— Нет, Ваше величество, не обманули. Просто…
— Твое физическое состояние стабильно, жар больше не вернется. Поверь, тебе понравится. Да и регенерация пойдет быстрее.
Глава 5.
Утром я смогла шевелить рукой. Рана зарубцевалась, и уже не кровоточила. Ссадины на спине тоже не доставляли неудобств. Я покосилась на шкатулку с ядом и осторожно ее открыла. Внутри лежали маленькие горошины, словно бисер. Запаха я не почувствовала. Немного подумав, я запрятала сомнительный подарок поглубже в шкаф.
Вновь закрытая одежда, перчатки и прямая спина. Ничего не меняется. Моя уже добровольная изоляция давало возможность подумать. Я испытывала животный ужас, когда думала о том, что раскроется связь и от меня отрекутся. Ночи оставляли же двоякие чувства. Первый раз не помню, то ли настолько сильным был шок, то ли император затуманил разум осознанно. А сегодня ночью… Как описать? Водоворот эмоций, противоречивых по природе. Грубость и жестокость? Не сказала бы, однако император был слишком настойчив, да он и не слушал возражения, не принимал отказов, для него не было запретных зон или движений, кроме одного — моя боль. Его величество словно сам чувствовал, останавливаясь или ослабляя натиск, даже если я не жаловалась. Попытки отмолчаться и терпеть вызывали у него злость, которая выплескивалась в ласках, когда тело предавало разум. И на фоне этого холодность после всего, когда меня отвели домой, лишь больше обозначал мою роль игрушки.
Но самое непонятное началось вечером. Император не пришел. Я прождала до полуночи, но никто не появился. На завтра все повторилось, и так продолжалось две недели. Приехала делегация из Керитана. Я была из тех, кто сопровождал встречу. Полное игнорирование, впрочем как и всего обслуживающего персонала, даже потом, когда по традиции премьер-министр зашел поблагодарить за работу. На меня не обратили внимание — дежурная улыбка, высокомерный кивок и все.
Наши сплетницы вовсю шушукались, что император был слегка взвинчен на переговорах, но это пошло на пользу — посол Керитана подписал все бумаги, кроме… Геммологами пираты делится не стали.
Пока я готовила протоколы, одна из коллег не удержалась и бросила колкую фразу:
— Император наверно был бы более спокоен, если бы некоторые не отлынивали от своих новых обязанностей.
Повисшая тишина заставила оторваться от записей. Все смотрели на меня. Меня же заинтересовал Дигуэль Прачрит, как раз стоявший в дверях. Что-то было не то в облике начальника. Его заметила не только я, но и остальные, однако Гарит не остановили даже шикания:
— Азиэль, ты слышала?
— Нет, — ответила я и вернулась к бумагам.
Сплетница хотела возмутиться, однако начальник отмер и тихо окликнул ее:
— Госпожа Хитрен, пройдите в мой кабинет.
Гарит побледнела и бросила на меня взгляд полный ненависти, который я проигнорировала. “Умница”, - шепотом раздался голос в голове. Голос премьер-министра.
Только неимоверным усилием воли я заставила себя продолжить переписывать протоколы, расшифровывая стенографию. Гарит вернулась через полчаса бледная и поникшая. По обрывкам долетевших фраз я поняла, что ее отчитали за ошибки в заполнении документов и нарушение трудового распорядка.
Вечером по дороге домой я застала возле жилого корпуса Патти и остальных. У меня даже голова закружилась, настолько все было похоже на события почти месячной давности.
— Здравствуй, Азиэль.
— Добрый вечер, — я настороженно смотрела на них.
Неужели она решила повторить попытки примириться?
— Гая арестовали, — выдохнула она, нервно сжимая сумочку.
— За что?
— У него нашли наркотики. В тот вечер, когда вы… когда он не пришел, у него обнаружили коробку конфет, где и нашли наркотики.
Я сглотнула, развернулась на каблуках и дошла до скамейки, на которую опустилась. Мысли лихорадочно скакали. Факты мне известные, однако что дальше? Зачем они пришли ко мне?
— Азиэль, ты же можешь ему помочь, стоит тебе…
— В конфетах? В тот вечер, когда мы должны были встретиться? — я ухватилась за соломинку.
— Да. Аззи, попроси императора…
— Патти, он шел на свидание с коробкой отравленных конфет. Эти наркотики предназначались мне. Зачем? — растерянность изображать легко, но получится так же убедительно сыграть оскорбленную невинность?
Ведь я виновата… В чем? В том, что Гай хотел поиграться? По крайней мере император честнее, он не дурманил меня, а открыто обозначил интерес…