Она сделала глоток из бокала с шампанским и подняла на Тристана свои ярко-синие глаза.
— Идем со мной, — сказал он, протянув руку, и заметил, как ее губы приоткрылись, а брови поднялись.
— Ладно. Ты ведь босс.
Изабо воззрилась на свою тарелку, похоже, не зная, что с ней делать. Взяв тарелку, Тристан убрал ее на соседний стол.
Изабо поставила на стол бокал, который держала в другой руке, встала и приняла протянутую ей руку Тристана.
— Куда мы направляемся?
— Танцевать, — коротко ответил он.
Когда они вошли в огромную гостиную, небольшой джаз-банд в углу комнаты играл ка кую-то плавную мелодию. Тристан обрадовался, надеясь, что медленный танец позволит ему прикоснуться к Изабо.
— Танцы? — Она коротко рассмеялась, но все-таки не выдернула свою руку из его ладони. — Теперь ты меня удивил.
Оркестр заиграл что-то из Фрэнка Синатры, Тристан обнял стройную талию партнерши. Изабо подалась к нему чуть ближе, и этого было достаточно, чтобы кровь быстрее побежала по его венам.
— Я неплохо умею танцевать. Мама настояла, чтобы и я, и все мои братья и сестры брали уроки танцев во всех стилях — от бальных до народных.
— Джинни была права. А ты был против этих занятий? — поинтересовалась Изабо, с первого же шага начав двигаться в такт с партнером.
— Нет, конечно. Я боялся, что, если стану возражать, моя семья откажется от меня… — Тристан осекся, не желая рассказывать о том, как неуверенно себя чувствовал в первые дни после усыновления его Миккельсонами. — Неудачная шутка. Вечно я говорю то, что думаю.
— Честность — замечательная черта. Просто…
Изабо, не договорив, закусила нижнюю губу.
Тристан рассмеялся и закончил за нее фразу:
— Не всегда годится для делового мира. Я только имел в виду, что в любом деле есть свои нюансы, а также вещи, о которых лучше не говорить. Просто я не из тех, кто тонко подходит к проблеме.
Поддерживая Изабо, он в танце направил ее в сторону от полудюжины других пар, ближе к каменному камину, украшенному массивными рогами лося.
Она предложила:
— Давай лучше поговорим о танцах. Ты — прирожденный танцор. Думаю, мы должны использовать это при создании твоего имиджа — более утонченного. При правильном освещении в прессе…
— Изабо, ты серьезно? Снова заговорила о моем образе?
Тристану было необходимо хотя бы один вечер отдохнуть от всего этого. Всю прошлую неделю он был очень занят и чувствовал себя не в своей тарелке — особенно последние два дня, когда мог думать лишь о том, что сможет обнять Изабо, танцуя на этой свадьбе.
— Не могли бы мы прекратить деловую беседу и позволить себе просто наслаждаться этим танцем?
— Гм, конечно. Это, должно быть, очень волнующий день для тебя, ведь твоя сестра выходит замуж.
— Волнующий? — Тристан подавил смех, прижал Изабо к своей груди и прошептал ей на ухо, покачиваясь в такт музыке: — Это просто свадьба — и ничего более. Я думаю лишь о тебе.
— Постой, ведь наше присутствие здесь связано лишь с бизнесом, работой над твоим имиджем…
Тристан улыбнулся, его голубые глаза сверкнули.
Изабо шлепнула его по руке.
— Прекрати, или я организую для тебя еще десяток дополнительных пресс-конференций.
— Я ведь молчу.
— Зато твоя улыбка говорит о многом.
Он улыбнулся еще шире.
— Тристан, это непрофессионально и нечестно!
Вслед за этим восклицанием вдруг раздались громкие голоса, заглушившие музыку.
Чак и его жена Шейна о чем-то горячо ругались на краю танцпола. Двоюродная сестра Тристана Сейдж Хаммонд пыталась их успокоить.
Изабо повернулась, и Тристан почувствовал, как она напряглась, явно чувствуя себя неудобно при виде чужой семейной ссоры. Сжав ее руку, Тристан наклонил голову и сказал:
— Следуй за мной.
Изабо коротко кивнула, соглашаясь.
Он вывел ее на тропу, ведущую к бухте, где на воде рядом с эллингом покачивался гидросамолет. Где можно было побыть с Изабо наедине.
Глава 3
Звуки супружеской перебранки стихли вдали. Теперь было слышно лишь, как легкий ветерок шелестит в ветвях деревьев, склонившихся над водой слева от эллинга, словно часовые. Изабо чувствовала, как ее сердце бьется чаще оттого, что ее руку сжимает мозолистая ладонь Тристана, загрубевшая от работы на ранчо, привыкшая сжимать кожаные поводья.
Изабо неохотно призналась себе, что так поспешно ретировалась с места неожиданно возникшей ссоры из-за желания побыть немного наедине с Тристаном. Ей не раз, в силу своих профессиональных обязанностей, приходилось оказываться в эпицентре чужих семейных споров, что ее ни капли не смущало. Но сейчас у нее все складывалось не так, как с другими клиентами, — и виной тому был этот неприветливый, но ужасно харизматичный мужчина.