Я выдохнула в трубку и сползла по стене, опустившись на корточки.
– Профессор Гриппи сочувствует коммунистам. А может быть, он и сам коммунист, – сказала я и немедленно пожалела об этом. Чем меньше знала Элен, тем лучше.
Наступившая пауза была очень долгой, и мне показалось, что нас разъединили.
– Ох, Алана… Что ты затеваешь?
Что ты́ затеваешь, Элен? Уильям был в твоей квартире? Сказанное мною было сильно разбавленным вариантом этого вопроса.
– Ты подружилась с Уильямом? Это славно!
– Да, он приятный мужчина. Но нет, между нами ничего не было.
– Извини, это само собой разумеется. Просто…
Что «просто»?
– До встречи, хорошо? Больше не звони мне, Алана. Насчет Гриппи и всего остального. Я не желаю об этом знать.
Она повесила трубку. Я на ощупь прошла по длинному коридору в бар, держась рукой за стену. Если вы заблудились в лабиринте, держите ладонь на правой стене и не теряйте контакт, пока не выйдете наружу. Так говорила моя мать.
– Свадьба в декабре? – спросил Джек. – Звучит мило!
В баре пахло пролитым пивом и сигаретами. Музыкальный автомат играл медленную песню, и пары танцевали щека к щеке на небольшой круглой эстраде, освобожденной от столиков.
– Ничто не определено, – сказала я. – Ничто не высечено в камне.
Джек сидел в баре с Джанет. «Мне придется купить выпивку и для нее, – подумала я. – А она, скорее всего, захочет шампанского»…
Они были странной парой! Джек в рубашке с засученными рукавами и плисовых рабочих штанах, с постоянно нахмуренным лицом, отчего его брови почти соприкасались с веснушчатым носом. И Джанет – красавица с модной обложки в дорогом твидовом костюме, который был бы к месту, скорее, в «Русской чайной»[39], чем в загородном баре.
Она увидела меня раньше, чем Джек. Приветственно помахала, потом наклонилась и демонстративно поцеловала его. «Намек понят», – подумала я и делано улыбнулась, переставляя ноги в их сторону. Не то чтобы я особенно интересовалась этим обстоятельством. В конце концов, я была помолвлена. Жаль, я не надела обручального кольца. Уильям подарил мне кольцо с таким большим бриллиантом, что носить его было неудобно. Но сегодня вечером мне хотелось бы выставить его перед Джанет.
– Мой муж сказал, что вы писательница, – сказала она и закурила.
Барменша, молодая женщина с еще более светлыми волосами, чем у Джека, и таким же длинным аристократическим носом состроила рожицу за спиной у Джанет и рассмеялась вместе с Джеком.
– Я сказала что-то забавное? – Джанет раздраженно выпустила дым в ее сторону.
– Как прошло сегодняшнее интервью? – спросил Джек. Он повернулся к жене боком, чтобы лучше видеть меня.
– Сара – замечательная женщина. Но мне нужно больше информации, чем я пока смогла получить.
Он допил пиво и поставил кружку на стойку.
– Не торопись, Джек, – сказала барменша, когда он налил себе еще порцию.
Я посмотрела на экран маленького телевизора, закрепленного в углу. Звук был выключен, чтобы не мешать музыке; сенатор Маккарти что-то кричал в микрофон, перед ним в ряд сидели люди. Их лица оставались за кадром, но я была уверена, что профессор Гриппи находился там. Гриппи с его тонкой шеей и длинными волосами, которые постоянно откидывал со лба взмахом руки. Человек, смотревший в сторону от камеры, сделал именно это, как будто подтверждая мою догадку.
Я застыла от ужаса и затаила дыхание. Моего старого профессора вызвали на комиссию Маккарти для ответов на вопросы. «Где вы были и что делали, когда…» Станут ли они спрашивать, с кем он был во время тех пикетов перед рестораном? Кто держал в руках плакат «Покончим с расовой сегрегацией»?
– Итак, Алана… Расскажите о себе! – Джанет выдохнула струйку дыма в мою сторону. Тяжелый золотой браслет с подвесками у нее на запястье зазвенел, когда она подхватила бокал мартини. – Как так вышло, что вы работаете? У вашего жениха материальные затруднения? Трудно завести семью в таких обстоятельствах, а скоро может быть слишком поздно. Сами понимаете, женщины за тридцать… – Ее голос был сладким, как мед.
Я оторвалась от телевизора и посмотрела в темные глаза Джанет, так похожей на Аву Гарднер. Ее губы улыбались, но взгляд оставался холодным.
– Мой жених, – сказала я, – успешный адвокат.
Мне хотелось вернуться к телевизору и попросить девушку за стойкой прибавить звук, чтобы услышать сказанное. Но вдруг показалось очень важным дистанцироваться от этого и выглядеть обычной посетительницей, выпивающей в баре.