– Господи, да эта тварь прокусила мне брючину! – удивленно воскликну Лука, наблюдая затем, как щенок, несколько раз обежав вокруг, успокоился и улегся возле него кверху брюхом.
– Просто ты слишком быстро вошел, а Джок этого не любит, – пояснила Вивьен.
– Джок, Джок, – радостно залепетал Марко при виде своего лохматого любимца, моментально позабыв обо всех переживаниях прошедшего вечера.
– Между прочим, ваш Джок цапнул меня за ногу, – раздраженно произнес Лука, с явным неодобрением наблюдая за тем, как его сын играет с собакой.
– Этого просто не может быть, Джок совершенно безобиден. Укусить тебя он мог только изстраха. Видимо, ты чем-то напугал его, иначе бы он никогда не кинулся на тебя.
– Да что ты говоришь? – Лука окинул недоверчивым взглядом дружелюбно вилявшего хвостомщенка.
Ласково потрепав Джока по ушам, Вивьен подхватила сына на руки и направилась наверх.
– Марко давно пора было быть в постели. – Обойдя по-хозяйски разлегшегося в прихожей щенка, Лука последовал за ней, неодобрительно оглядываясь по сторонам.
Дом казался ему слишком тесным и убогим для того, чтобы в нем жить. Ему пришлось смотреть за тем, как Вивьен укладывает Марко в кроватку, стоявшую в спальне впритык к ее собственной, оставшись на верхней ступеньке лестницы.
Комната была слишком маленькой, и вдвоем они просто не смогли бы в ней разойтись. Определенно, Вивьен поступила глупо, отказавшись от его помощи и лишив их единственного сына роскоши и удобств, на которые тот с рождения имел все права.
– Похоже, он боится, что ты уйдешь, – тихо произнесла Вивьен, наблюдая за сыном, который, лежа на боку в кроватке, не отрывал взгляда от стоявшего в дверях отца. – Ему спокойнее, когда мы оба рядом.
– Я не уйду, пока он не заснет, – шепотом отозвался Лука.
До этого момента Вивьен едва ли понимала, как сильно Марко, которого она привыкла считать только своим, был привязан к отцу. Засыпая, мальчик просунул ручку между деревянными прутьями кроватки, и Лука, поняв его желание, приблизился к нему и осторожно сжал его маленькие пальчики в своей огромной ладони. Счастливо улыбнувшись, Марко закрыл глаза.
Слезы навернулись на глаза Вивьен при виде этой непривычной картины: Лука, в свете ночника держащий за руку засыпающего сына. Минута за минутой проходили так. Наконец, убедившись, что мальчик крепко спит, Лука с сожалением разжал ладонь и бережно положил руку сына на одеяльце.
– Спустимся вниз, – шепотом, чтобы не потревожить Марко, произнес он, – уже поздно, а мне надо еще кое-что с тобой обсудить.
– Я знаю, ты считаешь меня ответственной за происшедшее, – опускаясь на диван в гостиной, проговорила Вивьен, – и ты прав. В том, что случилось, есть моя вина.
– Ты не перестаешь удивлять меня, cara, – насмешливо отозвался Лука, усаживаясь в стоящее напротив кресло. – Я и слова не успел произнести, а ты уже готова признать свою вину по всем пунктам.
– Я просто стараюсь отвечать за свои поступки, – покраснев, возразила она.
– Ну что ж, мне нравится такой настрой. Он позволяет надеяться на то, что ты с пониманием отнесешься к предложению, которое я собираюсь сделать.
Глядя на Луку, сидящего в ее скромно обставленной, тесной гостиной, Вивьен с трудом верила, что еще несколько часов назад занималась любовью с этим мужчиной. Настолько чужим и далеким казался он ей в этот момент.
– Тебе надо переехать в Лондон, – пристально следя за ее реакцией, произнес он. – Я хочу быть настоящим отцом своему ребенку, но мне вряд ли это удастся, если вы с Марко останетесь жить в пригороде. Я имею полное право видеть своего сына, когда захочу, а не только в строго отведенные для этого дни. Думаю, эту проблему мы в состоянии разрешить без помощи юристов, не так ли?
Задетая за живое его словами, Вивьен пыталась понять, что на самом деле за ними стоит. Неужели Лука просит ее переехать в Лондон для того, чтобы поселить в своем новом доме и зажить одной семьей? Впрочем, едва ли его планы простираются так далеко. Все, к чему он стремится, быть ближе к Марко, и только.
