Никогда больше не было такого дня, как этот. Никогда лошадь женщины не выигрывала скачки лошадей-трехлеток в Эпсоме, насколько нам известно. Правда, кобыла была зарегистрирована как принадлежащая адмиралу Меткалфу, но любой главный конюх или мальчик в конюшне, кто знал меня, Митчелла, знал руку, которая обучала ее. Возможно, это было то, из-за чего все пошло наперекосяк, то, как леди София Гамильтон прошла через весь публичный шум и веселье рядом с адмиралом, как королева, которой она была, спокойно все воспринимая. Толпа гудела и рычала, как никто никогда не слышал прежде, и, казалось, не хотела расходиться. Вокруг нее и кобылы возникла волна любопытства, которая заставляла всех беспокоиться; невозможно было скрыться от праздношатающихся болтунов, и в конюшнях было ужасное столпотворение, большинство из незваных гостей были из высшего общества, и благородные дамы среди них тоже были. Парням, которые вывели десять своих лошадей и увели после первых забегов, повезло, остальным из нас досталась дьявольская работа успокаивать наших собственных; и мы все бормотали проклятья и молились, чтобы толпе надоело трепаться и все отправились бы по домам.
Несколько лошадей уже доставили настоящие неприятности: большой гнедой мерин, принадлежащий одному из распорядителей, который уже вполне привык к такому беспокойству, и неистовствовал, когда его вели в стойло, ударил по перегородке и разбил несколько широких и толстых досок своими копытами.
Жеребца лорда Горли, Юпитера, нужно было оставить на скаковой дорожке с самого начала, если вы хотите знать мое откровенное мнение, где бы он никому не причинил никакого вреда, если бы его привязали к столбу. Они не имели права держать его в стойле, но что можно сделать, когда его милость — приближенный сэра Чарльза Банбери, а его объездчик расхаживает с важным видом, как паша со свитой из трех человек.
Никто не видел, как мистер Гарри завязал свое добродушное подшучивание с Юпитером, говорят, так это началось. Он очень хотел с ним подружиться. Жокея поблизости нигде не было, он уже давно украдкой отдалился, чтобы присоединиться к служению Вакху. Мистер Гарри, должно быть, проскользнул под оградой в стойло, и я готов держать пари, что то, что произошло потом, напугало бы его до смерти, если бы он не был из Меткалфов. Сначала Юпитер пронзительно заржал. Я повернул голову в ту сторону и увидел, как кто-то проклинал чертова жокея, бросая осторожные взгляды в стойло, и вот тогда-то я и заметил мистера Гарри. Он был там, в стойле Юпитера, загнанный в дальний угол, в то время как жеребец резко мотал головой из стороны в сторону, уставившись на него. Мальчик еще, можно сказать, пешком под стол ходит, а жеребец взвинчен, как если бы у него под носом оказалась крыса.
Мое сердце остановилось, когда я увидел все это. Я окликнул его: «Мистер Гарри, не двигайтесь! Оставайтесь там, где вы стоите сейчас. Мы вытащим вас оттуда».
Легко сказать, да сделать трудно. Юпитер выкатил на меня глаз и дал понять, что он думает о всяком, кто приблизится, ударяя своими задними копытами по ограждению с треском, который отдавался эхом по всему зданию. Я никогда не видел, чтобы толпа, присутствующая на скачках, так быстро расступилась, каждый отошел на довольно большое расстояние. Тем временем я был в ступоре, я не отрицаю. Это была адская переделка. Маленький мистер Гарри застыл на месте, и это был лишь вопрос времени, когда он начнет паниковать и сделает движение. Если он пошевелится, жеребец может взбрыкнуть и резко опуститься вниз, потом взвиться и ударить своими передними копытами или обернуться вокруг и раздробить ребенку кости железными задними копытами. Стойло большое, и у него было достаточно места, чтобы сделать это.
Лорд Горли и адмирал Меткалф подошли так близко, насколько было возможно, чтобы не привести Юпитера в бешенство, а адмирал выглядел так, будто у него отняли полжизни. Все, включая меня, думали, что мальчик находится с ним, — обычная ошибка в такой толпе. Адмирал пытался вселить в мальчика мужество и дал ему строгий приказ не дрожать, но было видно, как дрожали его собственные губы, когда он говорил это.
Пройдет немного времени, прежде чем юный Гарри запаникует. А тем временем Юпитер сердито фыркал, бил копытом об пол и задирал голову кверху. Было просто страшно смотреть, потому что у него был адский укус, достаточный для того, чтобы отхватить человеку голову.