— Ты действительно пересек Биврёст только для того, чтобы поздравить меня с Днем Святого Валентина? — спросила я.
Улыбка Локи померкла, и на мгновение он выглядел старым. Затем подошла официантка, ее щеки все еще были пунцовыми, руки слегка дрожали, когда она поставила маленькую белую кружку с эспрессо Локи на наш столик.
— Дела… идут на спад, — сказал он деликатно. — Я потратил целое тысячелетие, пытаясь предотвратить это. Но, похоже, Рагнарёк приближается, несмотря на все мои усилия.
Я не могла заставить себя посмотреть на него.
— Знаю, — сказала я. — Я не осознавала этого, когда отправилась в Асгард. Но теперь я знаю.
Я глубоко вздохнула, готовясь извиниться. Но когда смотрела на него, на его высокие скулы и сверкающие глаза, на его мягкие губы и пылающие волосы, я совсем не была уверена, что мне жаль. Он свободен, подумала я, и не смогла заставить себя пожалеть об этом.
— Я хотел бы провести с тобой немного времени, — сказал он, поворачиваясь лицом к окну. — До конца. Если ты сможешь заставить себя простить меня.
— Простить тебя?
— Испытание Эсилинда. Я бы избавил тебя от этого. — Его глаза метнулись ко мне, потом снова к окну, на пустую улицу.
Какое-то время я сидела, молча, наблюдая, как бледный свет зимнего раннего утра переливается и дрожит на его лице.
— Так вот почему ты не хотел видеть меня в Асгарде?
— Конечно, — сказал он. — Я думал, ты примешь предложение Одина. Ты могла бы забыть меня.
— Ты действительно так думал?
Локи слабо улыбнулся мне.
— Был такой шанс.
— Предложение Одина, — сказала я, и мне в голову пришла неприятная мысль. — И как он до этого додумался?
Локи развел руками, ладонями вверх.
— Мы это обсуждали.
— Ты велел им предложить мне мужа?
— Я велел им предложить тебе все, — сказал он. — Если Испытание Эсилинда не увенчается успехом, смертного казнят. Я бы предпочел, чтобы ты вышла замуж за Трима, чем… — он замолчал.
— Но все прошло хорошо.
— А потом ты была наказана за мои преступления. Изгнанием, если я не ошибаюсь, — сказал он, понизив голос и устремив взгляд в окно. — Я не хотел этого для тебя.
Я уставилась на его бледное лицо и вдруг вспомнила, как он выглядел, привязанный к стулу в Асгарде, с кляпом во рту, в синяках и крови, с закрытыми глазами. И вместе с этим воспоминанием пришла вспышка глубокого гнева.
— Я не жалею о том, что сделала, — сказала я. — Суд был моим требованием. И я рада, что ты свободен. — Я сделала паузу, глубоко вздохнув. А потом, из-за того, что наступит конец света, я произнесла слова, которые были в моем сердце.
— Я люблю тебя, — прошептала я и посмотрела в окно на пустую улицу, на бледное небо.
— Как и я люблю тебя, — сказал он. — Иначе суд не состоялся бы.
Наши взгляды встретились над столом, и мне пришло в голову, что есть еще одна вещь, которую я хотела бы знать, один последний вопрос, на который я хотела бы получить ответ, прежде чем девять миров будут уничтожены.
— Расскажи мне о Сигюн, — попросила я. — Расскажи мне о своей жене.
— Хорошо. — Он положил две двадцатидолларовые купюры рядом с нетронутым эспрессо, встал и протянул мне руку. — Пойдем со мной.
***
— Я никогда не хотел убивать Бальдра, — сказал он, когда мы вышли из тепла кафе «Медичи». На улице было так холодно, что мой первый вдох обжег легкие. Я держала Локи за руку.
— Я любил Бальдра. Все любили. Все так и было. Нельзя было не любить Бальдра. Но он становился дерзким маленьким сукиным сыном. И… — Локи сделал паузу, глубоко вздохнув.
— Общим врагом, — договорила я.
Он повернулся ко мне, широко раскрыв глаза.
— Вот именно, — сказал он. — Я думал, что смогу объединить их против себя, если понадобится. Но как ты поняла…?
Я улыбнулась ему.
— Ты сам мне говорил, много лет назад. Единственное, что их когда-либо объединяло — это общий враг.
Он тихо рассмеялся.
— И это сработало, — сказал он. — Только ненадолго.
Мы прошли полквартала, молча, мимо неповоротливых многоквартирных домов, огороженных дворов. Холод жалил на нас, и я держала руку Локи крепче, чем это было абсолютно необходимо.
— Но почему? — спросила я. — Один, Трим, похоже, они с нетерпением ждут Рагнарёк. Зачем пытаться остановить его?