– Почему нет?
Я решил, что должен рассказать ей правду. — Как только Люсия забеременела Джулио, она переехала в другое крыло. Я так и не смог увидеть ее перемены, признаки того, что мой сын растет в ее теле. Я всегда жалел об этом. Она даже не пустила меня в родильный зал. — Я поцеловал ее волосы. – Я не хочу пропустить это в этот раз. И я хочу помогать тебе и заботиться о тебе.
– У тебя была любовница, когда твоя жена была беременна?
Я раздумывал, как ответить на этот вопрос. — Если ты спрашиваешь, буду ли я спать с другой женщиной, пока ты беременна моим ребенком, то ответ - нет.
– Тебе, черт побери, лучше бы этого не делать, но я не об этом спросила.
– Франческа, почти у каждого женатого мужчины в моем мире есть mantenuta (перев. с итал. любовница), особенно когда их жены беременны. Люсия знала об этом, так как была воспитана в нашей культуре. Это не было сюрпризом. —Я слегка рассмеялась. – Скорее всего, она почувствовала облегчение.
– Потому что?
Мы действительно обсуждали мой брак? Я не обсуждал, ни с кем. Это казалось чем-то нелепым, учитывая, что моя жена была мертва и никогда не могла поделиться своей версией событий.
Более того, какой в этом был смысл? Но как мать моего следующего ребенка, Франческа заслуживала знать. — Потому что я думаю, что напугал ее. Она была... нежной. Робкой. Подходящая итальянская жена для главы калабрийской мафии. Она никогда бы мне не отказала, но я не думаю, что ей нравилось то, что мы делали вместе в постели.
– Мне очень трудно в это поверить.
– Не стоит. Не все женщины такие, как ты. — Я погладил ее попку, затем переместил пальцы между ее ног, где мое семя смешалось с ее соками. Я играл с ней, проталкивая свою сперму обратно в ее киску. – Тебе это нужно. Ты хочешь этого, и чем пошлее, тем лучше. Нам нравятся одни и те же вещи.
– Вот почему я забеременела.
Она снова звучала подавленной, и я перевернул ее на спину, чтобы увидеть ее лицо. Отодвинув ее волосы, я заглянул ей в глаза. — Это не конец твоей жизни. Если ты не хочешь быть матерью, я пойму. У меня есть Зия и Джулио, и я могу нанять женщин в качестве няни для моего ребенка. Но я бы предпочел, чтобы ты осталась, и растила этого ребенка вместе со мной. Любить его или ее так же сильно, как я, и сделать здесь дом.
Она изучала меня, выражение ее лица было скептическим. — Пока ты не устанешь от меня и не начнешь спать с кем-то другим.
Я плюхнулся на спину и сделал жест свободной рукой. — Basta (перев. с итал. хватит), Франческа! Сколько можно повторять, что этого не произойдет?
– Одних слов недостаточно, теперь уже нет. Мне нужен какой-то контракт. Законное соглашение между нами, в котором прописано, что произойдет, если все пойдет не так. Тогда я подумаю о том, чтобы остаться.
– Тебе это нужно, чтобы чувствовать себя со мной в безопасности?
– Да. Разумеется, мы не собираемся жениться, поэтому мне нужна определенная безопасность на случай, если что-то случится в будущем. Для меня и ребенка.
– Хорошо.
Она посмотрела на меня. — Ты действительно согласен?
Я хмуро посмотрел на нее. —Ты сомневаешься в моих словах?
– Капо не отказывается от принятого решения, — произнесла она с плохим итальянским акцентом, закатив глаза.
В отместку я шлепнул ее по заднице. — Это должен был сказать я? Ты должна больше практиковаться, dolcezza (перев. с итал. дорогая). Говори как настоящая итальянка и произноси свою «р».
Она засмеялась, и мне было приятно видеть, что она расслабилась и больше не злится на меня. Я обхватил ее шею сзади и притянул ее рот к своему для долгого поцелуя.
В ответ она провела языком по моему рту, и я воспользовался этим, не торопясь отпускать ее. Когда мы оторвались друг от друга, я сказал: — Видишь, все выглядит лучше после хорошего сна и хорошего траха, да?
– Я все еще не рада этому, Фаусто.
– Allora (перев. с итал. тогда), позволь мне быть достаточно счастливым за нас обоих, пока я не смогу убедить тебя. — Я снова поцеловал ее. – Хорошо?
