Я обняла его за талию, он положил руку мне на плечо, и мы вместе поднялись по лестнице.
Той ночью я плохо спала. От гостиницы отъехал автомобиль – наверное, такси Ирен Лагю. Хлопали двери. Я слышала, как Пабло пробирается по лестнице в комнату, которую он делил с Ольгой. Звучали сердитые голоса. В конце концов я забылась неглубоким беспокойным сном, слишком быстро закончившимся на рассвете.
На следующее утро, когда мы встали, няня уже одела детей, покормила их и увела на пляж. Мы с Джеральдом спустились на веранду. Там было совершенно пусто, не осталось ни следа от вчерашней вечеринки. Это было похоже на одну из ирландских сказок Джеральда, где заблудившиеся путники сталкиваются с волшебным народом, поют и танцуют всю ночь напролет, а когда просыпаются, все исчезает, и они чувствуют себя ограбленными.
С какой стати я должна чувствовать себя ограбленной? Я вздохнула от досады.
– Что-то не так? – спросил Джеральд, наклонившись ко мне.
– Ничего, дорогой. Просто я забыла шляпу.
Первая ложь. Это было началом, но я не понимала собственных чувств. Как я могла объяснить их Джеральду?
Я вернулась наверх за соломенной шляпой, пока Джеральд пошел на кухню, чтобы заказать нам легкий завтрак на двоих. В нашей комнате долго смотрелась в зеркало, пытаясь увидеть себя глазами Пабло, представить его глядящим на меня так же, как он смотрел на Анну. Мне не удалось.
– Думаю, Анна ушла, – сообщил Джеральд, когда я спустилась во двор. – Повариха сама принесла кофе, и сегодня она в особенно плохом настроении.
Значит, Ольга уже встала и успела пожаловаться…
Когда я нашла мсье Селла, он сидел в своем кабинете, положив ноги на стол, и читал утреннюю газету.
– Спасибо, мне больше не надо кофе! – сказал он, не отрываясь от чтения, когда услышал мои шаги.
Раньше мне не приходилось бывать в этом кабинете, даже когда мы с Джеральдом предложили ему оставить гостиницу открытой на все лето. Тогда Селла вышел к нам на веранду, улыбаясь и кланяясь.
Теперь таких любезностей не было и в помине. Я вошла в открытую дверь и обратила внимание на кучи бумаг на столе, вытертый персидский ковер, запах трубочного табака и клубки пыли по углам. Это зрелище удивило меня. Он с необыкновенной сноровкой управлял своей маленькой гостиницей, однако здесь царила атмосфера беспорядка. Наш мсье Селла был противоречивым человеком!
– Я не по поводу кофе, мсье.
Он вздрогнул от удивления.
– Мадам Мерфи? Что-то… Чем я могу быть полезен? У вас есть претензии?
– Да. Где Анна?
– Ах, значит, вы тоже хотите что-то сказать о ней… Мадам Пикассо уже сделала это. Я уволил служанку; в ближайшее время ее здесь не будет.
Он с досадой ущипнул себя за мочку уха.
– Нет. Я не собираюсь жаловаться на Анну и не хочу, чтобы она уезжала. Можно я сяду?
Анна была такой юной и уязвимой, что мне невольно хотелось ее защитить. У нее и до этого были какие-то неприятности, она нуждалась в подруге. А я видела себя именно такой: подругой для тех, кто нуждался в этом, – детей, художников, кого угодно. Я не писала картин, но старалась обеспечить условия для их создания, в которых люди могли жить свободно и полноценно.
Мсье Селла вышел из-за стола и подвинул ко мне стул для посетителей.
– То, что случилось вчера вечером… – начала я, тщательно выбирая слова, поскольку не знала, что сказала Ольга и сколько подробностей она выложила. – Анна была не виновата.
Мсье Селла опустился в свое кресло, скрипнувшее под его весом, и тяжело вздохнул.
– Вы же понимаете, что в случае недоразумения между помощницей на кухне и гостьей, которая оплачивает свой номер, служанка всегда считается виноватой, – мягко произнес он.
– Уверяю вас, мсье Селла, Анна была вправе объяснить, что есть в меню на вечер и чего там нет.
Он вскинул брови:
– Значит, дело было только в этом? Но мадам Пикассо навела меня на мысль…
Значит, Ольга тоже видела, как Пабло смотрел на Анну… Видела – и решила избавиться от Анны еще и по этой причине.
– Только меню, – настаивала я. – Я хочу, чтобы Анна осталась. Она… она находится под моей защитой.
– Понятно. Ну что же… Если вы так хотите, мадам, то она останется. Думаю, она еще собирает вещи, хотя там почти нечего собирать. Эти молодые женщины появляются из ниоткуда, потом увольняются и уезжают в никуда… Такое поколение! – Он снова вздохнул. – Между нами: я очень беспокоился насчет замены. В это время года все либо посещают родственников в горах, либо уже трудоустроены. Кстати, что вы думаете об этом типе?
Он раскрыл газету на странице, которую читал до этого. Там была статья об одном из митингов Муссолини в Риме, где лидер стучал кулаком по кафедре, а сторонники с мрачными и беспокойными лицами толпились за его спиной.