— Лучше бы я сдохла, чем возвращаться в такую жизнь, которая у меня здесь.
— Не говори глупостей. Скажи, ты в порядке?
— Ну, если это можно назвать порядком.
— Я же тебе говорила, лучше с этой бабой не связываться…
— Ты это чудище называешь бабой?! Да у нее хватка круче, чем у любого мужика…
Я попыталась подняться, но в ушах загудело, перед глазами все поплыло, и мне пришлось снова лечь на пол.
— Кафель же холодный… Ты не только себя, но и ребенка застудишь, — услышала я голос Дины.
— Хрен с ним, с ребенком… Чтоб он сдох… Все проблемы из-за него. Если бы ты знала, как я его ненавижу!
— Не говори ерунды! Ребенок тут ни при чем.
Дина взяла меня за плечи и попыталась поднять. Я вновь открыла глаза и постаралась хоть немного ей помочь.
— Послушай, Дин, а ты как ко мне попала? Дверь была заперта.
— Она была закрыта на щеколду с той стороны. Открыла без проблем.
— А стукачка где?
— Спит. Уже час ночи.
— Господи, сколько же я была в отключке!
Только теперь я заметила, что Дина не одна.
— А это кто? — спросила я, глядя на незнакомую девушку.
— Это моя подруга Галя.
— А она как здесь оказалась?
— Влезла через окно. Ты вставай, потом будешь задавать вопросы.
Девушки взяли меня под руки и посадили на пол.
— Ну ты и тяжелая, — прохрипела Дина. — Думала, рожу прямо сейчас.
Мы устроились на мягком диване и раскупорили бутылку красного сухого вина, которую принесла Галина. Я не переставала коситься на входную дверь и прислушиваться к ночной тишине в коридоре. Мне казалось, что опасность совсем рядом. Она не дремлет, и может произойти самое худшее.
— Да не смотри ты на дверь, — успокаивала меня Дина. — Надзирательница уже давно храпит. От ее храпа стены содрогаются. Спит как убитая.
— Я думала, что она круглосуточно сидит на крыльце…
— Придумала тоже! Она входную дверь на столько замков закрыла, одуреть… В общем пошла спать со спокойной совестью.
— Дина замолчала и покосилась на мой живот: По животу-то хоть не била?
— Вроде бы нет. Била везде, кроме живота. Американская тварь… — Я сделала несколько глотков вина и сразу почувствовала облегчение, приятное тепло разлилось по всему телу.
— Вино ребенку не помешает. Оно и давление стабилизирует, и поможет тебе пережить то. что случилось, — с видом знатока произнесла Дина. — Я думала, она тебя убьет.
— Я тоже так думала.
Я с опаской посмотрела на незнакомую девушку и допила свой бокал.
— Да не бойся ты, — в который раз постаралась меня успокоить Дина. — Я же тебе сказала, что это Галя. Она из Москвы. Мы живем по соседству. Сейчас отмечаем нашу встречу. Галя в Штатах уже второй месяц. Она встречала меня в аэропорту так, чтобы никто не заметил, и проследила, куда меня привезут. А сегодня вечером подпилила решетку на окне в моей комнате и, наконец, мы встретились.
— Но ведь мой гид сказал, что вся территория мотеля просматривается видеокамерами, — недоумевала я.
— Да ни черта она не просматривается! Одна видеокамера — в спальне у надзирательницы. Виден только коридор, но старуха сегодня изрядно устала, поэтому именно сегодня мы с Галиной решили рискнуть.
— А как она смогла подпилить решетку?
— Элементарно. Ножовкой.
— Но ведь там нужна мужская сила…
— Дело в том, что еще совсем недавно Галина была мужчиной. — Дина тихонько засмеялась и обняла подругу за плечи: — Когда-то Галина была Геннадием. Скоромным образованным пареньком.
— Это розыгрыш?
Девушка по имени Галина замотала головой, достала пачку сигарет и закурила. Она затянулась так, как затягиваются мужики.
Смачно и аппетитно, показывая тем самым, что именно мужики знают настоящий толк в сигаретах.
— Вот видишь, до сих пор не могу расстаться со старыми привычками. Я могу бросить все что угодно, но только не курить. Врачи говорят, это очень вредно, но ничего не могу поделать, тем более когда выпью.
Вино ударило мне в голову, я ощутила то, что боль ушла, побои перестали меня беспокоить.
