— Кто заказывал трубы? — сквозь грохот произнес второй шафер.
— Я заказывал медные, а не ржавые, — возразил Эрг Дюэль.
— Ну цвет-то совпадает, — пожал плечами Дигуэль.
Судя по их усилиям, они пытались заглушить инструменты либо удалить их, однако у них ничего не получилось. Развеянная флейта появлялась в другом месте, растаявший барабан раздваивался. Первый тур войны с медными трубами был проигран. Но потом Эрг рассердился. Как моментально изменился его облик. Исчез веселый жених, появился грозный премьер-министр. Один взмах рукой и металл музыкальных инструментов огненным потоком пролился на асфальт.
— Серьезно, — восхитился император, — наконец-то он показал всю мощь.
На этом Эрг не остановился. Расплавленный металл рассредоточился по поверхности площади, переплетаясь в узор. Я на цыпочках попыталась рассмотреть рисунок и, словно угадав мысли, картина взмыла в воздух моим портретом. Площадь на секунду замолчала, а потом раздались аплодисменты. В этот миг с волос портрета соскользнула вниз лента красного цвета. Эрг осторожно поднял ее. Портрет истаял в воздухе.
А вот шестая лента не двигалась, лишь меняла цвет. Эрг дотронулся до нее, но она так и не упала. Даже восторженные крики толпы зрителей стихли, все озадаченно молчали.
— Аззи, почему ты выбрала красный цвет для свадьбы? — шепот императора застал меня врасплох.
— Хотелось яркого, — растерянно ответила на неожиданный вопрос.
— А ты знаешь, что красный, кроме того, что является символом вызова, страсти, огня и любви, также цвет войны? Цвет крови? Цвет памяти о погибших?
— Я родилась в войну, моя жизнь — это война и…
Продолжить мне не дали, закрыв рот рукой:
— Азиэль, я обещаю, что ты будешь жить, даже когда ты перестанешь быть моей любовницей. И пусть сегодня красный цвет напоминает не о войне, но о жизни и любви. У тебя все будет.
— Если я не предам, — закончила я за него.
На этом Эрг не остановился. Расплавленный металл рассредоточился по поверхности площади, переплетаясь в узор. Я на цыпочках попыталась рассмотреть рисунок и, словно угадав мысли, картина взмыла в воздух моим портретом. Площадь на секунду замолчала, а потом раздались аплодисменты. В этот миг с волос портрета соскользнула вниз лента красного цвета. Эрг осторожно поднял ее. Портрет истаял в воздухе.
А вот шестая лента не двигалась, лишь меняла цвет. Эрг дотронулся до нее, но она так и не упала. Даже восторженные крики толпы зрителей стихли, все озадаченно молчали.
— Аззи, почему ты выбрала красный цвет для свадьбы? — шепот императора застал меня врасплох.
— Хотелось яркого, — растерянно ответила на неожиданный вопрос.
— А ты знаешь, что красный, кроме того, что является символом вызова, страсти, огня и любви, также цвет войны? Цвет крови? Цвет памяти о погибших?
— Я родилась в войну, моя жизнь — это война и…
Продолжить мне не дали, закрыв рот рукой:
— Азиэль, я обещаю, что ты будешь жить, даже когда ты перестанешь быть моей любовницей. И пусть сегодня красный цвет напоминает не о войне, но о жизни и любви. У тебя все будет.
— Если я не предам, — закончила я за него.
Все движении мужчины были плавные и замедленные, насколько я знала, так было легче поддерживать иллюзию невидимости. Пока он собирал цветы и отдавал их мне, забрав себе свадебный букет, на площади все ждали. Осталась седьмая последняя лента. В обычных свадьбах жениха проверяли на верность и измену, но что ждало Эрга? Я взяла розы и посмотрела вопросительно на императора. Он усмехнулся:
— Пусть помучается. Я решил не отступать от традиций.
— А вы проходили “семь ступеней”, Ваше величество?
— Нет. Но мне хотелось.
— А почему нет?
Он покачал головой и лукаво произнес:
— Поцелуй или объятия?
Я едва сдержала смех:
— А господин Дюэль не задумается потом о том, как отомстить?
— Это будет интересно. Так что выберем?
— Все, — выпалила я.
Тревога, настороженность отступали, словно кто-то переключил выключатель. Почти полтора года я веду двойную жизнь, притворство стало моей сущностью, излишнее самоедство лишь давит, вгоняя депрессию. Почему бы хоть день не побыть королевой. Жестокой и беспощадной королевой
— Аззи, Аззи, — покачал головой император, — ты решила всем отомстить? А зачем? Твоя свадьба уже для них наказание. Посмотри на фрейлин, на придворных, на бывших коллег. Каждый из них в голове уже сто раз вспомнил о всех нападках и унижениях, которым подвергал сиротку, фаворитку. Твое молчание, твое игнорирование их будет лучшим наказанием. Ежедневное ожидание казни сводит с ума, убивает даже быстрее, чем взмах топора палача. Забудь о них, получай удовольствием от происходящего. С врагами разберемся потом.