Это произошло в мгновение ока, и я подумал, что, возможно, мне это привиделось.
Но я знал, что это не так.
Итальянские мужчины были демонстративны, даже иногда с другими друзьями-мужчинами, но это было по-другому. Это прикосновение было более чем дружеским. Я знал это до мозга костей.
Он никогда не заигрывал с девушками в клубах или официантками. Он даже не соглашается на минет.
Что это значит? Что мой сын... предпочитает мужчин?
Нет, это было неправдой. Этого не могло быть. Он был моим сыном. Наследник Раваццани. Он не был геем. Я бы знал это, если бы это было так, не так ли?
Я наблюдал, как Джулио расхаживает по полу, продолжая писать смс. Франческа никогда не привлекала его, что само по себе чудо, учитывая ее внешность. Вместо этого они играли в океане, как родные брат и сестра.
Я отогнал эти мысли. Если бы он был геем, кто-нибудь бы заметил. Были бы разговоры. Разговоры. Мужчины сплетничали хуже, чем Зия и ее подруги, когда они играли в брисколу. Марко, несомненно, услышал бы и принес эту новость мне.
Тем не менее, у меня чесался затылок, когда я завершил разговор с Граттери. Я уделил ему половину своего внимания, в то время как другая половина оставалась на моем сыне, когда он покидал VIP-зону и спускался вниз. Он так и не заметил меня, что, наверное, было к лучшему.
Попрощавшись с Граттери, я пошел искать Марко.
Тела расчленяли и складывали в бочки для утилизации. Марко и Бенито смеялись и болтали, не обращая внимания на ужасную работу.
–Марко, — позвал я.
Он подошел, его перчатки были в крови. — В чем дело, Рав?
На мгновение я заколебался. Я доверяла Марко свою жизнь, но это был мой сын. Если бы Джулио был геем, я даже представить себе не мог, какие последствия это будет иметь.
Тем не менее, мне нужна была помощь моего кузена.
– Я видел, как Джулио вышел из заднего коридора VIP-зала с одним из солдат Граттери. Парень показался мне слишком знакомым с Джулио. — Я рассказал об этом, и глаза Марко расширились.
– Ты думаешь? Нет, Рав. Это невозможно. Твой сын?
– Я уверен, что ошибаюсь, но я должен знать.
– Насколько я знаю, на выходе нет камер, только на внутренней стороне двери. Я могу поставить одну снаружи, если хочешь.
– Сделай это. Никто не замешан, кроме меня и тебя. Даже Граттери. И никто не должен увидеть эти кадры, кроме меня. Понятно?
– Конечно. Я поставлю ее сегодня вечером, когда никого не будет рядом. У нас есть новые крошечные камеры, которые использует Гвардия. Я поставлю одну из них.
– Хорошо. — Я протянул руку к своим волосам. – Grazie (перев. с итал. спасибо).
– Рав, не волнуйся. Может, они там занимались дурью. С детьми в наше время никогда не знаешь. Я уверен, что ничего страшного.
Я кивнул и похлопал его по плечу. — Дай Бог.
Потому что Ндрангета не терпела геев. Их боялись, им не доверяли, и обычно один из членов семьи убивал их, чтобы сохранить лицо.
Я не смог даже подумать о том, что это означает для моего сына, если это правда.
Глава двадцать шесть
Франческа
К тому времени, когда Джулио вернулся из аптеки, я уже сидела в своей комнате на грани истерики.
– Вот, — сказал он, протягивая мне пакет. – Я купил пять, как ты и просила.
– Спасибо. Я уверена, что ничего страшного. Это должен быть стресс.
Джулио развел ладони. — Я ничего не знаю о женском цикле, но думаю, тебе стоит проверить. Просто для душевного спокойствия, нет?
Я сглотнула. — Я знаю. Ты останешься?
– Конечно. Иди. Проверим вместе.
Я пошла в ванную и открыла первую коробку. Инструкции казались довольно простыми. Поместите палочку в мочу, дайте ей отстояться и прочитайте результаты. Может быть, мне стоит сделать два теста, просто чтобы убедиться.
Трясущимися руками я развернула другую коробку и вскрыла бумажку с палочкой. Взяв в руки обе, я села и пописала, убедившись, что тщательно смочила каждую палочку. Затем я положила их на прилавок, убралась и позвала Джулио.
