— В каких преступных акциях ты пособничал своему двоюродному брату?
— Во всех.
— Включая похищение Иригойена? — Да.
— Сколько еще преступлений совершено вами?
— Шестнадцать.
— Ты участвовал в столкновениях с полицией и армией? — Да.
— Сколько раз?
— Двадцать пять.
— Говори правду, каброн!
— Сто раз.
— Распространял подрывную пропаганду?
— Все время.
— Листовки ты сочинял? — Да.
— Сколько раз высказывался против мексиканского правительства и его законных органов?
— Много.
— Ты ставил перед собой задачу свергнуть нынешнее правительство и привести к власти коммунистическое?
— Да.
— В какой стране прошел подготовку?
— В Лос-Анджелесе.
— Не ври, каброн! На Кубе, в Корее, Китае, Албании или России?
— В России. — Все это время у Давида шла кровь носом, ртом и из раны на голове, на левой ноге сильно болел палец с оторванным ногтем.
— Кто владелец дома в Альтате?
— Чоло.
— Сантос Мохардин, он же Чоло?
— Да. (Кровотечение из носа мешало дышать.)
— Он тоже партизан?
— Нет, дом он получил в подарок от своего хозяина.
— Посмотрим, может, теперь он подарит его нам? Итак, ты являешься сообщником Грегорио Палафокса?
— Да.
— И Сандры Ромо?
— Да, и ее тоже.
Полицейский начал перечислять фамилии оппозиционных политиков, предпринимателей, представителей творческих профессий:
— Ты сотрудничал с Теофило Коронелем по кличке Медведь?
— Да.
— С Батманом Гуэмесом?
— Тоже.
— С Чино Мирандой и Йоландой Маркес?
— С обеими.
— Так я и думал. Твоя песенка спета, Ротозей! — удовлетворенно подытожил Маскареньо. — Франко, — приказал он своему помощнику, — пусть подмоют ему задницу, а потом покажи газетчикам, чтобы сфотографировали. Потом поезжай в Альтату и к моему приезду переверни всю деревню с ног на голову. Я скоро буду.
Назавтра газеты посвятили Давиду восемь колонок: «Опасный преступник Давид Валенсуэла Теран, он же Санди, он же Ротозей, арестован в результате блестящей операции подразделения спецназа „Драконы“ под командованием команданте Эдуардо Маскареньо. Во время перестрелки убиты: Грегорио Палафокс, он же Чато, он же команданте Фонсека; Сандра Ромо, она же Алехандра; Пиокинто Тапия, он же Пинчо, и еще один злодей, имя которого нр установлено». Давид на фото выглядел ужасно.
Глава 15
Сантос Мохардин приехал в Альтату под вечер, высадил из машины Педро Инфанте возле дома Клоутьера, а сам покатил к себе на виллу.
«Надо было назначить встречу с Санди в Авандаро на понедельник, — размышлял он. — Дон Серхио не любит, когда товар привозят домой».
Смеркалось. Чоло оставил машину на песчаной улице, зашел в дом, на кухне достал из холодильника бутылку пива и крикнул в темноту:
— Санди! — но ответа не последовало. Он расположился у бассейна под большим желтым зонтом и, отгоняя комаров, продолжал время от времени звать Давида с тем же результатом. Через несколько минут его терпение иссякло: — Надеюсь, этот каброн не смылся в Чакалу или Лос-Анджелес! А скорее всего сидит сейчас, наверное, со своими рыбаками в кооперативном кабаке! — Спустя еще полчаса он уже всерьез обеспокоился, сел в пикап, заехал сначала за Педро Инфанте, а затем направился к хозяйке «броненосца Потемкина» и единственной подруге Давида во всем порту — той, что на днях приходила на виллу и расспрашивала про него.
Ребека сообщила ему новость, от которой у Чоло похолодела душа.
— Ладно врать-то! Откуда ты знаешь, что это был Чато?
— Давид его так называл.
— И куда его повезли?
— Они не сказали.
— На катафалке?
— Нет, на кооперативном пикапе. Наверное, в Наволато.
Чоло не знал, куда девать груз, дон Серхио строго-настрого запретил оставлять его на вилле, но и вывозить уже нельзя; подъезжая к Альтате. он увидел два джипа с полицейскими.
— Послушай, выручи меня, я для Санди привез кое-что, позволь мне на время оставить это у тебя, заберу сразу, как только все прояснится!
— А что это?
— Сосновые семена — ты же знаешь, Давид всю жизнь прожил в сьерре, вот ему и хочется, чтобы везде росли сосны!
— Сумасшедший! — улыбнулась Ребека. — Ладно, сгружай!
— Куда, в твою комнату? Их много!
— Зачем, когда вон, свинарник есть!
— Да не бойся, мы о твоих секретах никому не расскажем, правда, Педро?