Выбрать главу
There was no communication between Wragby Hall and Tevershall village, none. Обитатели усадьбы и деревни не общались -решительно и бесповоротно. No caps were touched, no curtseys bobbed. Встречая господ, мужчины не снимали шапок, женщины не приседали в полупоклоне. The colliers merely stared; the tradesmen lifted their caps to Connie as to an acquaintance, and nodded awkwardly to Clifford; that was all. Шахтеры лишь глазели на хозяев; торговцы кивали Клиффорду, как знакомцу (хоть и смущались при этом), и чуть приподнимали шапки, здороваясь с Конни. Вот и все почести. Gulf impassable, and a quiet sort of resentment on either side. Непреодолимая пропасть пролегла между господами и простолюдинами. А еще их разделяло скрытое презрение друг к другу. At first Connie suffered from the steady drizzle of resentment that came from the village. Первые дни Конни очень страдала от этого чувства, изморосью висевшего в деревенском воздухе. Then she hardened herself to it, and it became a sort of tonic, something to live up to. Потом закалила сердце и даже гордилась своей твердостью. It was not that she and Clifford were unpopular, they merely belonged to another species altogether from the colliers. Нельзя сказать, что их с Клиффордом ненавидели. Просто Конни и Клиффорд -существа иного порядка, нежели шахтеры. Gulf impassable, breach indescribable, such as is perhaps nonexistent south of the Trent. И пропасть меж теми и другими бездонна, они немыслимо далеки друг от друга, как, скажем, далека река Трент (хотя отнюдь не бездонна). But in the Midlands and the industrial North gulf impassable, across which no communication could take place.
Здесь же, среди заводов и шахт центральной и северной Англии, меж хозяевами и рабочими никакого мостика не перекинуть, общения не завязать. You stick to your side, I'll stick to mine! Мы на своем краю, вы - на своем! A strange denial of the common pulse of humanity. Странно: ведь и у тех, и у других бьются в груди одинаковые сердца! Yet the village sympathized with Clifford and Connie in the abstract. Впрочем, в деревне даже жалели молодоженов, но лишь отвлеченно. In the flesh it was—You leave me alone!—on either side. А в делах житейских - не тронь! - и та, и другая сторона замыкались. The rector was a nice man of about sixty, full of his duty, and reduced, personally, almost to a nonentity by the silent—You leave me alone!—of the village. Местный священник - милый старичок лет шестидесяти, истый ревнитель веры - напрочь потерял особинку, подчинившись деревенской заповеди.
The miners' wives were nearly all Methodists. Шахтерские жены почти все принадлежали к методистской церкви.
The miners were nothing. Сами шахтеры - ни к какой.
But even so much official uniform as the clergyman wore was enough to obscure entirely the fact that he was a man like any other man. Но даже простое облачение отгораживало священника от шахтеров, те совершенно не принимали служителя культа как простого, обыкновенного человека.
No, he was Mester Ashby, a sort of automatic preaching and praying concern. Для них он оставался господином Эшби, этакой произносящей молитвы и проповеди машиной.
This stubborn, instinctive—We think ourselves as good as you, if you are Lady Chatterley!—puzzled and baffled Connie at first extremely. Поначалу Конни и удивлялась и недоумевала, натыкаясь на непроизвольно упрямую спесь местных: дескать, хоть вы и леди, мы тоже не лыком шиты.
The curious, suspicious, false amiability with which the miners' wives met her overtures; the curiously offensive tinge of---Oh dear me! А чего стоит недоверчивая, насквозь лицемерная улыбчивость шахтерских жен в ответ на попытки Конни найти с ними общий язык. Как все это странно! И как обидно!
I am somebody now, with Lady Chatterley talking to me! Всякий раз слышишь насмешливые шепотки: "Эка! Надо ж, сама леди Чаттерли меня словом удостоила!
But she needn't think I'm not as good as her for all that!—which she always heard twanging in the women's half-fawning voices, was impossible. Только пусть нос не задирает, не воображает, что я - грязь у нее под ногами". Невыносимо!
There was no getting past it. И не избавиться от этого.
It was hopelessly and offensively nonconformist. Местные на сближение не пойдут, нечего и надеяться!
Clifford left them alone, and she learnt to do the same: she just went by without looking at them, and they stared as if she were a walking wax figure. Клиффорд уже махнул на них рукой, пришлось и Конни менять отношение. Она шла по улице, ни на кого не глядя, хотя на нее глазели, как на заводную куклу.
When he had to deal with them, Clifford was rather haughty and contemptuous; one could no longer afford to be friendly. Случись Клиффорду с кем заговорить, он держался надменно, даже презрительно. Искать с ними дружбы долее - непозволительная роскошь.