Пока валялся там на лестнице, сердце не выдержало.
— Имеешь больное сердце — не ходи в киллеры, — хладнокровно заметила Оксана.
— А может, это и не киллер был? Может, ты постороннего человека угробила? — Он схватился за голову. — Меня же могли в той квартире видеть! Все из-за тебя, сука, вот навязалась на мою голову со своими офортами.
Злить Оксану не следовало. И говорить с ней в таком тоне тоже не следовало. Если дело принимало такой оборот, то у Оксаны были развязаны руки.
Тут она была в своей стихии. Откуда же было знать райкомовскому мальчику, как выражалась и вела себя череповецкая шпана? А Оксана очень хорошо помнила свое уличное детство. Она прищурилась и стала похожа на свою мать.
— Слушай ты, недоносок, если еще раз на меня голос повысишь, я из тебя всю душу вытрясу. Не мог дело обделать как следует, так скажи честно, а то сидит тут…
Оксана вполголоса добавила, как он тут сидит и каким она его видит.
Володька немного поостыл, и Оксана вышла из машины, хлопнув дверцей.
Она была зла на весь мир. Дело с офортами висело на волоске. Володька теперь перепугался и вряд ли от него может быть действенная помощь. Если по-умному, то надо было бы бросить это дело, но офорты стали ее навязчивой идеей. О том, что она, пусть даже того не желая, убила человека, Оксана и не вспоминала. В профессии киллера есть своя доля риска, он знал, на что шел.
На следующий день, выходя с работы, Оксана заметила у подъезда бежевые «Жигули», которые были ей чем-то знакомы. Она вспомнила, что уже видела эту машину дня три назад. Оксана мимоходом заглянула внутрь. Водитель был ей незнаком.
«Этого мне еще не хватало! Кому это я понадобилась!»
Оксана ускорила шаг, заметив краем глаза, что «Жигули» тихонько двинулись за ней. Кто же это за ней следит, не принимая никаких мер предосторожности? Оксана проскочила в знакомую проходную парадную, пересекла двор и выглянула на улицу. Водитель как раз выходил из парадной с разочарованным видом — заглянув во двор и никого там не обнаружив, он решил, что упустил Оксану. Поглядев по сторонам, водитель сел в машину и тронулся с места. Оксана подняла руку, остановила левака и сказала:
— Держись за теми «Жигулями». Я того мужика хочу выследить. Есть у меня подозрение, что он к моей подруге ходит.
— Он-то тебе кто — муж? — заинтересовался водитель.
— Да не то, чтобы муж, а так…. но подруге его все равно не отдам!
— Вот бабы, — покрутил головой водитель.
— Езжай давай, я заплачу!
Водитель нажал на педаль газа. Однако бежевые «Жигули» остановились на стоянке, немного подождали, а потом к ним подошел пожилой мужчина, в котором Оксана с трудом узнала Гржемского — так он постарел. Вот тебе и раз! Понятно, почему бежевые «Жигули» показались ей знакомыми, ведь это машина Гржемского.
— Ну что, это и есть твоя подруга? — хмыкнул ее левак. — Делать вам, бабам, нечего, с жиру беситесь, только людей от дела отрываете.
— Подожди еще немного.
Гржемский о чем-то говорил с водителем своей машины. Потом тот вышел и зашагал в сторону ближайшей станции метро. Оксана внимательно поглядела ему вслед. Довольно интересный мужчина, высокий, одет хорошо. Что-то в нем не то… ладно, это потом. Она сунула леваку деньги и велела отваливать по-быстрому, а сама подошла к машине Гржемского и постучала в стекло:
— Привет, дедуля!
Он растерялся было, но сразу взял себя в руки:
— Здравствуй, моя дорогая! Какой приятный сюрприз!
Оксана открыла дверцу и села в машину.
— Чему обязан? — спросил он довольно спокойно.
— Ты скажи мне, старый мухомор, зачем ты за мной следишь? — Оксана решила отбросить всякую дипломатию и намеренно говорила с ним грубо.
Он поморщился.
— Фи, Оксаночка! Что за манеры! Когда мы были с тобой вместе, ты никогда не позволяла себе подобных выражений.
— И что это за хмырь работает с тобой в паре?
— А что, он произвел на тебя впечатление? Это мой молодой друг.
Дорогая, — он погладил ее по руке, — я безумно рад тебя видеть.
— Я еще раз тебя спрашиваю, зачем ты за мной следишь и как долго это продолжается?
— А могу я задать тебе, мое сокровище, тоже несколько вопросов?
Например, куда делся тот листочек из моего тайничка в бюро XVIII века? И еще: кто такой это несимпатичный господин на иномарке, с которым ты проводишь так много времени, и почему этот господин довольно часто крутится около небезызвестной нам с тобой квартиры на Петроградской?
Оксана насторожилась. Володька не говорил ей, что бывал возле дома на Петроградской. Он сказал, что ненормальный сосед сам к нему пришел, случайно. А оказывается, он тут все разведал. Но этот-то хорош, старый таракан Леопольд!
Всех выследил и Володьку тоже.
— Если ты так хотел наложить лапу на эти офорты, то почему так долго ждал, — огрызнулась Оксана. — И вообще, шел бы ты на покой. Куда тебе эти офорты? С собой на тот свет?
— Да, моя прелесть, манеры твои оставляют желать лучшего, — грустно констатировал он. — Как ни неприятно мне это говорить, но за три года, что мы не виделись, ты явно деградировала. Неужели этот малоприятный тип твой муж?
Жаль, если так. Он тебе абсолютно не подходит.
При упоминании о муже Оксана еще больше разозлилась.
— Пошел ты подальше! И оставь меня в покое! Офортов этих тебе не видать как своих ушей! И этому скажи, своему молодому другу, чтобы он мне на дороге не попадался!
Приехав домой, она позвонила маклеру.
— Ты скотина. Ты, оказывается, за моей спиной что-то там вынюхиваешь!
Может быть, ты решил все это дело без меня провернуть?
— Может быть, — нагло ответил маклер. Он уже сытно поужинал, выпил приличную порцию коньяка и обрел былую уверенность в себе.
— Ты, девочка, не гони волну. Забыла, что за тобой числится? — как видно, он был не настолько пьян, чтобы отбросить всякую осторожность и называть вещи своими именами.
Но Оксана-то сразу поняла, что он намекает на того убитого киллера. Ну и сволочь! Сам же умолял ему помочь, а теперь чуть не шантажировать ее вздумал!
Ну, это мы еще посмотрим, кто кого! Оксана бросила трубку, накричала на сына, попавшего под горячую руку, потом занялась домашними делами — мать опять жила в Череповце, и домашнее хозяйство было запущено.