– Переехать в Лондон? – переспросила она, оттягивая время. Что же все-таки сулит ей это предложение – платоническое соседство или нечто большее?
– А почему нет? Уверен, в Лондоне найдется немало учебных Заведений, готовых принять тебя на работу. Но даже если этого не произойдет, тебе не придется ни о чем беспокоиться – я позабочусь о вас с Марко. К тому же у тебя освободится время для твоих исследований. Впрочем, если тебе так хочется сохранить независимость, можешь оставить себе этот коттедж и сдавать его в аренду. Как видишь, все можно устроить в соответствии с твоими пожеланиями. Все расходы по вашему переезду я возьму на себя.
– Но в этом нет никакой необходимости…
– Нет, есть, и точка. Принимая решение, ты должна знать, что переезд не нанесет ущерба твоим интересам. По-моему, это справедливо. К тому же мы все только выиграем оттого, что вы с Марко станете жить в Лондоне. Ведь твое нынешнее жилье абсолютно неприемлемо для того, чтобы в нем рос мой сын.
– Но что в нем плохого?
– Все. Марко не должен расти в такой лачуге.
– Помилуй, о чем ты говоришь! Это вполне нормальный дом, а никакая не лачуга!
– Для меня это лачуга, и я не допущу, чтобы мой сын здесь жил. Он из семьи Сарацино и с рождения имеет право на все самое лучшее.
Лачуга! Конечно, было обидно услышать такое о доме, в котором она прожила несколько лет. Но Лука был очень богат и судил обо всем с высоты своего многомиллионного состояния. Что же касается Марко и его прав, то здесь упреки Луки были по существу. Разве она не лишила сына комфорта и удобств, решив стать независимой от его отца? У Марко могла быть совсем другая жизнь, если бы по счетам платил его отец.
– Да, теперь мне будет над чем подумать, – тяжело вздохнув, призналась Вивьен.
– Надеюсь, ты сделаешь правильные выводы из моих слов. Я хочу только одного – быть ближе ж к сыну. До сих пор я практически не принимал участия в его воспитании, а это неправильно. У Марко есть любящий отец, и ты должна признать это.
– Я попробую, – устало ответила она. Ей нужно было прийти в себя, как следует осознатьпроисшедшее за этот невыносимо долгий день. Ей нужно было время.
– Пойми, я не пытаюсь на тебя давить, но у меня тоже есть право решать, что хорошо для моего сына, а что нет. Впрочем, если тебе от этого станет легче, можешь продолжать считать меня эгоистом…
– Нет ничего эгоистичного в том, что ты беспокоишься о своем сыне, – поспешно перебила его Вивьен.
– Именно поэтому я искренне надеюсь, что ты позволишь Марко расти рядом с обоими родителями, – подхватил ее слова Лука.
– Если бы все было так просто… – Сейчас она не была готова к такому разговору.
– Но все и так проще некуда, cara. Позволь мне сделать все за тебя, и ты увидишь, как просто и легко разрешится эта ситуация.
Он словно искушал ее – голосом, взглядом, словами, и она уже начинала чувствовать себя маленькой слабой женщиной, которой так нужен сильный, способный позаботиться о ней мужчина. И такой мужчина был совсем близко, он сидел напротив, и так хотелось сказать «да» в ответ на его предложение… Но ведь однажды она поверила его обещаниям, и что из этого вышло…
– Должна быть какая-то разумная альтернатива, – не глядя на Луку, произнесла Вивьен, окончательно запутавшись в своих мыслях.
Одно было ясно: ради собственного блага ей необходимо держаться как можно дальше от Луки. Любое сближение с ним, каким бы невинным оно поначалу ни казалось, в очередной раз разобьет ее сердце.
Впрочем, о каком сближении может идти речь, если все, что ему требуется, – это секс? Лука так прямо и сказал. А с этой точки зрения она вряд ли представляет интерес для столь темпераментного мужчины, как он. В конце концов, ему совсем не обязательно каждый раз тащить ее в постель для того, чтобы выказать свое презрение. Да и зачем, если рядом с ним такая потрясающая женщина, как Блисс Мастерсон. Правда, один раз это уже не помешало ему переспать с бывшей женой. Ну а дальше?