Ник постучал в дверь служебного входа. Через минуту поверх накинутой цепочки выглянул Гарри Мидоус. Увидев Ника, с которым его связывали приятельские отношения, он улыбнулся.
— Что привело вас сюда в столь поздний час? Надеюсь, не полицейская облава? — Гарри снял цепочку, пропуская Ника.
— Речь идет о кое-какой информации, Гарри. Ни о чем больше.
— Хотите чего-нибудь выпить?
— Если можно, чай, чтобы согреться.
— Располагайтесь.
Ник расстегнул плащ и прошел к камину. В комнате, заставленной бочонками пива и ящиками с бутылками виски, было тепло и по-домашнему уютно. Стол накрыт к ужину. Старый диванчик у огня приглашал к отдыху.
— Я знаю, что на вас свалилось новое убийство, — сказал Мидоус, наливая гостю чай.
— Вот как? Откуда?
— Слышал по радио последний выпуск новостей. Особенно много не сообщалось — только что неподалеку от Джубили Парк найдено тело убитой женщины.
— Говоря точнее, на углу Доб Корт. — Ник отхлебнул горячий чай и закашлялся, потому что обжег горло.
— Доб Корт? Это совсем рядом. — Мидоус нахмурился. — Уже известно, кто жертва?
— Ее звали Грэйс Паккард.
Мидоус быстро глянул на Ника. Его лицо напряглось. Он подошел к буфету, откупорил бутылку бренди и, налив себе солидную порцию в первую подвернувшуюся рюмку, выпил ее одним глотком.
— Она была здесь сегодня вечером.
— Я знаю, Гарри. Потому и пришел. И я знаю также, что вспыхнула какая-то ссора.
Мидоус налил себе еще бренди.
— Это официальный допрос?
— Более-менее.
Мидоус присел к столу.
— Есть один человек, по фамилии Фолкнер, живет в нескольких кварталах отсюда. Он часто у меня бывает. Заходил и сегодня вместе со своим приятелем, адвокатом. Господин Морган помогал мне оформить бумаги, когда в прошлом году я решил купить этот бар.
— В котором часу они пришли?
— Где-то около половины девятого.
— А кто еще здесь был?
— Никого. После истории с Дождевым Любовником торговля по вечерам идет так скверно, что я рассчитал прислугу.
— Понимаю. А когда пришла девушка?
— Минут через пять после них.
— Вам известно ее имя — значит, она здесь часто бывала?
— Два-три раза в неделю, как правило, с разными мужчинами.
— Она была проституткой?
— Такое производила впечатление, — уклончиво ответил Мидоус.
— А что ее парень?
— Вы имеете в виду Гарольда? Он появлялся всего пару раз. Я даже не знаю его фамилии.
— Он прикарманивал ее заработки?
— Похоже на то. Особо крутым не казался, но кто знает…
— Хорошо. А как было с Фолкнером?
— Он заказал для нее джин с тоником. Из разговора я понял, что Фолкнер и Морган собирались на какой-то светский прием. И Фолкнеру пришло в голову, что было бы забавно взять девушку с собой. Очевидно, она не возражала, поскольку они ушли вместе.
— И тогда появился Гарольд?
— Да. То, что он увидел, ему не понравилось, и он набросился на Фолкнера, который скверно с ним обошелся. Мне пришлось вмешаться. В конце концов я был вынужден попросить Моргана передать своему другу, что больше не хочу его здесь видеть. В этот раз он перешел уже все границы.
— Значит, подобные авантюры случались и раньше?
— И слишком часто, черт побери! Бывает, он делается, словно помешанный. Полностью теряет контроль. Помню, пару месяцев назад сидел здесь субботним вечером, когда пришли несколько грузчиков с рынка. Ну, вы и сами знаете, что это за народ. Твердые ребята. И вот, как на грех, кому-то вздумалось пошутить над его манерой выражаться… Так он догнал их на улице и устроил потасовку.
— Вы сообщили об этом в полицию?
— Извините, господин Миллер. Я должен заботиться о репутации своего заведения. Терпел Фолкнера, потому что обычно он все-таки ведет себя, как джентльмен. Стоило ли поднимать шум из-за пары инцидентов? В конце концов эти парни сами напросились — вот и получили по заслугам.