В ее глазах внезапно появились слезы, и я не знал, почему. Паника охватила меня, когда я изучал ее лицо. — Что я сказал? Франческа, малыш. Пожалуйста, я не нарочно заставил тебя плакать.
– Я ничего не могу поделать. Ты очень милый, а я не знаю, как с тобой обращаться, в то время как ты милый.
Мои мышцы расслабились, и я притянул ее к себе. — Тогда не волнуйся. Я снова стану stronzo (перев. с итал. мудаком).
– Хорошо, потому что к этому я точно привыкла.
Глава двадцать семь
Франческа
Когда я спустилась к завтраку, то застала Зию на кухне. Фаусто отправился в свой кабинет уже час назад, а Джулио, вероятно, еще спал.
– Buongiorno, la nipote (перев. с итал. доброе утро, племянница), — сказала она, одарив меня хитрой улыбкой.
Что означало это слово? Беременная любовница? Глупая девчонка, которая забыла о противозачаточных средствах и позволила королю мафии оплодотворить себя?
С Зией было трудно сказать. Хитрая старушка.
Я подошла и поцеловала ее в щеку. — Buongiorno, Zia.
Когда я попыталась сделать чашку эспрессо, она стукнула меня по руке. — La caf eina fa male al bambino (перев. с итал. кофеин вреден для ребенка).
– Ай, Зия. Мне нужен кофе. — Я показала на кофеварку эспрессо. – Per favore? — Я сложила руки вместе, как в молитве, и потрясла ими, умоляя. Я могу умереть, если она не даст мне кофе.
– Нет. Fausto’s bambino (перев. с итал. ребенок Фаусто). — Она показала на мой живот, как будто мне нужно было напоминание.
Морщась, я опустилась на стульчик. — Откуда ты знаешь? — Когда она нахмурилась, я вспомнила об итальянском, который изучала. – Come... sapere... bambino (перев. с итал. Откуда... известно... ребенке)? — «Sapere» - это глагол «знать», но от меня не ожидали, что я так скоро начну изменять глаголы.
Зия подошла ближе и приподняла мой подбородок одним из своих костлявых пальцев. Она наклоняла мое лицо то в одну, то в другую сторону. — La tua pelle bellissima (перев. с итал. у тебя красивая кожа). Когда она вернулась к плите, я воспользовалась приложением для перевода и выяснила, что «pelle» - это кожа. Хм.
Я все еще не могла поверить, что беременна. У меня будет ребенок. Ребенок Фаусто. Я чувствовала себя слишком молодой, чтобы стать матерью. Мне не было и девятнадцати. Я едва знала, как заботиться о себе, не говоря уже о ком-то другом.
Позволь мне быть достаточно счастливым за нас обоих, пока я не смогу убедить тебя.
Конечно, Фаусто был рад этому. Ему не нужно было делать самое трудное - растить, а потом выталкивать из своей вагины арбуз. Кроме того, у него были все деньги мира, чтобы нанять нянь, репетиторов и оплатить частные школы. Я могла бы оставить ребенка здесь, в Италии, и вернуться в Канаду.
Моя рука скользнула к животу. Могу ли я это сделать? Покинуть страну и оставить ребенка здесь, в Италии?
Я помню близнецов после смерти мамы, как они были растеряны и расстроены, какие кошмары и истерики снились им в течение нескольких месяцев после похорон. Папа ничем не мог помочь, поэтому я делала все возможное, чтобы обеспечить им покой и заботу. Чтобы убедиться, что они чувствуют себя любимыми.
Ответ на мою нынешнюю проблему был очевиден. Я не могла этого сделать. Я бы никогда не хотела, чтобы этот ребенок думал, что я его бросила. Что бы ни случилось с Фаусто, я буду растить этого ребенка.
Мне нужно было обдумать условия нашего соглашения. Когда он согласится и подпишет их, тогда я смогу немного расслабиться по поводу своего будущего.
Зия поставила передо мной два корнетти и сок и показала жестом, что я должна поесть.
Я был жутко голодной, поэтому не стала спорить.
Джулио вошел через заднюю дверь, насвистывая, одетый во вчерашнюю одежду. — Кто-то перепихнулся, — пробормотала я сквозь полный рот корнетто.
Он ухмыльнулся и полез целовать щеки Зии. Она начала что-то быстро говорить по-итальянски, явно злясь на него. Затем она жестом указала на меня. — Что она говорит? — спросила я.