На туалетном столике все еще стояла шкатулка для драгоценностей, ее содержимое осталось нетронутым.
Рэйзеби подошел к шкафу и открыл дверцы. Не хватало лишь нескольких платьев. Бесчисленное множество ярких нарядов, купленных Рэйзеби у мадам Буассерон, по-прежнему висели на своих вешалках. Внизу аккуратными рядами стояли туфли. Повинуясь какому-то импульсу, он открыл свой шкаф. Все его вещи были на своих местах.
Рэйзеби закрыл шкаф и осмотрел комнату. Все было, как прежде. за исключением. Его взгляд остановился на постели, накрытой покрывалом цвета слоновой кости. В самом центре красовался коричневый футляр. Внутри на кремовом бархате сверкал бриллиантовый браслет.
Рэйзеби стиснул зубы. Ему вдруг стало холодно. Элис ушла. Он не знал куда. Она не взяла ни деньги, ни драгоценности. Не взяла ничего из того, что он купил ей.
– Я приехала, как только прочла твое письмо.
Лучшая подруга и наставница Элис, женщина, которая спасла ей жизнь, вытащив из публичного дома миссис Сильвер, и сделала из нее актрису, – Венеция Фокс, ныне виконтесса Линвуд, отдала свою накидку горничной и последовала за подругой в гостиную ее нового дома на Мерсер-стрит.
– Должно быть, ты бросила все и сразу приехала. Ведь я отправила посыльного с запиской всего полчаса назад.
– Ты – моя подруга, Элис. Что, по-твоему, я должна была сделать?
Венеция была явно встревожена, и Элис почувствовала себя виноватой.
– Прости, Венеция, я не хотела беспокоить тебя. Просто подумала, что надо сообщить тебе о том, что я теперь живу здесь.
– Я рада, что ты написала мне, правда. Я очень беспокоилась за тебя. – Венеция села на диван рядом с Элис и взяла ее руки в свои. – Что случилось?
Элис натянуто улыбнулась:
– Мы расстались. Он сказал, что должен найти себе жену.
– О, Элис, мне так жаль.
– Не расстраивайся. Все равно рано или поздно это должно было случиться. Я – актриса, а он – маркиз. Разве у нас могло быть будущее? – Элис пожала плечами и усмехнулась. – Да и потом, я устала от него. Мне захотелось перемен.
Шутливые слова легко слетели с ее губ, но Венецию они, похоже, не убедили.
– Никто из вас не думал, что с Атоллом может случиться такое. Наверное, именно это заставило Рэйзеби принять такое решение.
– Что ж, Атолл – прекрасный предлог для расставания. – Предлог для Рэйзеби, если уж на то пошло. Элис знала теперь, что так тревожило его все эти недели и месяцы. Как же глупо с ее стороны было переживать за него. – Все равно наш разрыв был делом времени.
– Ты очень быстро съехала с Харт-стрит.
– Как говорится, куй железо, пока горячо. Зачем тянуть? – Элис улыбнулась. – По-моему, я неплохо здесь устроилась. Как тебе мое новое жилище? Я присмотрела его себе некоторое время назад. Тут довольно уютно и от театра недалеко. К тому же плата невысока.
– Очень мило. Но я пришла сюда не затем, чтобы осматривать твою квартиру, Элис, – осторожно сказала Венеция.
– Ты предупреждала меня, говорила, что не стоит становиться его любовницей, помнишь?
Венеция ничего не ответила, но в ее глазах явственно читалось сочувствие.
Элис отвернулась. Это сочувствие злило ее. Ей не нужна жалость, даже от Венеции.
– Ты сказала мне тогда, что лучше зарабатывать деньги тяжелым трудом, чем отдаться во власть мужчины.
– И ты отдалась?
– Разумеется, нет! Я не так глупа. Я делила с ним постель, и только. Как я могла надеяться на что-то большее с моим-то прошлым? – Элис снова улыбнулась, как будто ее скандальное прошлое не имело никакого значения. – Театр – вот мое призвание. Я время от времени там появлялась, поэтому Кембл и согласился взять меня с полной нагрузкой.
– Рада это слышать. – Не очень понятно было, что обрадовало Венецию – то, что Кембл взял Элис в театр с полной нагрузкой, или ее разумный подход к отношениям с Рэйзеби. – Но есть кое-что большее, чем деньги, Элис. – Венеция внимательно посмотрела на подругу. – Я видела, что было между тобой и Рэйзеби. С самого начала.
– Не выдумывай, Венеция. – Элис снисходительно улыбнулась. – Мы с Рэйзеби заключили деловое соглашение, вот и все. Прекрасный секс, развлечения и, конечно, деньги, много денег.
– А мне казалось, что между вами было нечто большее.
– Не забывай, я – актриса, хорошая актриса. Ты хорошо меня выучила.
Элис улыбнулась.
– Да, – согласилась Венеция, – ты – замечательная актриса.
Элис отчего-то смутилась, ее щеки порозовели.
Часы на каминной полке тикали, уверенно отмеряя время.