Олег Петрович подождал реакции Веры, но та была слишком ошарашена, чтобы сформулировать свои мысли. Олег Петрович продолжил:
— Представь, мы сможем увидеть гладиаторские бои в Риме и послушать проповеди Христа. Мы сможем поучаствовать в Варфоломеевской ночи и посмотреть на казнь Марии-Антуанетты. Только представь! Мы сможем прокатиться на «Титанике»!
— И утонуть, — перебила Вера. — Мы же не можем взять с собой Гростайн, верно? Это же не портативная машинка времени, которую надеваешь на руку, как часы, и активируешь в нужный момент.
— Да, придётся много странствовать. Но не факт, что Гростайн — единственный портал на земле. Я думаю, их много. Послушай, Вера! Если ты согласна разделить со мной жизнь, полную приключений и опасности, — верни мне флешку. Осенью я допишу докторскую и прославлюсь как исследователь Гростайна. Ты тоже не будешь забыта, я упомяну тебя в предисловии как автора снимков. Ну или как соавтора, бог с тобой! А потом мы отправимся в долгое путешествие. И все фотографии, которые ты сделаешь в прошлом или будущем, — не знаю, куда нас занесёт, — будут принадлежать тебе одной. А я займусь любимой историей. Как тебе план?
Вера расстегнула куртку: её бросило в жар. Надо действительно глотнуть коньяка и принять горячий душ, а то и заболеть недолго.
— Олег, ты думаешь, я совсем дура?
— Почему?
— Я должна отдать тебе славу ради будущих фотографий с «Титаника»? Но ведь это я начертала наши имена! Благодаря мне мы здесь!
— Но я здесь на десять лет раньше! И я разгадал, по какой причине мы здесь. Я раскрыл тайну Гростайна.
— У тебя нет никаких доказательств! Я вообще не верю, что можно путешествовать по времени куда захочешь, — она повторила хаотическую линию в воздухе.
— Видишь эту золотую корону с королевской коброй? — тихо спросил Олег.
— Ну.
— Мне подарила её юная Клеопатра, когда путешествовала со своим возлюбленным жрецом.
Вера вскрикнула от неожиданности:
— Здесь была Клеопатра? Она подарила тебе золотую корону?!
— Да. Мы не смогли нормально поговорить, потому что не понимали друг друга, но в конце концов нашли универсальный язык общения.
— Я никогда не поверю, что Клеопатра подарила тебе корону! Или она ещё большая дура, чем я, — отчеканила Вера, успокаиваясь.
Всё это одна большая и наглая ложь! Хитрый доцент задумал обдурить её в третий раз, заставить молчать до защиты диссертации. Не выйдет! Вера стиснула флешку в кулаке.
— Она не дура. Просто ей понравилось, как я её… Как я с ней… — в Олеге Петровиче внезапно проснулся питерский интеллигент.
— Ты — её?!
— Да. Ей захотелось, и я счёл возможным…
Вера мгновенно поверила во всю историю. От начала и до конца. Обмякла вся, пальцы, державшие флешку, расслабились. Что значит корона для божественной фараонши? Пыль межзвёздная. Что значит неописуемое, изысканное, пикантное, нежное и острое удовольствие для того, кто ценит удовольствия жизни превыше всего? Ответ очевиден. Вера тоже заплатила за секс с Олегом Петровичем высокую цену — и ни разу об этом не пожалела.
Видимо, Олег Петрович прочитал Верины чувства на её лице. Он протянул руку и мягко спросил:
— Вера, что ты выбираешь: опубликовать фотографии и сорвать мне научное открытие или путешествовать по всему миру и по всем временам? Налегке: только ты, я и твоя фотокамера. Обещаю носить штатив.
Вера, не колеблясь, отдала флешку. Уточнила:
— А леопардовое манто тебе жрец подарил? Как же их вечная любовь?
— Не знаю, у них не было разногласий по этому поводу. На редкость дружелюбная и открытая парочка, — ответил Олег Петрович с таким бесстыдным намёком, что Вера взревновала. — А вот те масоны, которые приходили, чтобы выкопать Гростайн и отвезти его в Америку, постоянно ругались. Не думаю, что они спали друг с другом. Может, их связывала вечная платоническая любовь?
— Масоны?!
— Да, еле отбился! — Ру задумался и прибавил: — Единственная настоящая и вечная любовь, которую я видел, была у Спартака и его жены. Но они недолго здесь гостили: залечили раны и отправились в свой век. Мне пришлось купить им антибиотики и лыжи.
— Твоё предложение насчёт коньяка ещё в силе?
***
Олег не соврал, он действительно трахался не так, как в предыдущие разы: не как призовой жеребец Ру, и не как питерский доцент-ботаник, решивший расстаться с девственностью в тридцать лет.