— Во дела. — Я еле слышно хихикнула. — Так ты, получается, раньше мужиком была?
— Была.
— Ну и на черта тебе это нужно?
— Что именно?
— В женщину превращаться?
— А почему ты женщина?
— Странный вопрос. Наверно, потому, что я ею родилась.
— Получается, что. тебе повезло. А вот мне — нет. Природа ошиблась, приходится исправлять ее ошибки.
В том, что Галина не шутит, я уже не сомневалась. Она была спокойной, хотя этот разговор не мог ее не нервировать. Разлив остатки вина по рюмкам, она поставила бутылку под стол и закинула ногу на ногу. Бог мой, да ведь если присмотреться, в ней и в самом деле преобладает мужское начала! Я, конечно же, слышала о так называемых транссексуалах, но никогда не видела их.
— Галя, а та операция, которую ты делаешь, болезненна?
— А разве есть безболезненные операции? К тому же это очень опасно, и меня об этом не раз предупреждали, но по мне так уж лучше сдохнуть, чем всю оставшуюся жизнь быть мужиком. Вероятность летального исхода велика, но меня это не пугает.
— Да ты и во дворе-то играла только с девчонками, — поддержала ее Дина. — И все твоя мать чокнутая! Мечтала родить девочку, а когда родила пацана, стала изображать из него девочку — отрастила тебе длинные волосы, заплетала косичку. Тебя ведь даже в школе все называли то педиком, то голубым.
— Это были самые страшные времена моей жизни, — Галина снова глубоко затянулась. — Очень тяжело быть снаружи парнем, а внутри самой настоящей девушкой. Это раздвоение сводило меня с ума. Впереди маячила армия. Я жутко боялась этого, не могла представить себя в одной казарме с мужиками. Я твердо знала одно: если мне не сделают операцию по смене пола, я просто наложу на себя руки.
— Но ведь такая операция стоит огромных денег!
Я почувствовала, как от всего услышанного у меня на лбу выступила испарина.
— Да, деньги были проблемой. Естественно, я не смогла бы заработать такие деньги за всю свою жизнь, мне пришлось подключить родителей. Мой отец довольно известный бизнесмен, имеет свой капиталец. Сколько себя помню, он всегда ругался с моей матерью, упрекая ее тем, что она вырастила педика. Он жутко меня ненавидел, даже брезговал со мной сидеть за одним столом. Готов был сунуть любые деньги, только бы я исчезла из родительского дома и как можно дальше. Так что денежная проблема решилась сама собой.
— Я даже не помню, когда мы виделись с тобой в Москве в последний раз. — Дина подняла бокал и чокнулась с Галиной. — Как прошли операции-то?
— Надеюсь на лучшее. Я сама плохо понимаю, как такие муки ада прошла. Самое страшное осталось в России. Все пытались сделать из меня придурочную и пожизненно засунуть в психушку. Открытым текстом говорили, что у меня нет никаких проблем с природой, мол, у меня только одна проблема — с головой.
— Ты лежала в психушке? — опешила Дина.
— И» не раз. Наверно, поэтому мы так долго не встречались в Москве, а смогли встретиться только в Штатах.
Тема разговора вызывала во мне довольно противоречивые чувства — от интереса, перемешанного с жалостью, до какой-то непонятной брезгливости. Да чего уж там! В принципе мы все по-своему ошибки природы. Кто-то меняет пол, кто-то продает еще нерожденных детей…
— Психушка — отличная школа выживания Из меня делали дуру, но я не поддавалась и каждый день доказывала свою решимость стать женщиной. Врачи смеялись мне прямо в лицо, а санитары, выходящие в ночную смену, закрывали меня в туалете, ставили на колени, а иные трахали… Я подчинялась, потому что любое неподчинение привело бы к тому, что меня накололи бы какой-нибудь мурой, накормили колесами и довели до настоящего безумия. Отбарабанив в дурдоме положенный срок, я смогла получить справку о том, что нуждаюсь в операции по смене пола. Боже мой, я как вспомню этот день, до сих пор не нахожу себе места. Я рыдала и кричала от радости. Я не могла поверить, что добилась своего. Потом я около полугода принимала женские гормоны, от которых меня страшно колбасило и ломало, как наркомана. Таким образом организм перестраивался из мужского типа в женский. У меня уменьшилось количество волос на груди, на ногах и на лице.