Эмоции оказались плохим советчиком, а в последнее время меня что-то все чаще «накрывало».
— Ты не остыл, — констатировала я.
Меня по-настоящему колотило от переполнявших чувств, и близость Грача оказалась сейчас как нельзя кстати. Я боялась, что ноги мне откажут, но мужчина держал крепко и прижимал к себе так неистово, точно я могла в любой момент раствориться, как утренняя дымка.
Дима прищурился.
— С тобой я только сильнее завожусь, Марго, — как-то обреченно выдохнул он. — Феникс, значит? Птичка…
— А ты уже не Первый, — надавила ему на уязвленное самолюбие я.
Это все последствия адреналинового выброса в кровь сказывались, я не могла держать язык за зубами и несла ерунду. Вот и нижнюю губу прикусила в ожидании ответной реакции мужчины — провокаторша!
— Значит, придется менять прозвище, — выдал Грач.
— Вот как? — обомлела я. — Не злишься даже?
— Злюсь, — сказал он. — Еще как, Птичка.
— Я думала, ты меня прибьешь, а потом прикопаешь прямо на финише трассы, — хмыкнула я.
— Сложно, когда тебя обставляют в любимом деле, а еще сложнее, когда это делает твоя девушка. Но я переступлю через это, дай время. Или мастер-класс, но только после повторного экзамена по вождению. С такими выкрутасами я тебя за руль больше не пущу.
Вот так вот просто Грач сумел отнять у меня дар речи.
— Выходит, я твоя девушка? — едва справилась я с одеревеневшим вдруг языком.
— Моя, — уверенно заявил Дима. — Девушка. Женщина. Птичка. Есть возражения?
Его объятья стали только крепче, а от прикосновений мужских рук в моем теле разгорался настоящий пожар.
— Неожиданно, — улыбнулась я. — Возражения…
— Не принимаются, — заключил за меня Грач, как только я сделала вид, что крепко задумалась. — Я уже никуда тебя не отпущу.
— А я думала, что эта ложь встанет между нами, — призналась я.
— Я не настолько глуп, чтобы променять тебя на глупые обиды по поводу уязвленного самолюбия, — хмыкнул Дима. — Но, надеюсь, больше таких сюрпризов ты мне устраивать не станешь.
Я смерила мужчину долгим взглядом и на этот раз не стала сдерживать порхание бабочек, что появлялись у меня в его присутствии.
— У меня больше нет от тебя тайн, — предельно честно ответила ему я. — Это последняя. Мне самой было тошно оттого, что не могу с тобой быть до конца откровенной. Ложь отравляет любые отношения.
Грач нахмурился.
— Я слишком долго барахталась в иллюзии любви, и теперь мне сложно заново довериться кому-то.
— Я не обижу, — сдавленным голосом пообещал вдруг Дима. — Ты для меня, Марго…
— Да? — жадно заглянула ему в лицо я.
В глазах Грача уже был ответ, но он его не озвучил. Вместо этого впился в мои губы неистовым жадным поцелуем. Точно все время мира вдруг стало утекать сквозь наши пальцы, а мужчина пытался задержать нас в этом прекрасном миге.
Мы нашли способ, как выплеснуть этот адреналин после гонки. Грач заставил меня кричать от удовольствия прямо там, в его машине, посреди шоссе. В свидетелях нашего счастья были лишь ночь, звезды и лес.
Именно там я наконец призналась себе, что люблю этого странного, неподходящего мне мужчину. Страстно. На разрыв. Вопреки.
И хоть никто из нас не озвучил слов признания, но взаимность незримо витала между нами.
— Я думала, он тебя сожрет, — смеялась Кэт двумя неделями позже, аккурат на вечеринке, которую я устроила для стритрейсеров. — Никогда еще не видела Первого таким взбешенным.
— Он и сожрал. Только немногим позже, — подмигнула я девушке. — Если ты понимаешь, о чем я…
— О! — выпучила глаза Чернова и отчего-то даже немного покраснела, словно никогда и не строила из себя прожженную жизнью стерву. — Как у вас все интересно, значит… А подробности?
— Их не будет, прости, — пожала плечами я. — Личная жизнь на то и личная, что должна оставаться за закрытыми дверями.
Катька скривилась, состроила разочарованную мордашку, но разжалобить ей меня не удалось.
— Наслаждайся вечером, Кэт, а мне надо проверить, как там дела у остальных гостей, — нашла я повод сбежать от ненужных расспросов.
На самом деле вечеринка была в самом разгаре, и все шло без сучка и задоринки. Мы с Акуловым в свое время изрядно постарались, чтобы минимизировать неприятные сюрпризы в работе клуба.
Около сцены танцевала Васька, которую я пригласила развеяться, а Грабовский — незваный гость — коршуном следил за каждым ее движением от барной стойки, где дегустировал мою выпивку.
У лестницы на второй этаж меня перехватил Грач.