Мысли Элис путались. Она силилась понять, осмыслить происходящее.
– Ты собирался сказать мне еще вчера, не так ли? Вот почему ты приехал так неожиданно.
Он не отрицал.
Горько усмехнувшись, Элис покачала головой.
Его потемневшие глаза упорно смотрели вдаль.
Охватившая ее буря чувств была так сильна, что Элис чуть не захлебнулась в ней, как в штормящем море. Она отвернулась, стараясь сдержать охватившие ее гнев и неверие. Обида раздирала сердце. Как она могла быть так слепа? Шесть месяцев она думала, что все замечательно. Она была счастлива и была уверена, что он испытывает к ней такие же чувства, что и она к нему. Сейчас она едва могла поверить в происходящее. Элис казалось, что она спит и видит дурной сон.
– Ты можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь. Пока не подыщешь себе другой дом.
– Как мило с твоей стороны.
Рэйзеби словно не заметил иронии.
– Разумеется, я положу на твой счет определенную сумму.
– Мне не нужны твои деньги, Рэйзеби.
– Это часть нашего договора.
– Ах вот что… – Она вспомнила о листке бумаги, исписанном изящным почерком и перевязанном зеленой лентой. – Как же я могла забыть…
Снова воцарилась тишина. Напряжение стало невыносимым. В голове Элис металось столько мыслей, столько слов просилось на язык. Она сжала губы, стараясь не выпустить слова на волю.
Соскользнув с кровати, она схватила свой старенький пеньюар со спинки стула, надела его, завязала пояс на талии и встала у окна, уставившись на залитую светом фонарей улицу. В молчании она наблюдала за редкими прохожими. Театралы, возвращавшиеся домой после спектакля. Женщины, внешний вид которых не оставлял сомнений в том, что это жрицы любви, вышедшие на ночную охоту. Наметанным глазом Элис сразу выделяла их из прочих, в конце концов, разве сама она… Проехала карета, затем джентльмен верхом на лошади.
Услышав шорох, она обернулась и увидела, что Рэйзеби поднимается с кровати. Вот он встал, и Элис хватило одного взгляда на его мускулистую грудь и бедра в облегающих брюках, чтобы ее тело предательски затрепетало. Она ощутила прилив желания.
– Такие отношения, как наши, не могут длиться вечно, Элис.
– Конечно, – согласилась она.
– Я должен выполнить свой долг.
Его губы, на которых так часто играла улыбка, теперь были сурово сжаты. Как ни старалась Элис, ей не удалось ничего прочесть у него в глазах, они были непроницаемы.
Сердце ее билось чаще, чем у лошади, скачущей галопом.
– Может быть, тебе стоило вспомнить о своем долге шесть месяцев назад?
Полгода назад Рэйзеби увидел Элис в пьесе, где она играла вместе с Венецией. Тогда пьеса произвела в Лондоне настоящий фурор. Увлекшись Элис, Рэйзеби сделал ее своей любовницей. Для этого ему потребовалось всего несколько недель.
– Может быть, – ответил он.
Это признание причинило Элис жгучую боль.
Они смотрели друг на друга. Лицо Рэйзеби было мрачно. Она никогда не видела его таким серьезным.
– Не думаю, что тебе станет от этого легче, но мне очень жаль, Элис.
– Ты это уже говорил.
– Спасибо тебе за все.
Не отрывая глаз от лица Элис, Рэйзеби шагнул к ней и протянул руку, словно желая коснуться ее.
Она отскочила, глядя на эту сильную, покрытую легким загаром руку с длинными пальцами. Эта рука касалась ее губ, ласкала ее обнаженное тело, дотрагивалась до самых интимных его частей.
Элис подняла глаза, в них сверкала ярость.
Рэйзеби отвел взгляд, рука безвольно опустилась.
– Если тебе еще что-нибудь нужно…
– Ничего. Ты можешь идти, – с притворной холодностью отрезала Элис и отвернулась к окну, судорожно кутаясь в пеньюар.
Она слепо вглядывалась в улицу, залитую светом фонарей, молясь про себя только об одном – чтобы он скорее ушел.
Но Рэйзеби медлил.
Она слышала, как он подошел к ней. Он не коснулся ее, но Элис ощущала исходящее от него тепло.
– Элис… я надеюсь, что не… обидел тебя.
Она резко повернулась и взглянула ему в глаза, вызывающе вздернув подбородок:
– Обидел меня? Не льсти себе, Рэйзеби. Это было мило, но всему приходит конец.
Элис пожала плечами, старательно демонстрируя равнодушие, и прикусила губу, чтобы не разрыдаться.
В его глазах промелькнула боль.
– Что ж… – Он кивнул. – Прощай, Элис.
– Прощай, Рэйзеби.
Слова падали, как камни. Элис заставила себя улыбнуться и снова отвернулась к окну, словно надеясь увидеть там что-то более интересное.