У Саши квартира большая и денег он на обустройство не жалел. Рита и впряглась по полной. Полгода у неё в голове только и были мысли об обоях, подвесных потолках, кафеле, сантехнике, ламинате и встроенной мебели. А когда все было готово, Сашка сказал, что им лучше жить дней пять врозь, а только на выходных вместе. Чтобы не надоесть друг другу. И Рите пришлось вернуться к родителям.
Оказалось, что она беременна, Сашка дал денег на аборт, а Рита так хотела ребенка! Не Алинку нянчить — своего! Она плакала и уговаривала, но бесполезно, Сашка сказал, что если родит, то пусть убирается к матери. Сволочь!
Рита сделала аборт и ушла. Он звал обратно, она соглашалась, а потом опять уходила после очередной ссоры. И очень устала от этого.
Вяземский был другим. Надежным, спокойным. Он все разрешал. Просил только не шуметь, когда работал. Он нравился Рите. Высокий, взрослый, волосы русые с проседью, а глаза серые. Черты лица правильные. Нос прямой, Рита курносых не любила. А губы ласковые. И потому не строгий. Как не из этого времени, наверно аристократы такими были. Породистый. Даже и фамилия дворянская Вяземский. Но она его пасей звала. Ему нравилось…наверно. Или нет. Плевать.
Так посмотрел тогда в автобусе… Она сразу поняла, что у мужика за мысли, такие-то понять не трудно, хоть он аристократ, хоть пролетариат. И чего сразу не остался? А потом исчез! И не звонил целый месяц. Рита скучала по нему, наверно потому, что ничего у них не было, а она уже настроилась, ведь все хорошо шло. И Микки он понравился, наверно по запаху. И вдруг взял и исчез, наверно обиделся, что не правильно себя вела у него на даче. Так там противно было, сыростью воняло. И пылища везде, а сколько дряни ненужной. Рита бы все повыкидывала это. Зачем оно? Зачем хранить вещи “на память”, держать в шкафу одежду, которую не носишь. У Риты никогда не было лишнего, только необходимое. Да и места в родительской квартире не оставалось для дурацких вещей.
У Сашки Рита все устроила в стиле минимализма, это нравилось всем, кто приходил в дом, Сашке тоже нравилось. Но в доме у Вяземского ему понравилось больше. Даже больше, чем матери Риты.
Когда Виктор уехал в свою Германию, Рита мать позвала в гости. Вернее привезла, сначала они пошли в “Ленту”, накупили всякого, Рита же могла с кредитки все что хочешь купить. Нет, она не злоупотребляла, когда сама ходила в магазин, то брала только необходимое. Только с матерью ей захотелось показать, что вот как повернулось, несмотря на все попреки и предсказания о её никчемности, нашла она себе мужика хорошего. А мать не впечатлилась вот ни на столько. Ни подарками для Алинки и папы, ни новой машиной Риты. Ни домом на берегу.
Рита привезла их туда после “Ленты” — маму, Алинку, тетю Соню — подругу мамину. Они весь дом обошли, но сидели потом на кухне, сварили кофе, тортик разрезали. А мать все губы поджимала, да глаза отводила.
— Ма, ты чего? — спросила тогда Рита. Она ни Алинки, ни Сони не стеснялась. Свои же. Мама тоже их не стеснялась.
— А того, что женат твой Виктор Владимирович. И вот это все к тебе никакого отношения не имеет, — она обвела кухню рукой и взглядом и потянулась за новым куском торта.
— Это точно! — подтвердила Соня. — Вон Оксана, что с нами жила в одном подьезде, помнишь? Так вот она сошлась с генералом. Любил он её без памяти, через слово “моя Ксюнечка, моя Ксюнечка…” Квартира, машина, все блага у них, пенсия у него хорошая. Он уже не молодой был, так и помер. И все счастье рухнуло, оказалось что и квартира и машина это наследство его семьи, а не Оксаны. Вышвырнули её из дома в один день. Так с голой жопой и ушла. Вот тебе и генерал!
— А я что говорила?! — вскинулась мать Риты. — Ничего тут дочка не светит тебе!
— Он женится! — отбивалась Рита. — Он меня любит и я его.
— Ой не могу, любовь-морковь, — заколыхалась всем своим жиром тетя Соня, она кругленькая была, маленькая, росточка метр шестьдесят.
— Да, любовь! — Рита уже заплакать была готова.
