Теперь я созрела к разговору, но, видимо, Диме это перестало быть нужным. Иначе я не могла объяснить его молчание по всем фронтам, а первой позвонить Грачу мне не давала пресловутая женская гордость.
Я бы и рада послать ее к черту, и ведь повод имелся, даже не один, но все равно выдерживала характер до конца. Все казалось, если Грач так легко сдался после моих отказов, то наши отношения ему не столь дороги, как мне бы того хотелось. А мне хотелось.
Если перестать врать себе, то я всем сердцем жаждала быть единственной для этого мужчины. Как бы глупо ни прозвучало, единственной и неповторимой, а не постыдным секретом или суррогатом нормальных отношений. Любовницей.
Но если Грач так легко отступился… Тогда любые шаги с моей стороны все равно будут бессмысленными, да и не я должна была объяснить собственную ложь и интересное семейное положение.
Умом я это прекрасно понимала, но глупое сердце болело и тосковало… Утихомирить его приказом у меня не получалось.
В дверь постучали, и после моего разрешения в кабинет заглянул Слава — двухметровый амбал-брюнет чуть краше гориллы, мой новоиспеченный охранник, которого подослал Грач. Слава поджидал меня у клуба в тот день, когда я точно решила, что хочу ребенка от Димы. Отрапортовал, что работает у Грача и теперь станет меня охранять, а на все мои недовольства лишь односложно отвечал, мол, не привык нарушать приказы.
Буквально сразу перезвонила Яга и сообщила, что к ним с Бодей приставили телохранителей.
Первой мыслью тогда у меня было взбрыкнуть и отказаться от подобных услуг — силой нас охранять точно бы не стали, — но я вовремя остановила саму себя. Если Грач решил, что нужно прибегнуть к такому сопровождению, то у него наверняка были для этого причины. Рисковать жизнью своих близких я не собиралась, поэтому молча приняла помощь и больше расспросов не устраивала. Все ждала звонка от Димы с объяснением происходящего, но пока так и не дождалась.
— Маргарита Александровна, к вам пришли, — пробасил Слава, жуя булочку.
Мужчина был очень вежливым, внимательным и постоянно голодным. Девочки из моего персонала или Яга — Слава ночевал у меня в гостиной — с удовольствием его подкармливали.
Слава уминал угощения за обе щеки, улыбался, но глаза оставались такими серьезными, что я была уверена: у него все под контролем. Даже в те моменты, когда казалось, будто мужчина расслабился.
— Глеб? — предположила я.
Халявкин уже пытался меня побеспокоить, но охранник не подпустил того ко мне. Лишь пробурчал, что Глеб слишком быстро оправился после последней попытки мне насолить и стоит устроить ему более действенную профилактику. Отговаривать его от таких действий у меня не возникло ни малейшего желания. Если Халявкин не понимал на словах, то все же стоило объяснить ему все более доступно.
— Нет, Маргарита Александровна, о нем я бы даже не стал вас спрашивать, — ответил Слава, который в последние дни зорко следил за тем, кто ко мне подходит и когда. — Это… Марина Трубская.
Я нахмурилась.
— Какая Марина? — Мысленно я уже перебрала список знакомых и не нашла совпадений с такой фамилией, а потом меня неожиданно осенило. — Жена Грача?
— В кабинет я ей не дал пройти, сказал подождать в зале. Вы не переживайте, я ее проверил — при ней нет оружия, — серьезно выдал Слава. — Димыч не отдал четких указаний по поводу нее, видимо, не ожидал, что хватит наглости опять сюда заявиться. Он вне зоны действия сети. Поэтому я пришел уточнить у вас, что мне делать. Прогнать ее?
— Нет, — вышла из-за стола я. — Не надо прогонять. Я с ней встречусь.
Сама от себя не ожидала такого желания, но… решила прислушаться к порыву.
Рыжая девица, которая не так давно с подругой подловила меня в клубе, оказалась за одним из столиков. При моем приближении она изогнула губы в ядовитой усмешке.
— Хорошо спишь, зная, что разбила мое счастье? — процедила Марина.
— Оставь нас, Слава, — попросила я охранника.
— Не положено, — заупрямился вдруг мужчина, но рядом маячить не стал. Выбрал место за барной стойкой, неподалеку от нас, чтобы продолжать наблюдать за ситуацией.
Спорить я не собиралась, присела за стол, выдержала паузу и вновь глянула на жену Грачу. Она явно нервничала.
Крутила в руках ремешок от сумочки, покусывала губы и постоянно бродила взглядом по помещению, словно не могла заставить себя прямо смотреть мне в глаза.
Мной же овладело странное спокойствие. Будто все эмоции притупились, а я оказалась в каком-то безопасном коконе.