Я с удовольствием ждал желаний и массажа спины. Чувствовать, как мой ребенок движется в ее утробе. Видеть, как увеличиваются ее грудь, готовясь к выделению молока.
Я был самым счастливым мужчиной в Италии.
Конечно, я спросил о сексе во время беременности, и врач заверил меня, что это абсолютно безопасно для ребенка. Поэтому я продолжал трахать свою красавицу каждую ночь в нашей постели, доставляя ей удовольствие.
Марко вошел в мой кабинет без стука. — Рав, ты захочешь это увидеть.
Я не отрывал глаз от своего ноутбука. — У твоей жены была одна из этих подушек для беременных? Там сказано, что они помогают заснуть.
Он взглянул через мое плечо на экран. — Не покупайте эту. Купите ту, которая обхватывает все тело. Она подходит с обеих сторон.
– Ах. — Я кликнул на ту, которую он рекомендовал. В отзывах его называли «Феррари» подушек для тела. Превосходно. Я добавил ее в корзину, затем посмотрел вверх.
– Что мне нужно посмотреть?
Он протянул флешку. — Это камера, которую мы установили у запасного VIP-выхода в клубе.
Мой желудок сжался в комок, я взяла маленькую флешку и вставил ее в свой ноутбук. Когда она открылась, я дважды щелкнула по видеофайлу, и он начал воспроизводиться.
– Перейдите на трехминутную отметку, — проинструктировал Марко.
Я переместил плеер вперед, пока не увидел, как Джулио выходит через заднюю дверь. За ним шел мужчина, тот самый, которого я видел, когда он трогал Джулио за спину. Как только дверь закрылась за ними, Джулио схватил другого мужчину и толкнул его к стене, а затем набросился на его рот с поцелуем.
Я застыл. Мой сын целовался с другим мужчиной.
– Che cazzo (перев. с итал. какого хрена)? — прошептал я. Кончики моих ушей горели, и я ударил кулаком по столу. И все же я не отрывал глаз от экрана. Я должен был знать.
Я не был гомофобом. Я видел мужчин вместе и раньше, и я был очень недоволен, когда последний гей из моей семьи был убит своим двоюродным братом.
Но мы не вмешивались в эти дела. В нашем мире мужчины считали гомосексуализм постыдным. Признаком слабости и позором для семьи.
И семья должна была разобраться с этим.
Может быть, я ошибался. Может быть, Джулио просто нравилось целовать других мужчин, но он по-прежнему трахал женщин.
Молясь, чтобы это было так, я продолжал наблюдать.
Когда мой сын опустился на колени, а его руки принялись расстегивать брюки мужчины, я закрыл ноутбук.
Ни Марко, ни я не разговаривали. Молчание многое сказало между нами. Мы оба понимали, как это плохо для 'ндрины и для меня лично.
Джулио должен был стать моим наследником. Чтобы взять на себя все после моей смерти. Он был моим единственным сыном, но он был геем. В нашей организации никогда не было гея на высоком посту. Это было бессмысленно. Другие мужчины никогда не уважали бы его в достаточной степени, чтобы эффективно командовать.
– Рав, мне жаль.
Я кивнул, но не мог говорить, так как мои мысли неслись вскачь. Как это произошло? Что я сделал не так? Все мои планы в отношении него теперь были разрушены. Это был лишь вопрос времени, когда кто-то узнает эту информацию и использует ее против него. Или против меня.
– Он долго держал это в секрете, — сказал мой двоюродный брат. – Может быть, это так и останется секретом.
– Ни в коем случае. В конце концов, кто-то всегда говорит. Бывший парень, бывший любовник. Кто-то.
Марко опустился в кресло напротив моего стола. — Больше никто не знает. Я уничтожил оригинал видеозаписи и снял камеру. У тебя единственная копия.
– Спасибо.
– Что ты намерен делать?
– Мы могли бы избавиться от солдата. Может быть, Джулио привлекает только этот конкретный мужчина.
Мой кузен поморщился. — Рав, ты же знаешь, что так не бывает.
Правда? Dio cane (прим. от. редакт. Традиционный способ поклясться богом, довольно распространенный на северо-северо-востоке Италии. перев. с итал. бог-собака, собачий бог), в данный момент я ничего не знал. Я чувствовал себя ошеломленным. — Как ты думаешь, он любит этого человека? — Марко поджал губы, колеблясь, и я ответил. – Cazzo Madre di Dio (перев. с итал. Чертова Матерь Божья)!
