герцога.
— Что значит, когда? Милорд не знает, откуда берутся дети?
— А ты уверена… — погладив рубец на затылке, Карл был смущен. — Это точно мой ребенок?
— Ваш ребенок, конечно, — недоверчиво ответила Сара. — Почему вы об этом спрашиваете? Хотите прогнать меня?
— Нет, нет! — пребывая в растерянности, пробубнил Карл. — Я просто удивлен.
Подумав, что герцогу ребенок ни к чему, Сара отстранилась.
— Если прикажете, мы дочерью сегодня же съедем из усадьбы, — сказала она.
— Не прикажу, — улыбнулся Карл. — Прости, если кажусь странным. У меня было столько женщин и с женой мы много раз занимались любовью, а она понесла только однажды. Признаться, я не ожидал, что на старости лет стану отцом.
— Я говорю правду, милорд, — настойчиво подтвердила Сара. — Это ваш ребенок. У меня никого не было кроме вас в последнее время.
— Верю, — Карл взял её за руку, стараясь удержать тяжелый походный мешок за спиной. — Послушай, Сара. Я никогда не умел проявлять чувств, да и ты должна была заметить, каким черствым я бываю. На самом деле я очень и очень счастлив. Теперь, когда у меня появился шанс стать отцом, я никогда тебя не отпущу.
— Правда? — с надеждой спросила Сара.
— Клянусь честью, — поцеловав её руку, сказал Карл. — Сейчас мне нужно выполнить приказ королевы. Меня не будет какое-то время в городе. Но когда вернусь, мы обязательно об этом поговорим ещё раз. Слуги в доме получили все необходимые распоряжения. Живите с дочерью там. Вас никто не прогонит.
— Долго вас не будет?
— Не знаю, — тяжело вздохнул Карл. — После этих новостей я бы не хотел уезжать, но приказ есть приказ. Может, пройдет несколько месяцев. Может быть, это займет полгода. Я не могу сказать, потому что сам не знаю. Но ты будешь подле королевы. А если что-то случиться, живи в доме до моего возвращения. Я обязательно вернусь, даю слово.
Сара глубоко вдохнула и с трудом улыбнулась.
— Пусть за вами присмотрят всевышние силы, милорд.
— За тобой они тоже приглядят, — он поцеловал женщину в лоб и помчался по лестнице на первый этаж, откуда выскочил на улицу, окрыленный прекрасными новостями, запрыгнул на гнедого коня и помчался во весь опор на юг.
***
— Признаться, вы меня удивили, Ваше Величество, — сказал архиепископ.
Офелия шла в тапочках с тонкой подошвой по снегу, с трудом балансировала на дороге, стараясь не упасть. На улице было довольно холодно. Люди, которые сопровождали королеву и архиепископа к пруду, были одеты в теплые меха, пока сама Офелия шла в одной плотной белоснежной сорочке. Под довольно приятную ткань задувал ледяной ветер, от которого кожа белела и покрывалась гусиным слоем, пальцы на руках королевы уже замерзли, а ноги промокли.
От собора до пруда нужно было сделать всего двадцать шагов. Однако, выйдя в такой легкой одежде, Офелия насквозь промерзла, но старалась не показывать виду. К счастью, позади неё шли советники, фрейлина, гвардейцы и служанки. Королеве нужно будет только пройти обряд омовения, после которого её отнесут в теплое помещение, где оденут в теплые одежды, согреют горячим вином и разотрут согревающими припарками.
— Если хотите остановиться, сейчас самое время.
Стуча зубами, Офелия улыбнулась архиепископу и подошла к пруду, где мужики посредством топора сделали лунку. Она сделала шаг вперед и небольшая волна, хлынувшая на ногу, намочила обувь, из-за чего королева вздрогнула. Понимая, что девочка не остановиться, архиепископ взял у гвардейцев толстые путы и стал привязывать запястья королевы.
— Что вы делаете? — спросила Офелия, дрожа от холода.
— Омовение означает ритуал мученика, Ваше Величество, — крепко привязав веревку к одному запястью, архиепископ взял вторую веревку и стал связывать другую руку. — Я обойду пруд, держа один конец веревки в руках, и потяну вас на себя. С этой стороны вас будет держать кто-то другой. Вы должны будете пересечь пруд и выйти на другой стороне.