— Насчет любви не знаю, а вот горшки с говном тебе за ним выносить придется. Ты подумай, он на сколько тебя старше, — отрезала мать. — Это же надо, Сонь, козел какой, не постыдился с молоденькой. Самому уж под сраку лет.
В выражениях мать Риты никогда не стеснялась. Рита к этому привыкла, но в тот раз ей невыносимо было, что о Викторе говорят плохо.
— Неправда! Он не старый. Он замечательный. А вы… просто завидуете!
— Было бы чему, — хихикнула Соня, — У него там уже наверно ничего и не работает…
— Что не работает? — заинтересованно зыркнула на Соню Алинка, она усердно уминала торт.
— Все у него работает! — закричала Рита. — А вы уходите! Я не хочу гадости выслушивать! Я вас по хорошему позвала, а вы…
Мама, Соня и Алинка ушли. Рита полчаса рыдала в подушку. Потом еще полчаса думала про Виктора и его жену. И когда Вяземский позвонил из Германии устроила ему истерику по телефону.
Сашка ничего плохого про Виктора не говорил. Он дом осмотрел и даже участок. Долго сидел на кухне курил, думал. А в результате совет дал тот же что и мать.
— Ты Ритка жени его на себе. Тогда вот это все тебе достанется. Хотя бы частично.
Она тогда и Сашку выгнала. Что же они как сговорились?
Без Виктора ей было муторно, скучно, она слонялась по дому, не знала, чем себя занять. Игорь дурак, все сторожил её, как пес цепной. А она назло ему Сашку еще раз позвала, продержала до ночи. Пусть думает, что спала с ним в хозяйской кровати. Пусть доложит! Может тогда Вяземский примчится и придушит её, как Отелло Дездемону. Не примчался из Германии, там у него дела фирмы. Он же большой босс, председатель совета директоров, или как его там. Короче главный. Иначе бы на машину денег не хватило, в кредит бы покупал, как Сашка Лексус свой. А пася выложил всю сумму сразу плюс страховку. Богатый… Но она же не из-за денег с ним! Все думают что из-за денег, а у неё любовь.
Рита пробовала писать статьи, даже попыталась создать сетевой журнал. Купила сайт, нашла человек пять удаленных сотрудников. Там и верстальщик был, и системный админ. Несколько авторов привлекла из тех, с кем вместе училась. Был у неё там один парень, его Марк звали. Он в Риту с первого курса влюбился, так и вздыхал по ней. Даже один год на каникулы они вместе ездили к родным Марка на юг, на Черное море. Рита помнила, как ночью лежали на песке, еще теплом. А небо над ними черное-черное и звезды, звезды… Марк показывал созвездия, целовал. Пили красное вино прямо из бутылки, смеялись.
В ту ночь Рита была счастлива. Они лежали с Марком обнявшись и говорили, говорили обо всем на свете. И ничего не было, только поцелуи. Почему? Ничто же не мешало. Кроме порядочности Марка.
Так вот Марк занимался журналом, она только платила, писала статьи, когда хотела и подписывала “главный редактор”. Сначала ей нравилось, но не долго, потом Рита на Марка все это хозяйство оставила. Потому что её стал звать обратно Сашка и она не знала что делать.
С Вяземским жить становилось все труднее. Не то, чтобы он обижал. Нет. Он любил и именно любовь эта Риту тяготила. Уж слишком много в ней было надрыва, страдания, каких-то непонятных Рите вещей. Вроде бы Виктор и любил пошутить и посмеяться, а шуток Риты не понимал, обижался. Она всегда знала, что обиделся, даже когда он старался не показать. А все белыми нитками шито было, в глазах его читалось. Врать он не умел.
Но как сначала Рите нравилась его вдумчивость! И то, как он смотрел, долгий пристальный взгляд. Его руки с чуткими пальцами. И то, что он большой был, как медведь. Мог за плечо закинуть и нести. И в постели можно было спрятаться в его руках, на груди. Он защищал — это да, все время и от всего. Он контролировал. И это тяготило! И он мало времени посвящал их жизни. Никуда не ходил с Ритой. А вместе они ходить не могли, ведь для всех Виктор оставался женат и его друзья Риту не приняли бы.
И близость начала давать трещины, уже и дом на берегу не спасал. Рита все чаще начала задумываться о том, зачем Вяземский к ней подошел, чего хотел? И зачем она с ним теперь, чего он хочет? Она не могла этого понять.