| And they were cut off from their own class by the brooding, obstinate, shut-up nature of Sir Geoffrey, their father, whom they ridiculed, but whom they were so sensitive about. | Жили они вроде бы среди таких же помещиков, как и отец, однако из-за домоседства, замкнутости и упрямства они так и не сблизились с соседями. Дети, хотя и нежно любили отца, частенько подсмеивались над его тяжелым нравом. |
| The three had said they would all live together always. | Они поставили прожить всю жизнь неразлучной троицей. |
| But now Herbert was dead, and Sir Geoffrey wanted Clifford to marry. | Но вот погиб Герберт, и сэр Джеффри все надежды связал с женитьбой младшего сына. |
| Sir Geoffrey barely mentioned it: he spoke very little. | Нет, разговора об этом старик не заводил, он вообще был скуп на слова. |
| But his silent, brooding insistence that it should be so was hard for Clifford to bear up against. | Но его задумчивый взгляд, тяжелые, неспешные шаги, исполненное смысла молчание нудили Клиффорда пуще всяких попреков. |
| But Emma said No! | Его браку, впрочем, решительно воспротивилась Эмма. |
| She was ten years older than Clifford, and she felt his marrying would be a desertion and a betrayal of what the young ones of the family had stood for. | Была она десятью годами старше и считала: женится Клиффорд - значит, предаст и опорочит некогда изъявленную волю троих юных Чаттерли. |
| Clifford married Connie, nevertheless, and had his month's honeymoon with her. | Все же Клиффорд женился на Конни и успел провести с ней медовый месяц. |
| It was the terrible year 1917, and they were intimate as two people who stand together on a sinking ship. | Страшный 1917 год сблизил их - так вмиг сближаются пассажиры на палубе тонущего корабля. |
| He had been virgin when he married: and the sex part did not mean much to him. | До женитьбы Клиффорд не спал с женщинами, а плотские утехи значили для него очень и очень мало. |
| They were so close, he and she, apart from that. | А душевная близость с женой не нарушила его девства. |
| And Connie exulted a little in this intimacy which was beyond sex, and beyond a man's 'satisfaction'. | Конни даже обрадовалась: вот истинная любовь, выше всяких там сексуальных отношений, выше "удовлетворения страсти". |
| Clifford anyhow was not just keen on his 'satisfaction', as so many men seemed to be. | Клиффорд, собственно, и не домогался никакого удовлетворения, не в пример многим и многим мужчинам. |
| No, the intimacy was deeper, more personal than that. | Его близость с Конни глубже, интимнее близости половой, которая нечто далеко не обязательное, второстепенное. |
| And sex was merely an accident, or an adjunct, one of the curious obsolete, organic processes which persisted in its own clumsiness, but was not really necessary. | Так, допотопная и смехотворно нелепая биологическая реакция, назойливо заявляющая о себе, а меж тем надобность в ней давно отпала. |
| Though Connie did want children: if only to fortify her against her sister-in-law Emma. | А Конни мечтала о ребенке. Хотя бы для того, чтобы утвердиться перед золовкой. |
| But early in 1918 Clifford was shipped home smashed, and there was no child. | Нов начале 1918 года Клиффорда привезли домой, что называется, еле-еле душа в теле. Детей ждать не приходилось. |
| And Sir Geoffrey died of chagrin. | Сэр Джеффри не вынес горя и умер. |
| Chapter 2 | 2 |
| Connie and Clifford came home to Wragby in the autumn of 1920. | Осенью 1920 года Конни и Клиффорд вернулись в Рагби. |
| Miss Chatterley, still disgusted at her brother's defection, had departed and was living in a little flat in London. | Сестра Клиффорда так и не простила ему "предательства" и поселилась в Лондоне, в маленькой квартирке. |
| Wragby was a long low old house in brown stone, begun about the middle of the eighteenth century, and added on to, till it was a warren of a place without much distinction. | Усадьба Рагби - старый приземистый и долгий дом, сложенный из песчаника, - стояла давно, с середины восемнадцатого века. С той поры к дому все лепились и лепились бесчисленные пристройки, и теперь дом являл собою скорее муравейник, нежели дворянское гнездо. |
| It stood on an eminence in a rather line old park of oak trees, but alas, one could see in the near distance the chimney of Tevershall pit, with its clouds of steam and smoke, and on the damp, hazy distance of the hill the raw straggle of Tevershall village, a village which began almost at the park gates, and trailed in utter hopeless ugliness for a long and gruesome mile: houses, rows of wretched, small, begrimed, brick houses, with black slate roofs for lids, sharp angles and wilful, blank dreariness. | Стояла усадьба на всхолмлении посреди дубравы, но прямо за ней, увы, дымила и чадила огромная труба - там уже главенствовала шахта Тивершолл, а у подножья холма, прямо от усадебных ворот начиналась деревня, тоже Тивершолл - тонувшая в сыром мареве. Собственно деревушку составляли унылые и безобразные домишки, разбросанные там и сям на добрую милю. Тесные, убогие, прокопченные дома из кирпича, крытые почерневшим шифером. Фасады их напоминали искаженные безысходной злобой лица. |