Он горел так же, как и я.
Я видела это по пульсирующей зелени в его глазах. Она закипала, двигалась как живая, и я пропадала в этом гипнозе, проводя кончиком языка по плотным узлам костяшек, пробуя собственный вкус. Его губы дернулись в улыбке, которая тут же исчезла, а ноздри затрепетали, словно проникались ароматом возбуждения, идущим от меня столь явно, что даже приторный запах курительных смесей не мог его утаить.
— Вижу, ты уже развлекаешься со своей игрушкой, дорогой, — высокий женский голос заставил меня вздрогнуть, и туманная дымка со звонким треском разбилась, возвращая в реальный мир.
Я лирея. Он мой господин. Шайсар, которому я смотрю прямо в глаза.
А там, за мой спиной, стоит та, что зовет его «дорогой».
Все возбуждение схлынуло тяжелой волной, заставляя глаза напротив подозрительно прищуриться.
Глава 9
Двойственное чувство в груди сперло дыхание, и я рвано выдохнула, медленно сползая по мужским коленям.
Спрятаться бы где-нибудь, и отсидеться там, больше никогда не попадаясь на глаза женщине за спиной. Только бы не ощущать на себе волну неприязни, сейчас буквально бьющую в затылок.
Сильная ладонь остановила мои поползновения и меня, незаметно, но доходчиво, вернули на место, лишая возможности сбежать. Зеленые глаза все еще смотрели пристально, читая эмоции по напряженному от ситуации лицу, и этим заставляли пропускать через себя все новые и новые волны бешенства.
— Не твое дело. Зачем пришла? — равнодушно бросил он, даже не взглянув на нее.
— Имею право, дорогой супруг, — хмыкнула она, не оскорбившись на пренебрежительный тон.
Будто это было для них в порядке вещей.
Все плохо. Еще не хватало быть яблоком раздора между парой шайсаров, и так прославленных не сладким характером.
Ходили легенды, что шайсар, испытавший настоящее горе, мог превратиться в огромного монстра и остаться в этой форме, навечно становясь диким змеем, способным убивать безжалостно, лишившись сочувствия и жалости. Не знаю, насколько легенда была правдива, но проверять не хотелось, и я продолжала молчать, не встревая в этот недоброжелательный диалог.
Слыша стук острых каблучков, я периферическим зрением увидела обходящую нас женщину, и когда ее аристократичные руки с длинными изящными пальцами по-хозяйски опустились на мужскую грудь, я вздрогнула, поймав себя на том, что вновь бесстрашно смотрю в глаза шайсара.
Моргнув, согнала с себя растерянность и опустила голову, покорно подставляя повелителю макушку, чтобы показать свою покорность.
— Ступай в зал, — несколько раздраженно сказал он, чуть ли не в первые показывая свои эмоции, и позволил мне подняться с его колен.
На негнущихся ногах пошла к первой попавшейся пустой лежанке на полу, и сложив ноги лотосом, закрыла глаза.
Ничего страшного не произошло. Кто знал, что господин окажется женат? В конце концов, это не мое дело. Моя работа другая — развлекать, радовать и служить повелителю, чтобы он всегда оставался доволен в моем присутствии. Все. Больше от меня никто не требует.
— Ты решила поспать? — над головой раздался смешливый высокий голос, и я вздрогнула, поднимая глаза.
Передо мной стояла высокая статная девушка, с мягко говоря, соблазнительными формами, обтянутыми плотной кожей костюма. Лицо аккуратным треугольником подчеркивали пухлые губы, дрогнувшие в легкой улыбке. Глаза незнакомки блистали малахитовыми гранями и вытянутый зрачок кричал мне в лицо — шайсара!!!
Опустив голову, все же решилась ответить, глядя на босые ноги незнакомки, с идеальной формой ногтевых пластин:
— Нет, госпожа. Я… задумалась.
