Выбрать главу

Я поднимаюсь, вытирая слезы, и повторяю себе снова: "С Иришей все хорошо".

— Спасибо, — забираю протянутый пакет. — Вы с Максом поезжайте, я позвоню.

— Может, и ты с нами? — предлагает Вика. — Или мы останемся с тобой?

— Я попробую договориться… — только начинаю, как меня перебивает медсестра:

— Только дети до пяти лет могут ночевать с родителями. Увы.

— А если мы договоримся? — появляется из-за Викиной спины Макс.

Его договоримся означает одно — деньги.

Медсестра, которой мы годимся явно в дети, если не во внуки, качает головой и говорит:

— Нет просите, с этим строго.

И я всю ночь схожу с ума в приемном. О маме ни слова — врач, который оперировал, появится только утром. В детское отделение из приемного отказываются звонить, как я ни умоляю.

— Если уже в соседнем корпусе, то все хорошо, — стандартный ответ.

А я даже не представляю, как там Иришке страшно и одиноко. И я в этой неизвестности просто тону.

Под утро уже путаю реальность с галлюцинациями. Или это не они, а я просто дремала? Все происходящее вокруг смазывается, перестает восприниматься. Слава богу, что меня никто не трогает. Я сижу в углу, прислонившись головой к кофейному аппарату, и считаю минуты.

Наконец часы показывают восемь, и на стойке регистрации что-то отмечает мужчина, слова которого я слышу:

— Как моя больная? Та, которая после ДТП?

Поднимаюсь и почти бегу к нему, пока он не ушел в ординаторскую.

— Извините, — хватаю его за руку, — как моя мама? Вы же ее оперировали?

Может, это было не единственное ДТП, но больше в неизвестности я не могу.

— Лазарева? — смотрит на меня врач.

— Да, — киваю я.

— Все после обхода. Спросите в регистратуре через час.

Почему они все такие бездушные? Так и хочется закричать, чтобы хоть кто-то услышал меня. Надо было принять помощь Макса — может, с деньгами все бы стали сговорчивее.

Выхожу на улицу, оглядываясь. Вчерашних журналистов нет. Иду к той же скамейке, скрытой от глаз, и достаю из сумочки телефон. Разряжен. Даже не попросить Вику приехать. А ведь больше и звонить некому. У папы родни никакой не осталось. У мамы, кажется, брат в Израиле, и они давно не общались.

Я одна… И все надо делать мне.

— Похороны… — выдыхаю устало, со стоном.

— Соболезную, — слышу сбоку и открываю глаза.

Рядом стоит мужчина и протягивает мне дымящийся стаканчик. Второй держит в другой руке и делает глоток из него.

— Извините, мы знакомы? — спрашиваю, нахмурившись.

— Нет. Но я вижу, что вам плохо.

И такая улыбка, что хочется улыбнуться в ответ. Но на дне зрачков плещется тоже какая-то затаенная боль. Совсем свежая, еще сочащаяся кровью.

— Спасибо, — аккуратно принимаю я стаканчик. — Меня зовут Диана, — представляюсь, будто почувствовав рядом родственную душу.

4.

Мужчина садится рядом.

— Тео.

— Тео? — спрашиваю, вскидывая брови.

— Теоман. Но все зовут именно Тео, — поясняет он.

— Красивое имя, — замечаю я. — Неожиданное и редкое.

Вздохнув, я делаю глоток горячего напитка, мысленно напоминая себе, что я должна держаться. Если не ради себя, так хотя бы ради сестры и мамочки. Которым я безусловна нужна. Тем более сейчас.

Мужчина молчит, у меня же перед глазами всплывают картины вчерашнего утра. Когда я, узнав, что поступила в университет, прыгала от счастья. А моя семья радовалась вместе со мной. Поддерживала.

«Я горжусь тобой, доченька», — папины слова тяжестью застревают в груди, в горле образовывается колючий комок. Мне становится душно. Втягиваю воздух носом, стараюсь отогнать подступившие к глазам слезы. Я должна... Я обязана быть сильной.

— Все нормально? — слышится прямо у уха.

Поворачиваюсь, встречаюсь с новым знакомым глазами. Взрослый мужчина. Лет тридцати или, возможно, даже больше. Скольжу по нему быстрым взглядом и понимаю, что он не просто мужчина. А богатый, обеспеченный и очень даже впечатляющий. Интересно, что ему понадобилось рядом со мной? Рядом с растрёпанной, с заплаканными глазами девчонкой, которая сейчас выглядит не лучше нищенки.

Или это всего лишь совпадение?

— Все хорошо, — отзываюсь слабым голосом. — Простите, мне нужно идти.

Встать я не успеваю, потому что Максим останавливается рядом с лавочкой, здаровается:

— Доброе утро, — говорит он мне, но взгляд сфокусирован на моем собеседнике. — Как ты, Диан?

— Хорошо, спасибо, — искренне благодарю я. Они с Викой со вчерашнего дня постоянно рядом. Даже не знаю, как я справилась бы без их поддержки.