— А зачем тебе этот образок Мапьверде?
— Говорю же, так принято!
— Послушай, я хочу попросить тебя об одном одолжении.
— Да что угодно!
— Папе не нравится, что ты нам помогаешь, и он осуждает тебя за твой бизнес, как ты его сам называешь.
— Ничего, потерпит! Я обешат Чато позаботиться о вас, и никто не сможет помешать мне делать это.
— Я знаю и думаю, что ты нам очень нужен, и не только потому, что ты был большим другом моего брата и остаешься им для Санди, но мы также просто не умеем сами за себя постоять! Например, пошли сегодня в полицию узнать насчет Санди, и ничего не смогли сделать, никто не захотел с нами разговаривать, просто ужасно, когда тебя ни во что не ставят!
— Теперь можешь сообщить отцу, что за дело берется адвокат!
— Ладно, только обещай, что, если отец скажет тебе что-нибудь обидное, ты не станешь обращать на это внимания!
— Не бойся, я люблю твоего старика.
— Знаешь, на заупокойную мессу, конечно же, явились друзья брата, студенты факультета экономики, и заявили, что после ее окончания хотят устроить большой митинг с требованием наказать убийц, что пригласят для этого ребят из других университетов, так, чтобы в соборе места свободного не осталось.
— И что ты думаешь на этот счет?
— Не знаю, мне только горько оттого, что я не сумела до конца понять моего брата, его дело, но теперь уж ничего не поделаешь. Все мне кажется таким ненастоящим, таким лицемерным!
Мохардин представил себе разгоряченное, потное сборище, орущее до хрипоты, и решил, что не стоило устраивать митинг — Чато уже не воскресить, но как убедить студентов, что их выступление лишь разожжет ненужные страсти? А еще его беспокоило положение Санди — что-то он сейчас делает? Наверное, мысленно стягивает трусики с Дженис.
Они вдвоем пили кофе с печеньем, а остальные Палафоксы разошлись по своим комнатам.
— Ты собираешься жениться? — спросила Нена.
— С чего ты взяла? — поперхнулся Чоло.
— Попугай на хвосте принес! — улыбнулась она. — Так, значит, это правда? Ты ее любишь?
— Ну, да, в общем.
— В общем! Все мужики кретины, почему-то всегда врут, просто наваждение какое-то! Ну, по каким ощущениям определяет мужчина, что он «в общем» любит женщину, с которой ему предстоит быть вместе всю жизнь?
— По тем же, что и в бейсбольном матче, когда на девятой подаче отбивает восьмой бэттер, счет три-два, в запасе есть один хоумран и два аута, и отбивающая команда проигрывает одну базу.
— Полная галиматья!
— И тем не менее очень похоже: тебе и хочется продолжать игру, и нет, а по сути все это не имеет ни малейшего значения.
— Санди рассказал мне, что она очень красивая. У тебя есть ее фото?
— Зачем тебе?
— Познакомиться.
— Нету, — соврал Чоло. — И если я женюсь на ней, то лишь потому, что ты мне дала отставку!
Нена состроила ему глазки.
— Вовсе не отставку, а просто попросила подождать немного. Я же не предполагала, что ты решишь жениться так рано!
— Рано? Мне двадцать три года, моего лучшего друга уже нет в живых, второй сидит в тюрьме, а женщина, которую я всегда любил, послала меня к долбаной матери!
— Неправда, я не посылала тебя ни к какой другой женщине.
— Разве нет?
— Нет!
— Ты уверена?
— Абсолютно.
Чоло вдруг почувствовал себя в такой растерянности, что ему захотелось уйти, но это выглядело бы нелепо, да и недостойно, поэтому он только поднялся со стула. Мария Фернанда тоже встала, оказавшись прямо перед ним, так близко, что ближе некуда, и поцеловала в щеку. Мохардин совсем потерял голову и почувствовал себя маленьким и беспомощным перед безграничной непредсказуемостью женского поведения.
«Что происходит? Два месяца назад я мог только мечтать об этом, а теперь то же самое может превратиться для меня в серьезную проблему».
— Я должен идти.
— Тебя ждут?
«Она смеется надо мной; чертовка, недаром говорят, все они одинаковые. Ну, что с ними делать, если и убить их нельзя, и приручить невозможно!»
Глава 19
— Мне здесь нравится, — сказал Роллинг. Бакасегуа разглядывал странички «Калимана»; у него под боком высилась целая стопка старых сборников комиксов, истрепавшихся от многократного перелистывания. — У меня всего навалом — клубники, малины, вишни! К цветущим растениям летят колибри, за колибри бабочки, а бабочки живут только на воле! Пчелы заняты опылением соцветий, а значит, у нас будет мед — ты когда-нибудь пробовал сыр с медом? Японцы просто тащатся от сыра с медом, они готовы променять на сыр с медом даже сумо и оригами, им лишь бы ездить по всему миру, фотографировать все подряд да есть сыр с медом!