— Я присяду? — вежливо спросила она, но не рассчитывая на отказ, опустилась рядом еще раньше, чем я дала согласие. — Ты лирея, верно?
— Верно.
— Как твое имя?
— Луна, госпожа.
— Луна? — она кажется удивилась, — это из-за цвета твоих глаз? — я вновь кивнула. — Они красивые. И зрачок такой необычный.
— Он обычный, госпожа. Для человека.
— Для человека? — она вновь удивилась, и я чувствовала, как внимательно незнакомка меня рассматривает. Будто я новая куколка, у которой невозможно найти изъяна. — Занятно, ты очень красивая для человека. Мое имя Исшин. Оно означает «стрела».
— Вы так же быстры?
— Мой яд, — судя по голосу, она растянула губы в улыбке. — Он убивает так же быстро, как и стрела пронзившая сердце.
— Впечатляет, — ответила, успокаивая и собирая в кучу разбежавшиеся мурашки.
— А жену моего брата зовут Эрида. Знаешь, что это значит? — она склонилась чуть ближе и понизила голос до театрального шепота. — Это значит «последняя». Именно такой она и хочет казаться.
— Казаться? — спросила, прежде чем поймала себя на невежестве.
— Конечно, — девушка, казалось, этого совсем не заметила и только сильнее улыбнулась, излучая крайнюю степень иронии. — Она думает, что станет последней женщиной в его постели. Последней из своего рода, заключающего исключительно договорные браки. Взгляни на них, — она пальцами задрала мой подбородок, разворачивая прямо к трону на котором сидел шайсар, о чем-то холодно беседуя с трещащей от гнева женщиной. — Она стала его разочарованием. Мой брат этого не прощает.
Намек просквозивший в ее словах, зацепился за нужные опоры, и я уловила суть.
Мужчина не терпит проступков.
Раз оступившись, ты навеки впадешь в немилость, и он будет смотреть так же, как сейчас смотрел на свою супруг, руки которой подрагивали от несогласия. Она говорила что-то, пытаясь коснуться его, задеть, но он только холодно сбрасывал тянущиеся к нему пальцы, игнорируя расколотое женское самолюбие.
Она разочарование.
Каждый жест шайсара говорил об этом, и не смотря на то, что ко мне это не имело никакого отношения, я все равно поежилась, будто голые плечи обдало прохладным воздухом.
— Расскажи о себе, — резко сменив тему, девушка повторила мою позу и упершись локтем в колено, положила подбородок на раскрытую ладонь.
— Что вы хотите знать?
— Как ты стала лиреей?
— Хотела денег, — стараясь не выдать своих истинных мыслей, я вновь опустила лицо.
Пусть лучше считают меркантильной, чем той, которую можно задеть, больно уколов в открытую рану. А рассказывать незнакомке всю свою подноготную с черными пятнами биографии я не собиралась.
— Плохая ложь, — тут же раскусив меня, она немного обиженно мотнула черными волосами волосами. — На тебе клеймо должницы, ты скромна и скованна. Роль лиреи точно не то, о чем ты мечтала. И кстати, на меня можешь смотреть, я не буду против.
— Я просто хотела жить богато, — пожав плечами, я видимо окончательно расстроила шайсару, потому как она поднялась на ноги слишком быстро, и окинув меня обиженным взглядом, ответила:
— Я вижу ложь, маленькая лирея. Не стоит обманывать тех, кто может спасти твою шкурку от страшной мести обиженной супруги.
— Что? Но при чем здесь я? Я же просто… собственность.
— Ее это мало интересует, — пояснила девушка. — Женщины всегда творили хаос, просто потому, что такова наша природа. И Эрида не исключение. Так что будь осторожна, маленькая луна.
Она развернулась и бесшумно удалилась, ступая босыми ногами по каменному, но теплому полу, будто под ним тысячи печей, разогревающих каменные плиты.
А меня привлек жест мужских пальцев, манящих меня к себе. Тех самых пальцев, что так недавно были во мне.