Он вошел осторожно, словно боялся меня испугать. — Ну что?
– Поставь таймер на своем телефоне на пять минут. И тогда мы получим ответ.
Джулио запустил таймер, а затем посмотрел на палочки. Я ударила его по плечу. — Не заглядывай раньше времени. Ты заставляешь меня нервничать.
Выражение его лица стало серьезным, он прислонился к стене. — На какой результат ты надеешься?
– Отрицательный, очевидно.
– Не очевидно. Многие женщины хотели бы забеременеть от моего отца, ты же знаешь.
– Я не такая как все, и они могут рожать его детей, мне все равно. Я не могу быть беременной, G (прим. от редакт. так обращаються к близким друзьям). Не сейчас, и не от твоего отца.
– Почему нет? Он был мне хорошим отцом, и он позаботится о том, чтобы о тебе хорошо заботились. Ты ни в чем не будешь нуждаться.
Я надавила ладонями на глазницы и попыталась контролировать свое дыхание, прежде чем у меня случится приступ. — Я не хочу быть привязанной к нему до конца жизни. К тому же, я не готова стать матерью. Я хочу пойти в колледж и найти работу. Иметь нормальную жизнь.
Он издал неодобрительный звук. — Обычная жизнь надоедает, Фрэнки. Ты не создана для такой жизни, когда работаешь по часам на какой-то рутинной работе за небольшие деньги. Ты лучше этого.
– Я уверена, что моя мать думала так же, но она отказалась от всей своей жизни ради моего отца. Ее карьера, ее свобода. — Будь своей собственной женщиной, Франческа. Не совершай моих ошибок. – Я не могу этого сделать. Я обещала себе, что у меня будет другая жизнь. — В моих глазах стояли слезы, ужас переполнял меня.
– Фрэнки, — мягко сказал Джулио, притягивая меня в свои объятия. – Не плачь. Мы еще даже не знаем, положительный ли результат.
В глубине души я знала. Я была беременна. У меня никогда так долго не было месячных, а укол уже не действовал. Фаусто обрюхатил меня.
Что мне делать, если это правда?
Я оставалась там, молясь, в объятиях Джулио, пока не сработал таймер.
Он выключил телефон и обнял меня за плечи. — Мы смотрим вместе. Хорошо?
Я кивнула, во рту было сухо, как в грязи. — Ладно.
Мы повернулись и посмотрели вниз. Оба теста были положительными. — О, черт, —прошептала я и опустилась на пол. Я зарылась лицом в свои руки. — Дерьмо.
Я ничего не могла с собой поделать - я начала плакать. Джулио сел рядом со мной и обнял меня. Он ничего не говорил, его сильная рука просто гладила мою спину.
У меня будет ребенок от Фаусто.
Почему? Почему Вселенная так ненавидит меня? Что я сделала плохого в жизни, чтобы заслужить это? Похитили и привезли сюда, обручили, а потом нет. Соблазненная глупыми виноградниками и глупым Фаусто. А теперь случилось самое худшее.
Ребенок.
– Если я убегу, может быть, он никогда не узнает, — задыхалась я сквозь слезы.
– Ты должна сказать ему.
Я покачала головой, прижавшись к его плечу. Я не должна была говорить ему. Я могу сбежать, родить ребенка и отдать его на усыновление. Он бы никогда не узнал.
Джулио наклонил мой подбородок, чтобы видеть мое лицо. — Фрэнки, если ты не скажешь ему, это сделаю я. Он мой отец.
– Но ты мой друг. Bros before hos (друзья важнее, чем шлюхи).
– Я не уверен, что это применимо в данном случае. — Он поцеловал меня в лоб. – Я думаю, это хорошо. Это судьба. Тебе было суждено прийти сюда и подарить мне младшего брата или младшую сестру.
– Ох, Господи. — Я свернулась в комок и начала раскачиваться. Во мне рождался сводный брат или сводная сестра Джулио. Как же это было хреново!
И как идиотка я позвала его на помощь. Конечно, он хотел бы, чтобы я осталась и родила ребенка. Еще один мальчик Раваццани снял бы с него давление, чтобы завести собственных детей.
– Ты можешь это сделать, Фрэнки, — сказал Джулио. – Любой ребенок будет счастлив получить в качестве матери тебя. И я думаю, это будет хорошо для моего отца. Я вижу, что ты ему очень дорога.