— До встречи, Маргарита Александровна, — процедил мужчина, совершенно не скрывая собственного недовольства.
А у меня из головы не выходило, кто же им всем настолько хорошо подмазал, что так стараются устроить мне веселенькую жизнь?
Я едва за руль села, как набрала Акулова. Не смогла дотерпеть до клуба, чтобы поделиться новостями.
— Ну что там? — обеспокоенно спросил Сергей, ответив после первого же гудка, явно с нетерпением ждал моего звонка. — Нас обули?
— И даже не раздели, — хмыкнула я. — Все в порядке. А как у вас там?
— До начала рабочей смены еще три часа, девчонки репетируют номер, все пучком.
— Вот и отлично, — ответила ему я, а потом завершила звонок.
На работу я приехала с улыбкой и ощущением, что жизнь скоро вновь наладится. Вот только ошиблась. На этот раз интуиция меня подвела.
— Ну здравствуй, Рита, — лучезарно улыбнулся мне… Глеб, дожидаясь меня возле служебного входа в клуб. — Скучала?
Время для меня остановилось, и мир вдруг раскрасился в черно-белые цвета. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы мое сердце зашлось в диком ритме и дыхание сбилось.
— Ты?! — Я смотрела на бывшего, словно на призрака.
Почему-то никогда не думалось, что мы можем вновь пересечься по жизни, а ведь Земля круглая. Глупо было и надеяться, будто судьба-злодейка не столкнет нас лбами. Я верила, что давно готова к этой встрече, но оказалось не так.
— А ты красивая, Ритка, всегда была, но стала только лучше. Знаешь? — хмыкнул мужчина.
— Знаю.
Я научилась себя ценить. И мне даже нравилось, что мужчины оборачивались мне вслед, летели на мою красоту, словно бабочки на огонь. Только вот сейчас пристальный похотливый взгляд Глеба вызывал лишь раздражение и желание помыться.
— Хватит уже смотреть на меня, словно на ожившего мертвеца, — закатил глаза он.
Здесь Глеб оказался прав: он для меня давно умер.
Я долго болела первой любовью, предательством Вишневского, а точнее Халявкина, изводила себя кошмарными мыслями… Сильнее всего ранили сравнения. Я постоянно задавалась вопросами: чем его Мари лучше меня и почему именно мне была уготована роль любовницы? Значит ли это, что я для нее подхожу?
Ведь недаром же Глеб выбрал именно меня, чувствовал, что позволю ему все? Притянулся на мою слабость? Я сама виновата в том, что случилось?
Даже Александр не смог окончательно убрать из меня эту тоску и тягу к самобичеванию. Хотя видит бог, муж, который стал мне другом, наставником и почти отцом, очень старался.
Болезнь Вишневским прошла в тот момент, когда я впервые взяла Богдана на руки. Как глянула на этот красный маленький комочек, так сразу и отрубило от Глеба окончательно. Сын родился, а его папаша для меня умер. Странно, да?
Но вот и так бывает, наверное. Наконец догорело все, что могло догореть, и началась новая жизнь.
— Обнимемся по старой памяти? — Глеб двинулся ко мне.
— Не подходи, — твердым голосом предупредила я мужчину и выставила руку, словно это могло действительно его остановить.
Бывший и правда притормозил, даже удивился.
— Ну что ты как неродная, Мышка?
— Не называй меня так, — прошипела я.
За какое-то мгновение все воспоминания о наших таких неправильных отношениях калейдоскопом промелькнули у меня перед глазами. А с ними проснулась злость.
— О-о-о… Я раньше не слышал у тебя таких ноток, но это заводит, ты знаешь? — засунул руки в карманы Глеб. Он стоял, широко расставив ноги, и смотрел на меня так, словно настоящий хозяин положения.
— Какими судьбами, Халявкин? — выпустила яд я. — С чего вдруг мне такая честь?
Его прямо передернуло.
— Я Вишневский, Рита. Тебе нужно освежить память? — разозлился Глеб. — Забыла своего первого мужчину?
— До сих пор под женой ходишь? — вырвалось у меня, а бывшего так перекосило, что я уже стала подозревать у него инсульт.
— И где же ты, Рита, так язычок заточила? Может, набралась практики не только в остроумии и продемонстрируешь свои новые таланты на мне?
— Марго, — хмыкнула я в ответ. Мне удалось взять себя в руки и вернуть внешнее спокойствие. Хоть сердце и молотило внутри грудной клетки, а в ушах у меня грохотал пульс, я натянула уже привычную маску холодности. — Не буду врать, что рада столь неожиданной встрече. Ты до сих пор не научился пользоваться губозакаточной машинкой. Подарить?
— Не стоило мне тебя оставлять, Ритка, совсем от рук отбилась, да? Ничего, мы наверстаем. Скоро опять шелковой станешь.
В его глазах появился какой-то больной блеск. Похоже, он думал, что я по-прежнему буду выполнять каждый его каприз и стану послушной кошечкой. Если не пряником заманит, то кнутом приласкает, но добьется своего — все это прекрасно читалось в выражении лица бывшего. Пф-ф!