Она очнулась от воспоминаний:
— Да?
— Меня очень тревожит то, какой оборот принимает твоя затея.
— Что ты имеешь в виду?
— Ситуация становится опасной.
— Чепуха. Мы найдем вымогателя — и все опять будет прекрасно.
— Я говорю не о вымогателе. — Амелия пытливо посмотрела в глаза кузине. — Я говорю о тебе. Затея с перевоплощением в искушенную вдову становится слишком рискованной. Посмотри, что произошло сегодня вечером!
Ифигиния вспыхнула:
— Право, Амелия… Это был всего лишь поцелуй.
В устремленном на нее взгляде кузины Ифигиния прочла настоящую тревогу.
— Ради Бога, Ифигиния, умоляю тебя, приложи все силы, но не позволяй ему больше обнимать тебя! Мастерс вовсе не безобидный деревенский увалень, которого можно до смерти напугать сердито сдвинутыми бровями или суровым взглядом! Это сильный человек, привыкший получать все, что захочет.
— Он джентльмен, — возразила Ифигиния.
— Мужчины его типа всегда добиваются своего, и их совершенно не волнует, причиняет ли это кому-то боль.
Ифигиния не нашлась что ответить. Она слишком хорошо знала, что Амелия судит по своему мучительному опыту. Но в будущем ей все-таки лучше не забывать, что она и миссис Брайт — обворожительная экстравагантная вдовушка, таинственная любовница самого скандально известного лорда — вовсе не одно и то же лицо. Она мисс Брайт — девственница, книжница, знаток классического искусства.
И она должна поймать вымогателя.
Она обворожительна, думал Маркус, поднимаясь по ступеням своего лондонского особняка. Умная, страстная и так разительно отличается от всех окружающих его женщин. Кажется, у него будет интересная любовница до конца сезона. А если повезет — то и дольше.
Маркус испытывал волнение при одной только мысли об этом.
Каким огромным облегчением явится для него удобная, спокойная, долгая связь с умной женщиной!
С женщиной, которая примет его правила и не станет настаивать на браке, не станет изводить детскими капризами и идиотскими сценами.
С женщиной, которая не станет постоянно искать повода оторвать его от книги или его нового изобретения.
С женщиной, с которой можно будет просто поговорить после того, как требования страсти будут полностью удовлетворены…
Ловелас распахнул дверь точно в тот момент, когда Маркус поднялся на последнюю ступеньку.
— Добрый вечер, сэр. Надеюсь, он прошел приятно.
— Это был интересный вечер, Ловелас. — Мастерс снял пальто и подал его вместе со шляпой лакею.
Лицо Ловеласа, обычно бесстрастное, как египетская погребальная маска, отразило мгновенное удивление.
— Приятно слышать, сэр. Обычно вы возвращаетесь со светских раутов безо всякого… хм… энтузиазма.
— Ты прав, Ловелас. Но сегодня вечером все было весьма необычно. — Маркус прошелся по библиотеке. Его каблуки постукивали по черному мраморному полу, испещренному золотыми прожилками. — Можешь идти спать. Я погашу свет.
— Благодарю вас, сэр. — Ловелас слегка замялся. — Должен сообщить вам кое-что.
— Я слушаю.
— Ваш брат приезжал сюда сегодня вечером. Он прождал целый час, а потом уехал. По-видимому, в один из своих клубов.
— Беннет в Лондоне? — Маркус нахмурился. — Он же должен находиться в Шотландии, у своих друзей.
— Да, милорд, я знаю.
— Что ж, поговорю с ним утром. — Маркус вернулся в библиотеку. — Спокойной ночи, Ловелас.
— Спокойной ночи, сэр. — Слуга тихо прикрыл за собой дверь.
Маркус подошел к маленькому столику в углу библиотеки. Густым янтарем светилось дорогое французское бренди в хрустальном графине. Маркус налил себе рюмку и поудобнее устроился в огромном глубоком кресле. Рассеянно вдыхая пьянящий аромат прекрасного напитка, он думал о том, как вскоре начнет новый интересный роман…
Удивительно, но сейчас он испытывает глубокое волнение. Весьма несвойственное ему чувство.