— Ну, это еще как сказать. — Ник встал и застегнул плащ. — У человека его круга подобная агрессивность и задиристость выглядит, по меньшей мере, странно.
Мидоус сдвинул брови.
— Послушайте, я не знаю, пригодится ли это вам… но как-то ночью он пришел сюда один. Не напился, однако до этого было недалеко. Мы тогда разговорились насчет одного уголовного дела, о котором писали газеты. Трое мерзавцев убили старую женщину из-за нескольких фунтов, которые были у нее в сумочке. Я сказал, что подобные выродки хуже зверья. Тогда Фолкнер перегнулся через стойку бара и схватил меня за галстук. «Неправда, Гарри! — сказал он. — Нет худшей твари, чем тюремный надзиратель».
— Он сидел в тюрьме? — удивился Ник.
Мидоус открыл дверь.
— Может быть, это смешно, но в том, что касается Фолкнера, я готов поверить чему угодно. Вы думаете, это он убил Грэйс Паккард?
— Понятия не имею. Кстати, что было с Гарольдом, когда они ушли? Вы ничего об этом не сказали.
— Я предложил ему выпить стаканчик, а он недвусмысленно объяснил, что я должен сделать с этой выпивкой, и выбежал следом за ними. Но уже через пять минут вернулся и стал извиняться. Мол, он очень сожалеет, что так забылся, и еще что-то в этом роде. А потом хотел выведать у меня, где живет Фолкнер.
— Выходит, он знал его фамилию?
— Должно быть, услышал, когда я пытался того утихомирить.
— И вы дали ему адрес?
Мидоус пожал плечами.
— По-вашему, я похож на кретина? Разумеется, нет. Но ведь есть такая вещь, как телефонный справочник.
— Вы правы. — Ник пожал ему руку. — До встречи, Гарри.
Он быстро прошел через залитый дождем двор и забрался в свой «мини-купер». Мидоус еще какое-то время глядел ему вслед потом закрыл дверь.
Ник поднялся по ступеням здания Центрального вокзала и остановился в углу, чтобы закурить. Спичка, вспыхнувшая под прикрытием его ладони, выхватила из темноты чье-то бледное лицо и лихорадочно блестящие глаза. Ника это не удивило. Какой-нибудь потревоженный бродяга. Вокзал любого крупного города — это особый мир, живущий по своим законам, пристанище и раздолье для всякого рода темных личностей.
Ник прошел к буфету у выхода на перрон и заглянул внутрь. Та, кого он искал, сидела за угловым столиком. Это была девушка лет, примерно, двадцати пяти, с симпатичным открытым лицом, одетая в аккуратный и очень скромный твидовый костюм. По виду ее можно было принять за школьную учительницу или секретаршу из небольшой фирмы. В действительности же полиция уже пять раз привлекала ее к ответственности за оскорбление общественной морали и занятие проституцией, а последние три месяца она провела за решеткой.
Увидев Ника, девушка кивнула.
— Добрый вечер, господин Миллер. Или, может быть, мне следует сказать: «Добрый день»?
— Привет, Джил. Должно быть, тебе совсем туго, если ты вышла на работу в такую ночь, да еще когда по городу разгуливает этот чертов маньяк.
Она засмеялась.
— Ну, я сумею за себя постоять! — И показала ему зонтик, оканчивающийся остро отточенным стальным штырем. — Всякий, кто попробует на меня напасть, получит этой штукой между глаз. Вам что-нибудь от меня нужно?
— Думаю, ты слышала о том, что сегодня вечером была убита девушка?
— Да. Около Джубили Парк.
— Ее звали Грэйс Паккард. Предположительно, она была проституткой. Это правда?
Джил пожала плечами.
— Психованная девчонка. Ходила в плаще, мини-юбке и высоких сапогах.
— Да, это она.
— Полгода назад пыталась промышлять на станции. Но только нажила себе неприятности.
— Какого рода?
— Перехватывала чужих клиентов и тому подобное. В конце концов мы от нее избавились.
— Как?
Видя, что Джил колеблется, Ник сказал резко:
— Речь идет об убийстве.
— Ладно, — ответила девушка неохотно. — Я попросила Лонни Брогана объяснить ей, что к чему. Она оказалась сообразительной и сразу все поняла.