– Может, впустишь и потом продолжишь ехидно скалиться?
– Блин, прости, – она отходит в сторону, – но ты тоже хороша. Могла бы хоть морально меня подготовить к такому зрелищу. Что произошло?
– Свет, ну что ты с вопросами лезешь, а? Дай хоть ноги помыть для начала.
– Так чего ты сама стоишь на месте? Знаешь же где ванная. Вперед и с песней, а я пока что-то из одежды тебе посмотрю. – Подруга пропускает меня вперед, а сама разворачивается к спальне.
– Мелкие где? – перекрикиваю шум воды и натираю по второму кругу ступни мылом.
– Так сегодня воскресенье, они у мамы.
– А ты чего дома? – раздумываю минуты две, а затем и вовсе вся залезаю в ванную под душ. – Почему не со своим Гришечкой?
– Потому что, – угрюмо отвечает Света. Судя по близко звучащему голосу, она уже в ванной с вещами.
– Злишься на меня? – выглядываю из-за шторки.
– Если бы я так делала каждый раз, когда ты бесишь меня, мы бы перестали общаться еще в школе.
– По ходу у меня абонемент на твою доброту.
– Но это не повод для наглости.
– Так что случилось? – не стесняясь своего голого тела, шагаю за бортик чугунной ванны.
– Господи, Карин, что это? – Света как будто не слышит моего вопроса и пялится на меня. – Он что, бьет тебя?
– Что? – непонимающе переспрашиваю ее и только опустив взгляд на живот, понимаю, в чем дело. – А, это просто заигрались.
– Карина, это гематомы!
– Это просто синяки, не преувеличивай. – Нервно дергаю приготовленный халат на себя и стараюсь быстрее в него закутаться. – Неужели вы со своим Гришей никогда таким не баловались?
– Ты имеешь в виду «калечили»? – Света следует за мной по пятам до самой кухни. – Нет.
– Скучный и банальный секс в темноте?
– Любовь, а не игрища на выживание, – поправляет она меня.
– Я же говорю, что скукота смертная, – отмахиваюсь, – вот была бы изюминка в ваших отношениях, вы бы не разбежались.
– О, у нас она выплыла, правда, в виде гражданской жены и в лице моего администратора. А еще Грише было вполне комфортно в таком четырехугольнике, где есть Аня и мой Федя. Как тебе такая изюминка? – Подруга ставит чайник на плиту. – Но дело сейчас не во мне. Там ты права, все скучно и банально по сравнению с тобой. Может быть, перестанешь играть свою роль всезнающей львицы и расскажешь мне правду?
Чего Светке не отнимать, так это упорства в поисках правды. Ей вечно надо, чтобы всем воздавалось по заслугам. Она из тех людей, которые в жизни не возьмут чего-то лишнего и не своего. А этот Григорий… сбой в системе, не иначе. Была подруга чуток с придурью, теперь снова в святоши подалась. Но кое в чем она была сегодня права. Маска притворства на моем лице трескалась и расползающиеся по сторонам кусочки все труднее становилось удерживать.
– Мне кажется, он меня не любит, – выдыхаю и отворачиваюсь к окну, чтобы не видеть ее лица и реакции на нем.
– Это я уже заметила, – слышится ее голос вперемешку со звоном посуды, – когда любят, то боль не причиняют.
– Я не за отметины говорю. Раньше казалось, что у нас все… идеально. И что чувства у нас обоюдные. Я радовалась, что смогла заполучить такого мужчину.
– А сейчас?
– Не знаю… – прикусываю губу. – Его рамки сужаются и душат меня. Сегодня, допустим, я проснулась без одежды. Он просто взял и все обчистил… говорит, что меняет мой гардероб. Планы эти еще чертовы. Он распоряжается моим временем без моего на то согласие. Перекраивает мою жизнь так, как ему это хочется.
– Так почему ты не противишься этому? Почему ты его не бросишь?
– Потому что одна дебильная половина меня, Света, его любит. – Рассержено констатирую этот факт и хватаюсь за горячую чашку, которую она поставила передо мной. – И надеется, что все будет хорошо. Представляешь, я и на такое способна.
– Это не любовь. – Качает она головой.
– А что тогда?
– Зависимость.
– Да ну, бред какой-то.
– Да? – Подруга хмыкает. – Так поступает только преданный пес по отношению к хозяину. Человек лупит его, а он терпит. Тот дает ему косточку и пес считает, что это высшая степень похвалы.
– Мне не нравится это сравнение.
– Наверно, это потому что оно правдиво. Уж прости, но со стороны оно так и выглядит. А теперь задумайся над тем, почему его жена так легко приняла тебя в ваш треугольник.
Ее слова окончательно выбивают мне почву из-под ног. В них не крупица, в них прямо горища того, чего я не хотела понимать и замечать. Уже тянусь за телефоном, чтобы набрать Ингу и прояснить кое-какие моменты, как он оживает сам. И на экране ее имя.