А может быть, стоило тогда открыть глаза? А может быть, я ошиблась и это был не Илья?
И ведь он тоже не подает никаких знаков. Даже самого крохотного, чтобы я не мучилась в догадках.
– Через час хочу увидеть график отпусков на второе полугодие, – слышится его голос. Надо же, даже не оборачивается. Я по прежнему вижу только спину и одну руку, которую он сжимает в кулак.
– Хорошо, – зачем-то киваю головой, когда соглашаюсь. – Могу вместе с ним занести и ваше расписание на сегодня.
– Заносить нет надобности, пришлешь все в электронном формате, – обрезает Илья и твердым шагом выходит из лифта. Ни разу не взглянув на меня.
Отталкиваюсь от холодной металлической стенки и следую за ним. Попутно здороваясь с остальными сотрудниками. И вроде бы идем почти вместе, а на самом деле все так же разделенные огромной невидимой стеной. Нас даже можно чем-то сравнить с нашими рабочими местами сейчас. Илья – такой же закрытый и холодный, как его кабинет. Я же сейчас похожа на свой стеклянный аквариум. Смотри – не хочу. Открытая для его взора. Но он не хочет смотреть.
9. Света
– Ну все, крошка, готовься, – с этими словами Федька притягивает меня к себе и пошло сжимает ягодицы.
– Федь, – охаю, ты чего? А вдруг дети увидят?
– И че? Пусть они видят, как их папка мамку любит. – Муж смачно целует меня в губы. – Эх, если бы мне не надо было уезжать, я б тебя сейчас прямо здесь оприходовал.
Раньше мне нравилось, когда Федя вел себя эдаким пацаном с района. Мы будто переносились во времена нашей юности. А сейчас почему-то хотелось его одернуть. Ведь смешно уже, когда мужчина под тридцать с двумя детьми косит под недалекого дурачка.
– Ты все взял? – зачем-то спрашиваю его.
Хотя сама прекрасно знаю, что взял. Потому что это я собирала его дорожную сумку. К сожалению, Федя был из тех, кого в нынешнее время называли бытовыми инвалидами. И снова-таки, раньше меня это не раздражало. Мне нравилась его беспомощность. Мне нравилось быть для него «мамочкой». А теперь злилась, что без меня они даже не могли ни тарелки помыть, ни носки в стиралку забросить. Может быть я и дальше бы терпела бы это. Но слова девчонок засели в моей голове и я стала смотреть на все иным взглядом. И то, что я видела, мне не совсем теперь приходилось по вкусу.
После посиделок у Карины я встала утром и зависла у зеркала. Видок на четверку с минусом. Килограмм бы пять скинуть не мешало бы, масочки на лицо почаще делать. Хорошо бы еще в парикмахерскую зайти, может, в кои-то веки решусь на новую стрижку. А то я все с хвостом хожу или с гулькой, никакого разнообразия. Затем черед дошел до гардероба и я ахнула про себя. Вроде бы и вещи все аккуратно ношенные, и стиль не совсем бабский. Но все не то. Блекло и однотипно. А так хотелось красок.
Из самых дальних недр шкафа был извлечен брючный костюм насыщенного зеленого цвета, купленный лет шесть назад. В тот период, когда я еще надеялась пройти хотя бы одно собеседование на хорошую должность. И под понятием «хорошая» у меня имелось в виду любое место, где ты не гавкаешь от усталости заученные фразы на подобии «дисконтная карта есть?» или «пакет нужен?» Но после четвертого отказа боевой дух как-то поубавился, а когда «извините, но вы нам не подходите» прозвучало раз в шестнадцатый… костюм был отложен до лучших времен. Которые так до сих пор не наступили.
– Мам, ну ты скоро? – в комнату просовывается голова дочери, – мы же опоздаем!
– Иду, – в последний раз смотрю на свое отражение.
Не скажу, что мне комфортно. Отвыкла носить такие вещи и теперь этот костюм казался мне слишком вызывающим. Если бы не подгоняющая меня дочь, я бы без раздумий впрыгнула в потертые джинсы. Но сегодня у Алины первое соревнование и хотелось бы не ударить в грязь лицом. Как оказалось, среди всех пришедших мамочек, я выглядела довольно скромно. Осмотрев всех вокруг, почему-то создалось впечатление, что в нашем районном кружке вдруг внезапно решили провести конкурс красоты. Причем с плашкой «18+».
– Ох, – теряюсь, – Алин, куда дальше?
– Сейчас, – дочка сама крутится на месте, – смотри, вон наш тренер, пойдем.
Честно говоря, внутри что-то екнуло, когда я увидела лицо парня. Его окружило человек шесть и все наперебой что-то рассказывали. И он с таким спокойствием выдерживал натиск одиноких и от того «голодных» мамочек, что мне даже как-то неловко стало подходить к нему. Чтобы не выглядеть, как все остальные. Но он первым высвободился из своеобразной засады и направился к нам.
– Светлана, Алина, – приветствует он нас, – вы очень вовремя. До начала есть еще минут десять. Раздевалка вон там, слева, вам неплохо бы поторопиться.