– Это не интрижка. У них все серьезно. Ну, по крайней мере, он не спит с кем попало.
– Да, да. Слава Богу за это.
– Я имел в виду, что он не рискует. Но ведь чем больше людей знает, тем опаснее для него.
Я взял телефон и написал сыну.
В МОЙ ОФИС. СРОЧНО.
– Что ты собираешься делать? — снова спросил Марко.
– Мне нужно поговорить с ним. Сказать ему, чтобы он отказался от этого мужчины. После того, как он женится и подарит мне внуков, тогда он сможет продолжить свои тайные дела.
– Ты действительно этого для него хочешь?
– А какой у меня другой выбор? — с шипением спросил я. – Убить его? Этого я тоже не могу сделать.
Марко поднял ладони. — Никто не предлагает этого. Но у тебя будет еще один ребенок. Если это будет мальчик, то Джулио сможет уехать. Жить жизнью вне ндрины...
– Нет, — огрызнулся я. – Я не отрекусь от своего сына и не заставлю его жить в изгнании. Он откажется от этого мужчины и женится.
Марко явно не одобрил это, но промолчал. Это было разумно, учитывая, что я уже принял решение, как это будет происходить. Отговаривать меня не будешь.
Джулио был дома, поэтому я не удивился, когда через несколько секунд раздался стук. Я велел ему войти, и тут в комнату вошел мой сын. Я до сих пор помню, как держала его в младенчестве, как его пухленькие пальчики обхватывали мои, когда он учился ходить. Именно я сообщил ему новость о его матери, утешал его и вытирал его слезы. Я подарил ему его первый пистолет и научил его стрелять из него. Я был там, чтобы принять его в Ндрангету. Все, что я делал последние восемнадцать лет, было для него.
Он должен был сделать это для меня.
– Садись, - рявкнул я и указал на свободное место рядом с Марко.
Мой кузен начал вставать, но я сказал ему остаться. Он часто был решающим голосом, когда мой характер брал верх.
Я сложил руки и постарался сохранить спокойствие. — Я спрошу тебя об этом один и только один раз. И я жду от тебя правды, Джулио.
Во взгляде моего сына промелькнул страх, но он постарался улыбнуться. — Конечно, папа. Я бы никогда не солгал тебе.
– Ты гей?
Он не двигался, казалось, даже не дышал, глядя на меня. Через несколько очень долгих секунд он сглотнул. — Ты бы не спрашивал, если бы не знал бы ответ.
– И все же я хочу услышать, как это говоришь ты. Мне в лицо.
Его подбородок поднялся, гордость и смелость Раваццани вырвались на поверхность. —Да, я гей.
Я снова стукнул кулаком по столу и закрыл глаза. Я знал это, но то, что он признался в этом, еще сильнее вонзило нож в мою грудь. — Как долго? — прохрипел я. – Как давно ты знаешь?
– С самого начала. Никогда не было времени, когда я не знал.
Невероятно. Он скрывал это от меня всю свою жизнь. Это ощущалось как предательство самого худшего рода, как будто все, что я до этого знал, было перевернуто с ног на голову. — Почему ты мне не сказал?
Глаза Джулио выпучились. — Ты шутишь? Потому что я знал, что ты так себя поведешь. Он жестом указал на меня.
– Если бы я знал, я мог бы защитить тебя. Я мог бы строить другие планы. Я бы никогда...
– Ты хочешь сказать, что отослал бы меня. Ты никогда не сделал бы меня своим наследником.
Да, это было именно то, что я хотел сказать.
Я ткнул пальцем в рабочий стол. — Ты не можешь винить меня за это. Ты знаешь, что происходит с геями в нашем мире. Я бы предпочел, чтобы ты был жив и находился в другом месте, чем здесь и погиб. Но теперь уже слишком поздно.
Его лицо потеряло цвет, но он не отвел взгляд. В его выражении лица поселилась покорность. — Что ты собираешься делать?
– Я не хочу для тебя такой жизни. Я хочу, чтобы ты был женат, чтобы у тебя были дети. Чем ты будешь заниматься, когда вырастишь детей и станешь капо, зависит только от тебя. Но сначала ты должен отказаться от этого мужчины и жениться.