Кондитерская на площади манила открытой верандой и запахами. Решив сначала выпить какао и съесть круассан с ванилью, я смело устроилась за одним из столиков. Появившийся официант бросил на меня любопытный взгляд и принял заказ. Чувство что за мной следят, что с утра притупилось, почему-то вновь обострилось. Списав все на игру нервов и сложность ситуации, в которую попала, я вздохнула и огляделась. Обычный теплый день, гуляющие пары и семейные пары, наслаждавшиеся жизнью. Ухоженные дамы, серьезные мужчины, нарядные детки прогуливались по бульварам. Так тихо, так спокойно.
Повернулась к столу и вздрогнула. Напротив меня сидел Эрг Дюэль.
— Ты меня не видишь, не слышишь, не разговариваешь. Только слушаешь и делаешь, как говорю, если конечно хочешь жить.
Я сглотнула и усилием воли перевела взгляд ему за спину, делая вид, что смотрю на площадь.
— Умница. Надеюсь, что все закончится быстро. Сейчас принесут десерт. Если есть хоть малейший запах корицы — не ешь. Впрочем в любом случае не ешь. Просишь упаковать с собой, расплачиваешься и уходишь.
Краем глаза я следила за премьер-министром. Странно видеть как он сидел, абсолютно не двигаясь, лишь губы слегка шевелились. Задумываться не было времени. Появился официант, неся заказ. Я попыталась благодарно улыбнуться и тут же нос уловил легкий запах корицы. Я почувствовала как кровь отхлынула от лица.
— Вам нехорошо? — мою бледность заметил официант.
— Да, голова закружилась. Кажется, меня продуло. Знаете, заверните мне с собой. Вот деньги. Мне лучше домой пойти.
— Может, если вы перекусите, станет легче?
— Азиэль, держи себя в руках, — зашипел премьер-министр.
— Нет, мне лучше домой дойти. Пожалуйста, упакуйте.
Официант оставил блюдо на столе и вернулся обратно с коробкой и пакетом. Он недовольно все упаковал и раздраженно протянул мне пакет. Я тут же подскочила, суетливо подхватывая заказ и сумочку.
— Вы перчатки забыли, — позвал меня официант, когда я уже дошла до выхода с огороженной террасы. Я подбежала, выхватила забытое, пробормотала слова благодарности и снова выскочила на улицу.
— Азиэль, плохая из тебя актриса. Да не оборачивайся ты. Перчатки выкинь! Неспеша идешь в сторону резиденции по улице Вукатель. И не оборачивайся.
Прогулку нельзя было назвать приятной. Судорожно сжимая сумку, я все порывалась перейти на бег. Эрг Дюэль рычал в спину, не отставая, на мгновение его слова отрезвляли. Однако через минуту я вновь начинала дергаться. В итоге меня схватили за локоть и втолкнули в переулок.
— Азиэль, ты привлекаешь к себе внимание, это невыносимо. Приди в себя.
— Меня хотели отравить? Зачем вы здесь? — меня трясло в нервной дрожи.
— Да. Ищу убийц. Дьявол, Азиэль, ты выдала себя. Не думал, что они рискнут напасть открыто.
Он сдернул с меня шляпу и приказал скинуть туфли. Тянул за руку по лабиринту узких переходов среди домов и строений, нещадно дергая, когда я спотыкалась или притормаживала на повороте. В боку уже кололо от быстрого бега, во рту пересохло. Прическа рассыпалась, и волосы хлестали по лицу, по которому струились струйки пота. Ноги болели, исколотые на камешках и даже осколках стекла, которые изредка встречались на неубранных тротуарах. Премьер-министр отнял у меня ношу, лишь подгонял:
— Вперед, Ринтар, быстрее. Я не хочу получить пулю в затылок.
Еще десять минут и я поняла, что больше не могу. Вдруг плечо обожгло и одновременно я услышала оглушительный грохот выстрела. Премьер министр со всей силы толкнул меня в сторону. Не удержавшись на ногах, я со всей силы впечаталась в каменную стену. Грубый кирпич ободрал другое плечо, тонкая ткань порвалась. Тихо скуля от боли и страха и сползла по стенке вниз. Дюэль взвел пистолет, невесть откуда взявшийся в его руке.
— Заткнись, Азиэль.
Я закусила ободранную руку, испуганно кивая головой. Он удовлетворенно хмыкнул резко вскидывая руку. Выстрел, второй. Я испуганно зажала уши, зажмурила глаза, давясь слезами. Даже не страх. Животный ужас охватил меня. Все стихло также быстро как и началось.
До руки дотронулись. Захрипев, я взмолилась, не открывая глаз:
— Отпустите, я ничего не знаю, пожалуйста, не трогайте, я ничего не делала, отпустите.
— Тише, Азиэль, не кричи. Идем, надо уходить.
Но я даже не шевельнулась, поэтому премьер-министр приказал:
— Глаза открой.
Он разжал судорогой сведенные руки. Раненное плечо отозвалось резкой болью.