Через несколько месяцев мы обзавелись широким кругом друзей, среди которых было много художников, но еще не Пабло Пикассо. Париж восхищал нас своими величественными бульварами, оживленными кафе и парками, ощущением богемного веселья, которое делало нашу еще не обжитую квартиру приятно эксцентричной. Но мы с Джеральдом заметили, что большинство молодых людей в Париже были иностранцами – американцами, русскими и итальянцами. Великая война унесла жизнь множества французских мужчин.
В тот день, проходя мимо газетного киоска на углу, я мельком прочитала о насилии, творившемся в Италии и Испании… Демонстрации, аресты студентов, убийства случайных прохожих. Чернорубашечники[26], марширующие по улицам. Новое слово «фашизм». В Испании была установлена военная диктатура, и генералы, особенно один, по фамилии Франко[27], обрушились на свободу слова и на все остальное, что могло ограничивать их власть. Война, которая должна была покончить со всеми остальными войнами, завершилась лишь несколько лет назад, но насилие было подобно Гидре: отсеки одну голову, и появятся две новые.
Но здесь была живопись, а она всегда обещает нам иной мир.
– Джеральд, – позвала я, когда отворила дверь нашей маленькой квартиры. – Я видела картину Пикассо. Все так, как ты сказал, и даже более того.
Джеральд взял у меня корзинку с покупками, чтобы я могла обнять детей, которые выбежали мне навстречу: шестилетняя Гонория с золотистыми кудрями, четырехлетний Беот и трехлетний Патрик, которому было трудно поспеть за старшими.
– Мы найдем тебе студию и учителя, – сказала я и поцеловала макушку Патрика, вдыхая густой ванильный аромат его волос.
– Вот мне интересно… – вздохнул Джеральд, раскладывавший яблоки в вазу для фруктов.
– Не беспокойся, дорогой! У тебя замечательное ощущение цвета, и ты обязательно найдешь себе занятие по душе.
Найденная нами учительница живописи была русской. Она давала Джеральду властные распоряжения, но достаточно высоко оценила его мастерство, так что через несколько месяцев его пригласили на безвозмездную работу для ее русского соотечественника Дягилева – организатора выступлений знаменитого русского балета во Франции. Революция в России закрыла ему путь на родину, поэтому он, как и многие творческие люди, сделал Францию своим новым домом. Приглашение в его мастерскую считалось большой честью.
Спустя месяцы после знакомства с картиной Пикассо за окном галереи мы с Джеральдом находились в мастерской Дягилева и трудились над декорациями для нового балета. Мне назначили легкую работу вроде заливки фона, мытья кистей и походов за кофе. Но Джеральд по рекомендации своей учительницы расписывал декорации и занимался настоящей художественной работой. Я не видела его таким счастливым с тех пор, как родились наши дети.
Пикассо тоже находился в студии, легко узнаваемый по своему берету, черным глазам и чувственному рту с полными губами. Хотя мы еще не познакомились, друзья указали мне на него то ли в кафе, то ли на улице. Рядом с ним стояла великолепная женщина с кудрявыми черными волосами и озорными глазами. Пикассо делал вид, будто не замечает ее, но можно было ощущать мощный ток, пробегавший между ними.
– Какие цветы вам нужны? – Я услышала, как Пикассо обратился к Дягилеву, остановив кисть посередине мазка. – У розы слишком много лепестков, она слишком изощренная. Ее нельзя видоизменить с такой же легкостью, как маргаритку. И потом, детская маргаритка и маргаритка в руке женщины, которая готова совершить измену, – это два разных цветка.
Женщина рядом с ним рассмеялась.
– Лагю, – услышала я шепот одного из работников у меня за спиной.
Значит, это была любовница Пикассо – до того, как он встретил Ольгу и женился на ней. Некоторые злые языки называли Ольгу «возмездием» и даже «подстилкой», поскольку Лагю отвергла его предложение и вышла замуж за врача, а не художника, и Пабло перебрался в постель Ольги, дабы облегчить свое уязвленное самолюбие.
Пабло отказывался смотреть на нее. Вместо этого он оглянулся на меня через плечо. Я сняла вязаную кофту и набросила ее на спинку стула; это движение привлекло его внимание.
Я застыла, впервые встретившись с ним взглядом. Он не улыбнулся, но в выражении его лица появилась легкая теплота, а в глазах читался вопрос – тот самый старинный вопрос, который я игнорировала со стороны всех остальных мужчин с тех пор, как влюбилась в Джеральда на пляже Лонг-Айленда.
27
Франсиско Паулино Эрменехильдо Теодуло Франко Баамонде – испанский военный и государственный деятель, каудильо Испании в 1939–1975 годах. Генералиссимус. Был одним из организаторов военного переворота 1936 года, который привёл к кровопролитной гражданской войне между республиканцами и националистами.