– Не будьте занудой, это весело! – воскликнула Ирен. – Я буду первой!
– Как пожелаете, – сказала я. – В чем вопрос? И кому его задать? И помните: надо говорить правду – или не отвечать и принять вызов.
Ирен поджала губы, словно школьница, которой предложили мысленно подсчитать сложную сумму.
– Джеральд, – она указала на него. – Начнем с вас.
– Хорошо, – согласился мой муж и выпрямился, приготовившись к битве. – Ваш вопрос?
– Кто здесь самая красивая?
Пабло рассмеялся.
– Золотое яблоко для победительницы? – спросил он. – Это опасная игра, подруга!
В тот момент Ольга выглядела ошеломительно красивой, несмотря на сдержанную печаль в выражении ее лица. А может быть, как раз из-за этого.
– История Париса, – сказала она. – Он должен был сделать выбор между тремя богинями: Герой, Афиной и Афродитой – и отдать золотое яблоко первой красавице. Две другие возревновали к его выбору, и так началась Троянская война, да?
Джеральд налил себе еще коньяку.
– Да. У нас тут есть три красавицы. Но мой выбор сделан, – он отсалютовал мне бокалом.
– Четверо, – сказал Пабло и указал на дверной проем.
Анна отступила в тень. Как долго она стояла там, наблюдая за нами?
8
Сара
– Заходите, – сказал Пабло. – Присоединяйтесь к нам.
Анна шагнула вперед.
– Темные волосы. Античная линия носа – даже лучше, чем на римских монетах. Глаза… Мужчины будут воевать друг с другом за такие глаза. – Пабло подался вперед, улыбаясь ей и изучая ее точно так же, как изучал кучки игрушек, которые я расставила на столах для вечеринки на барже. Но его лицо выражало нечто большее, чем восхищение художника: оно выражало желание.
Анна выглядела испуганной: как мне показалось, не столько из-за Пабло, сколько из-за неожиданного внимания всех, кто находился за столом. Она снова растворилась в тени, и я услышала, что девушка поспешно уходит на кухню.
– Я иду спать, – заявила Ольга. – Завтра я собираюсь поговорить с мсье Селла насчет этой служанки. Она не знает, где ее место.
Пабло что-то неразборчиво пробормотал по-испански.
– Это нелегко, – обратился Джеральд к Пабло, когда Ольга удалилась за пределы слышимости. – Я имею в виду быть женой художника. Человека, который выбирает живопись и славу, часто за счет остальных.
– Значит, она хочет соперничать за мое внимание или приручить меня, как домашнюю зверушку. – Пабло рассмеялся. – Спасибо, доктор Фрейд!
В бухте далеко внизу мы скорее ощущали, чем видели кипение белой пены, накатывавшей на пляж. Я представляла мелких крабов и рыбок, подхваченных прибоем, – всю эту невидимую жизнь, происходившую без нашего участия.
– Итак, мы работаем над картиной, да? – спросила Ирен. – Разумеется, поэтому я здесь – как твоя натурщица.
Она подалась вперед и сладострастно улыбнулась Пабло.
– У вас здесь есть студия? – поинтересовался Джеральд. – Можете воспользоваться моей!
– Конечно, у меня есть мастерская, – ответил Пикассо. – Иначе я бы сюда не приехал.
Мы с Джеральдом обменялись быстрыми взглядами, пожелали Ирен и Пабло спокойного сна и оставили им средиземноморскую ночь вместе со звездами, цикадами и ветерком с ароматом тимьяна. Я не стала оборачиваться, но чувствовала, что его взгляд устремлен не на меня, как было, когда мы с дочерью уходили с пляжа.
Анна поджидала меня в коридоре. Она нервно заламывала пальцы.
– Я совершила ошибку, – сказала Анна. – Это очень плохо; теперь у меня будут неприятности.
– Завтра я замолвлю за вас словечко перед мсье Селла, – пообещала я. – Скажу ему, что вы не виноваты.
Разумеется, это было не так. Служанки не пререкаются с клиентами отеля. Но мы с Анной знали, что она не имеет опыта такой работы, и она не понимала, что всегда должна молчать, если ей не зададут вопрос.
За кухней находилась комната для прислуги с узкой кроватью, занавесками из мешковины и плетеным ковриком. Однажды я заглянула туда и увидела, как аккуратно Анна обустроила эту каморку. На кровати, накрытой стеганым одеялом, лежало современное издание книги Вазари XVI века «Жизнь знаменитых художников, скульпторов и архитекторов». Необычное чтение для помощницы на кухне!
– Спасибо, – поблагодарила она. – Этот мужчина… на самом деле Пабло Пикассо?
Благоговение, звучавшее в ее голосе, польстило бы Пабло.
– Вы знакомы с его работами?
– Чего только не знают студенты…
Осознав, что выдала сведения о себе, Анна нахмурилась и повернулась в сторону кухни.
– Спокойной ночи, Анна! – сказала я ей вслед.
– Пошли, – произнес Джеральд. – Я утомился. Слишком много вина и, пожалуй, многовато драматизма.