— Кого? — удивилась Марина.
— И ребенка, и его отца.
Девушка так ничего и не ответила на это, впрочем, и я не стала дожидаться приступа остроумия от нее, а поспешила спрятаться от всех в своем кабинете. Там закрылась на замок и дала волю слезам.
Никто не знал, каких усилий мне стоило держать лицо и изображать из себя стерву! Сейчас же все тело дрожало, обида выливалась горькими всхлипами, а островок спокойствия, который я нашла в себе за эти дни, оказался разрушен.
Меня добивала несправедливость! Дважды я влюблялась. Дважды в совершенно неподходящих для этого мужчин!
Дважды беременела и сталкивалась с тем, что мой ребенок оказывался не нужен его отцу…
— Ничего, малыш. — Я приложила ладонь к еще совершенно плоскому животу. — Главное, что ты нужен мне.
На то, чтобы хоть немного успокоиться, прийти в себя и настроить себя на смирение, что моя судьба — быть одинокой, ушло несколько часов. Потом я даже смогла немного поработать, но с открытием клуба засобиралась домой. Навалилась такая усталость, что мне едва удавалось не заснуть стоя.
Результаты анализов, которые пришли ко мне на почту, сообщали, что никаких патологий у меня выявлено не было, но я отчего-то почти постоянно чувствовала недостаток сил.
— Маргарита Александровна? Все хорошо? — Слава был в коридоре, сидел на стуле, что поставил напротив двери в мой кабинет.
Мне даже стало стыдно за то, что мужчина был вынужден дожидаться меня таким образом, словно верный сторожевой пес. Правда, чтобы развить эту мысль, сил мне не хватило, и я ее откинула.
— Пожалуйста, вызови мне такси.
— Машина уже ждет у клуба, — предугадал мои желания телохранитель. — Отвезет туда, куда вам нужно.
— Домой, — выдохнула я. — Мне нужно домой. Подальше от всего этого.
Слава проводил меня к черному внедорожнику с тонированными стеклами. Сам занял место рядом с водителем, а я устроилась на заднем сиденье.
Мне казалось, я прикрыла глаза на какую-то долю секунды, а оказалось, крепко уснула. Проснулась же от солнечных лучей, которые щекотали мое лицо, и поняла, что совершенно не знаю, где нахожусь…
Шикарная кровать, светлая комната, полы с подогревом и приятная глазу отделка стен из дерева — все это я отметила, только когда вернулась после обжиманий с белым другом.
Из-за страха, что оказалась в незнакомом месте, я слишком резко вскочила, и желудок взбунтовался. Утренний токсикоз все же пока никто не отменял. А галетным печеньем или сухариками, как заботилась Яга, здесь меня не снабдили.
Присев на кровать, я собралась с мыслями и еще раз прокрутила все, что случилось до той поездки домой. Но так и не разгадала, где да и зачем здесь оказалась. Немного успокаивало, что на мне оставалась моя одежда, значит, на тело, пока я спала, никто не покушался.
А вот сумочки, как я ни искала, нигде не было. Зато дверь была открыта, и я, тихонько ступая, решила провести разведку боем. В коридоре заметила веник и, вооружившись им, словно битой, пошла на звук.
Он был неясным только поначалу, но чем дальше я продвигалась, тем четче понимала, что это звон посуды.
Очень скоро я оказалась в большой просторной кухне, а как только сбоку от себя заметила мужчину, так сразу и огрела его веником по голове.
Правда, получилось это у меня всего один раз, при попытке повторить успех мое оружие было ловко перехвачено.
— И тебе доброе утро, — сказал Грач. — Такая воинственная реакция спросонья явно говорит о том, что ты жутко рада меня видеть. Да, Птичка?
Я отвесила ему хлесткую пощечину, а как только открыла рот для того, чтобы сказать, что именно о нем думаю, почувствовала вонь. На сковороде жарился бекон, и этот запах заставил перевернуться мои внутренности. Как минимум трижды.
— Козел! — выдавила из себя я и умчалась обратно в туалет, где меня скрутило в новых спазмах, чтобы выказать свое «фэ» этому миру и кулинарным способностям Димы.
Запоздалая реакция Грача не позволила ему заскочить за мной, чтобы полюбоваться на это ужасное зрелище, поэтому свидание с унитазом прошло в одиночестве. Но это не остановило Диму, и он стучал в дверь, требуя его впустить, чем жутко меня бесил.
— Марго, если ты сейчас же не откроешь, я вышибу эту чертову дверь! — разорялся Грач. — Мы все равно поговорим! Что ты как маленькая?
Я была давно взрослой, просто замученной токсикозом беременной женщиной. А еще жутко злой и обиженной на одного конкретного мужчину. Поэтому никаким угрозам не внимала и вышла из ванной комнаты лишь тогда, когда более-менее пришла в себя, прополоскала рот и умылась.