Дюэль держал меня за своей спиной, и я продолжала молчать. Легкий ветерок и теплая волна воздуха по руке сообщили об использовании магии, украдкой брошенный взгляд подтвердил — чашка императора исчезла.
Я облегченно перевела дух.
— Да как вы смеете!
— Ваше величество, я вынужден защищаться и защищать честь важной для меня особы. И я обязан уберечь вас от ошибки.
Она гневно развернулась на каблуках, однако Эрг добавил в спину:
— Ваше величество, надеюсь, что столь мелкая размолвка с вами не заденет Азиэль. Я бы очень сильно расстроился, если с ней что-либо случится.
— Вы мне угрожаете?
— Нет, прошу лишь присмотреть, чтобы глупцы, желающие выслужиться, не навредили госпоже Ринтар. К сожалению, волнения последних дней сделали вас рассеянной, а недалекие умы не правильно истолкуют произошедшее. Вы же умная женщина, вы сумеете мне помочь.
— Хорошо, — сквозь зубы процедила она и вышла, громко хлопнув дверью.
Премьер-министр повернулся ко мне.
— Прости, Аззи, особого выбора не было.
— Я понимаю. Я могу идти?
— Допивай чай, потом да. С представителями Тиркании сведи контакты к минимуму. Нам конфликты сейчас ни к чему.
— Я организую встречу по вопросам общей безопасности.
— Тебя переведут. Иди. Альбом забери.
А вот теперь улыбка на губах, желательно слегка мечтательную, легкое смущение на лице. Перчатки на руках, сумочка и альманах. Быстрый взгляд в зеркало, чтобы создать иллюзию, что я боюсь небрежности в одежде, провести по волосам, будто приглаживая. Нежно пропеть разъяренному секретарю:
— Спасибо за чай.
И дальше по коридорам. Я только что вышла от любимого, мне было хорошо, у меня приятные воспоминания. И вот так каждый день с небольшими вариациями. Коллеги улыбаются вежливо, легкие поклоны и смешки, тычки в спину. Все хорошо, это мой путь, моя жизнь. Ведь я жива, а это главное.
Меня перевели на архивную работу в протокольном отделе, оставив жалованье прежним. Наши кумушки за чашкой чая уже судачили, что некоторые стыд потеряли и мой моральный облик не соответствует высокому уровню их отдела. Обсудить успели все, от моих нарядов до цвета волос. Я молча забрала папки и подшитые протоколы, чтобы спокойно уйти на новое место работы.
Маленький кабинет огорчил, но окно во всю стену с видом на сад тут же подняло настроение. Быстро положив материал на край стола, я сбегала на прежнее рабочее место, где быстро собрала милые сердцу мелочи — перьевые ручки, чайную пару, записные книжки, и прочие канцелярские принадлежности. Вновь выслушала о жадности и бесстыдстве.
Уже в новом кабинете, когда разложила всю необходимую мелочь по местам, я вздохнула. Потихоньку подходило время обеда, а это значит, что сейчас будет очередная волна ненависти. Идти? Или остаться здесь, заменив обед чаем со сдобой.
Потолстеть я тоже пробовала, но нервы не помогли в безрассудной идеи. Однако император по-своему понял увлечение выпечкой. Теперь каждый день в обед у меня в столе появлялись небольшие корзинки с выпечкой. О небеса!!! Меня же перевели!!! Там сидит теперь Гарит, самая главная сплетница отдела.
Я подскочила и попала в капкан рук. В тот же миг свет исчез, я лишь успела услышать, как хлопнуло рама, и легкий шорох ткани сообщил, что занавески опущены.
— Аззи, что у тебя с Эргом? — император сжимал меня так, что дышать было сложно.
— Ваше величество, ничего. Мы играли.
— Ты стонала в его руках.
Изловчившись, я надавила на ту же самую точку. Мужчина рыкнул.
— Ваше величество, вы тоже стонали, но была ли вам приятна такая ласка? Пустите, мне больно.
— Пообедаешь со мной?
В темноте не было видно его лица, но я все равно силилась разглядеть его глаза.
— Ваше величество, Ее величество сегодня утром едва не застала нас вместе. Вы готовы так рисковать ради меня?
— Она не найдет. Мы будем обедать у себя.
Значит, одним обедом не ограничиться. Отказать я не могла, только попросить:
— Пожалуйста, позвольте мне раздеться самой.
— Я буду осторожен.
*****
Император уехал, у меня была ночь полная свободного одиночества. И завтра я буду засыпать одна. Появилось свободное время, которое могла посвятить книгам, а если учесть, что еще один день отсутствия императора выпал на общий выходной, то я с книгой устроилась в саду резиденции. Премьер министр настоял, чтобы я была на виду, так ему легче было присматривать за мной. Затишье в попытках устранить меня вкупе с моих долгожительством в тяжком статусе, наводили на мысль, что скоро грянет буря.