— Уф-ф, — выдохнул он позже. — Я тебе кое-что привез, девочка. Возьми на тумбочке. Нравится?
Я дар речи потеряла, любуясь комплектом золотых украшений.
— Глеб…
— Вижу, что понравилось, — хмыкнул он. — Девушки, как сороки, падки на все блестящее.
— Спасибо, но…
— Носи, Мышка, — погладил меня по щеке мужчина. — Ты уже заслужила.
— Глеб, я хочу познакомить тебя с мамой.
После этих слов вся расслабленность с мужчины вмиг слетела. Он свел брови к переносице и вперился в меня таким недовольным взглядом, что в дрожь бросило.
— Неужели мы не можем обойтись без этого?
ГЛАВА 7
Тишина между нами длилась несколько минут, на протяжении которых Глеб недовольно хмурился, а я все не могла подобрать нужные слова. Как онемела.
— Что значит «без этого»? — наконец просипела я, разорвав это напряженное молчание. — Ты не хочешь знакомиться с моей мамой?
— Я хочу избежать этих смотрин, — скривился мужчина. — И сравнительной оценки тоже. Для любой матери нет достойной партии ее чаду. Разве ты не понимаешь?
— Нет, — искренне недоумевала я, а внутри уже вовсю бушевала обида.
— Мы с тобой взрослые люди, Рита, — сказал Глеб, сжав мое плечо. — Скажи, разве тебе для отношений со мной нужно одобрение матери?
Я замялась. С одной стороны, нет, конечно, а с другой… Да, мне хотелось, чтобы и маме мой избранник понравился. Все же не каждый день я переезжаю к мужчине, а там и свадьба недалеко. Наверное.
После слов Глеба я уже не была столь уверена в своих розовых мечтах.
— Нет, но…
— Тогда и никаких но не должно быть.
— У нас это несерьезно, что ли? — спросила я. И на глаза, помимо воли, уже слезы набежали.
— Ты что это, рыдать надумала? — свел брови к переносице мужчина. А потом положил ладонь мне на затылок и притянул к себе так, что я охнула от боли в спине. — Не вздумай, ясно?
— Да, — пискнула я.
— Ненавижу женские слезы, — процедил Глеб и вдруг слизнул мокрый след у меня со щеки. — М-м-м… даже так вкусная.
— Глеб, отпусти, пожалуйста.
— Мышка, не придумывай себе ничего, ладно? — выдохнул мне в макушку он. — Думаешь, я каждой съехаться предлагаю, что ли?
— Я… не знаю…
— И чем я заслужил твое недоверие? — посуровел мужчина. Тоном его голоса можно было крошить лед, меня сразу в холод бросило.
— Ничем? — вместо утверждения помимо воли вырвался вопрос.
— Вот именно, — уверенно заявил мужчина. — Ладно, не куксись. Если для тебя это так важно, то познакомлюсь я с твоей матерью.
— Когда? — воспрянула духом я.
— Как с делами разберусь, так сразу, — поджал губы он. На точной дате настаивать я не стала. Посчитала, что худой мир лучше доброй войны.
Но момент сам настал, еще через неделю. Встреча была запланирована, мама запекла курицу, накрыла стол… Глеб пришел вовремя.
— Здравствуйте, — улыбнулся он своей очаровательной улыбкой с ямочками и протянул маме букет белых роз. — Теперь я понимаю, в кого Рита такая красавица.
— Вы мне льстите, Глеб, — тут же ответила родительница, и по тону ее голоса я как-то мгновенно поняла: мой выбор пришелся не по вкусу.
Этот ужин стал для всех нас настоящей пыткой!
Никогда раньше я не замечала за мамой таких наклонностей, а здесь в нее словно дух представителя инквизиции вселился. Устроила Глебу настоящий допрос с пристрастием!
Мой любимый держался достойно: отвечал вежливо, сохранял обаятельную улыбку, но я так и видела в его глазах приговор: «Я же тебя предупреждал». От его правоты мне было неуютно, а еще стыдно за такое поведение мамы. В какой-то момент этот спектакль Глеба утомил и он засобирался домой, даже чай с медовиком попить отказался.
— И что это такое было? — требовательно спросила я родительницу, как только закрыла за Глебом.
— Он мне не понравился, — поджала губы она.
— Это я уже поняла, потому как ты едва мозг моему мужчине не вынесла.
— Моему мужчине, — фыркнула мама. — Надо же.
— Именно так, — сложила руки на груди я.
— Мутный он какой-то, этот твой мужчина, вот что. Не думаю, что вам стоит…
— Не смей! — Я рубанула ладонью воздух. — Я люблю его! И он любит меня.
— Хм-м… Я не была бы в этом так уверена.
— Вот только не нужно этого саркастического взгляда, — скривилась я. — Тебе всюду враги стали мерещиться? И вообще, я не нуждаюсь в твоем одобрении, ясно?
— Взрослой жизни захотелось хлебнуть? — протянула мама. И от снисходительности в тоне ее голоса злость во мне просто вскипела, а глаза застлала красная пелена.