Маркус всегда ненавидел мучительную неловкость, сопровождавшую неизбежный разрыв. А недавно он даже поймал себя на мысли, что жалеет времени и сил, которые необходимы на то, чтобы завести новую любовницу.
Трудно вызвать в себе энтузиазм к мероприятию, когда отлично знаешь, чем оно закончится. Маркус даже выработал в себе исключительный дар предвидения, с точностью предсказывая дату окончательного разрыва. Поэтому он все удлинял и удлинял промежутки между своими романами — до тех пор, пока мог сдерживать чисто физиологические потребности своего тела.
Да-да, главную трудность представляло бремя мужских желаний. Временами, в периоды меланхолии, Мастерс склонялся к мысли, что было бы неплохо полностью освободиться от страстей. Тогда он, вырвавшись из тесного мирка романтической чепухи, полностью бы посвятил себя научным размышлениям.
Он усмехнулся своим рассуждениям. Если он что-то и понял сегодняшним вечером — то лишь неспособность противостоять своим желаниям. Когти неудовлетворенной страсти до сих пор стискивали его чресла.
Впервые в жизни Маркуса нисколько не тревожили предстоящие усилия по обольщению новой любовницы. Если быть совсем откровенным — он даже с нетерпением предвкушал начало нового романа. Его интуиция подсказывала, что с Ифигинией все будет иначе, совершенно иначе…
Впервые Маркус не думал о неизбежном разрыве. Впервые готов был начать роман, не зная, когда и как он закончится. Одного этого было вполне достаточно для возбуждения аппетита.
Лениво потягивая бренди, Маркус размышлял о прелестях предстоящей страстной интрижки, обещавшей стать такой удивительной и непредсказуемой.
Интересно, как долго Ифигиния будет придерживаться своей дерзкой выдумки о планах по разоблачению вымогателя? Мастерс очень высоко оценил изобретательность этой особы. Она нашла поистине блестящий способ проникнуть в высшие круги лондонского общества.
Она, без сомнения, предполагала, что его не будет в Лондоне до конца месяца, и надеялась за это время обзавестись богатым любовником. Или же с самого начала хотела заполучить именно его?
Волнующее предположение, чрезвычайно польстившее Маркусу.
Он медленно повернул в руках бокал бренди. Что ж, он позволит миссис Брайт сколько угодно притворяться преследовательницей мифического вымогателя. Совершенно безобидная игра… к тому же будет забавно посмотреть, как долго леди сможет продолжать свои шарады.
Но в самое ближайшее время Маркус намерен поиграть с Ифигинией Брайт в другие, гораздо более интересные игры…
Почувствовав неприятную сырость, Маркус опустил глаза на пиджак — и застонал от досады при виде темного пятна, быстро расползавшегося по дорогой ткани.
Вскочив на ноги, Маркус снял пиджак и сунул руку во внутренний карман. Вытащил небольшой металлический предмет, с тревогой осмотрел его.
Да, приходится признать, что его последнее изобретение — надежная переносная гидравлическая ручка с резервуаром, рассчитанным на строго определенное количество чернил, — нуждается в серьезной доработке. За последние две недели он испортил уже третий пиджак.
Глава 4
Утром следующего дня Беннет вошел в столовую в тот момент, когда Маркус накладывал себе омлет с одного из расставленных на буфете подносов.
— Доброе утро, Маркус.
— Доброе утро. Ловелас сказал, что ты в Лондоне. Не ожидал. — Маркус поднял глаза на брата, готовый радостно улыбнуться, и изумленно вытаращил глаза:
— Черт побери, что с твоими волосами?
— Ровным счетом ничего, — обиженно насупился красавец Беннет. Подойдя к буфету, он принялся деловито поднимать крышки блюд. — Эта прическа сейчас в моде.
— Только у Байрона и его подражателей. — Маркус внимательно осмотрел тщательно всклокоченные кудри брата. В естественном состоянии волосы Беннета были, как и у Маркуса, абсолютно прямыми. — Напомни своему парикмахеру, чтобы он поосторожнее орудовал со щипцами для завивки, иначе, зазевавшись, рискует запросто спалить твою голову.
— Совершенно не смешно. Где сдобные булочки?