«Боже, избавь нас от колдунов и ворожеек, – подумал Виктор. – Но мы наверняка делали селфи».
– Лиза, а у тебя есть наши фотки? – спросил он.
– В айфоне… А у тебя разве нет?
– Случайно стер, когда освобождал место, – на ходу придумал он.
– Ничего, мы новые сделаем! – с воодушевлением сказала она и села к нему на колени.
Они начали целоваться. Лиза буквально затопила его нежной энергией любви, которая быстро приобрела жгучий окрас страсти. Но Виктор почти ничего не ощущал, его лишь тянуло к девушке на физическом уровне. Но она, упоенная своими эмоциями, уже не обращала ни на что внимания. Нацеловавшись так, что припухли губы, Лиза оторвалась, глянула на него затуманенными глазами, пробормотала, что ей все показалось и Виктор любит ее по-прежнему. Он не возражал. Лиза заулыбалась, сказала, что ей надо в душ, и скрылась в ванной.
Он, не теряя времени, забрался к ней в сумочку и достал айфон. С изумлением просмотрел снимки. Вот он стоит у подножия Эйфелевой башни и машет ей рукой, вот они на мосту, прижавшись щекой к щеке, широко улыбаются в объектив, вот Лиза приняла изящную позу у входа в Нотр-Дам де Пари. И снова он в каком-то парке на скамейке сидит и взволнованно, нежно смотрит в кадр. Обычно с фотографий Виктор плохо считывал энергию, но с этих снимков буквально лился мощнейший поток чистой лучезарной животворной любви. Его двойник был словно генератор эмоций и передавал их в окружающий мир. Неудивительно, что Лиза так быстро прониклась. Возможно, она всегда испытывала к Виктору симпатию и под действием такого сильного поля решила, что к ней пришла любовь.
«Но ведь и сейчас она уверена в этом, – остановил свои рассуждения Виктор. – Но я не двойник. Я холоден и ничего не чувствую. Да, мне приятно ее присутствие, она волнует меня на физическом уровне, но ничего более. Однако Лиза и сейчас полна любовью».
Виктор выключил айфон и вернул его на место. Он так глубоко задумался, что не услышал, как Лиза вошла в гостиную.
– Милый… – вывел его из оцепенения взволнованный голосок.
Он поднял голову и вздрогнул. Девушка стояла перед ним обнаженная. Волнистые длинные волосы разметались по ее плечам, на нежной коже кое-где поблескивали капельки воды, грудь вздымалась от учащенного дыхания, розовые соски чуть сжались и напомнили ему ягоды малины.
– Хоть мы и расстались всего несколько дней назад, я жутко соскучилась, – прошептала она.
– И я, – тихо ответил Виктор, чувствуя волну возбуждения, пробежавшую по всему его телу и оставившую внизу живота неприятную тяжесть.
Лиза прыгнула к нему на колени и начала расстегивать рубашку. Виктор не сопротивлялся. Девушка приподняла шаманский оберег, который он носил после обряда на Ольхоне практически не снимая.
– Какая интересная штуковина, – сказала Лиза, изучая амулет. – А что это?
– Хоолобши, – нехотя ответил Виктор.
– Не понимаю. Тебе кто-то подарил? Девушка? – не унималась Лиза.
– Это оберег для невесты, мне дал его один кузнец. Он заряжен… на удачу.
– Так это для меня? – сделала она неожиданный вывод. – Спасибо!
И не спросив разрешения, Лиза сняла оберег и повесила его себе на шею. Виктору совсем не хотелось спорить и что-то объяснять, его мысли были заняты другим, и он решил оставить все как есть.
Когда Виктор скинул одежду и они начали целоваться, девушка вдруг отстранилась. Ее руки в этот момент гладили его шею и плечи. Пальцы замерли на верхних позвонках. Виктор непонимающе смотрел на встревоженную Лизу. Она заглянула ему за голову.
– Но… что это? – удивленно спросила она. – Тату роз снова появились на твоей коже? А ведь их уже не было.
Виктор напрягся, пытаясь понять ситуацию правильно. Отличительный знак ловца – клеймо в виде контура розы. Оно ставилось при посвящении в Орден на верхнем позвонке. Когда ловец заключал следующий десятилетний договор, то получал второй знак. По словам Лизы выходило, что у его двойника эти отметки отсутствовали.
– Были всегда, – после паузы сказал Виктор.
– Но… в Венеции да, были, а вот при нашей встрече в Париже твоя кожа уже была чистой. Ты еще сказал, что не понимаешь, о чем речь, и сделал вид, что впервые слышишь о своих татуировках. И вот я снова их вижу! Не сошла же я с ума?