Он подлил ей вина, протянул бокал, она сразу выпила.
— А знаете, — заметил он, — по-моему, рано или поздно он все равно бы это сделал, попроси она его об этом или нет. Думаю, не она одна поняла, как ему надо было поступить.
Она вернулась к этому словно откуда-то издалека — мучительно, методично.
— Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали мне все с самого начала… как они впервые заговорили друг с другом. Помнится, по-вашему, это случилось в кафе…
Двое ребятишек по-прежнему играли, по кругу бегая друг за дружкой на противоположной стороне набережной.
— У нас так мало времени, — проговорил он. — Через четверть часа закончится смена на заводах. Да, думаю, они впервые заговорили друг с другом где-нибудь в кафе, а может, и в каком-то другом месте. Наверное, для начала говорили о политике, об угрозе новой войны или о чем-то совсем другом, что нам и в голову-то не придет, да обо всем на свете — и ни о чем…
Давайте-ка с вами выпьем еще по бокалу вина, прежде чем вы вернетесь к себе на Морской бульвар, а?
Хозяйка обслужила их, подала вино, по-прежнему молча, пожалуй, даже с каким-то вызовом. Ни один из них не обратил на это никакого внимания.
— В самом конце того длинного коридора… — Анна Дэбаред говорила медленно, не спеша. — Там есть такое большое окно, оно смотрит прямо на бульвар. В него изо всей силы бьет ветер. Прошлый год однажды даже стекло разбилось. Это случилось ночью.
Она откинулась на спинку стула и рассмеялась.
— Подумать только, и надо же было такому случиться именно у нас в городе… ах, прямо никак не могу свыкнуться с этой мыслью…
— Да, вы правы, такой крошечный городишко… Рабочие трех заводов, вот и все жители… ни больше, ни меньше.
Заходящее солнце осветило заднюю стенку зала. В самой середине ее вырисовывалось черное пятно от их слившихся воедино теней.
— Так, значит, они разговаривали, — продолжила Анна Дэбаред, — все говорили и говорили, долго-долго, пока не дошли до этого?..
— Да, думаю, они провели вместе немало времени, пока не дошли до этого. Расскажите мне что-нибудь еще.
— Даже не знаю, что же вам еще рассказать… — смутилась она.
Он ободряюще улыбнулся.
— Да что хотите, какая разница…
И она снова заговорила — старательно, почти с трудом, очень медленно:
— Знаете, по-моему, этот дом, о котором мы с вами говорим, был построен как-то немного несуразно, не по правилам, что ли, — вы ведь понимаете, что я имею в виду, — но исходя из удобства его будущих обитателей, чтобы в нем всем было приятно жить.
— На первом этаже, там есть гостиные, где каждый год в конце мая устраивают приемы для тех, кто работает на литейных заводах.
Устрашающе завыл заводской гудок. Хозяйка поднялась со стула, аккуратно сложила свое красное вязанье и с легким звоном ополоснула под струей холодной воды бокалы.
— На вас было черное платье с таким глубоким-глубоким вырезом. Вы взирали на нас с любезностью и безразличием. Было тепло.
Она не удивилась, в лучшем случае — сделала вид.
— Весна в этом году выдалась на редкость теплая, — заметила Анна Дэбаред, — все только об этом и говорят. А что, вы и вправду думаете, будто это она первой сказала ему те слова, первой решилась произнести их вслух, а уж потом они говорили об этом между собой среди многих прочих вещей?
— Я знаю об этом не больше вас. Может, они говорили об этом всего один раз, а может, и каждый день… Откуда нам знать? Но совершенно точно только то, что они вместе пришли к тому решению, что исполнили три дня назад — оба, и тот и другой, уже не ведая, что творят…
Он поднял руку, уронил ее на стол рядом с ее рукой, так и оставив там. Она впервые увидела, как руки их лежат рядом, друг подле друга.
— Вот видите, опять я выпила лишнее, — пожаловалась она.
— В этом длинном коридоре, о котором мы только что говорили, часто допоздна горит свет.
— Иногда мне никак не удается заснуть.
— Но зачем оставлять свет в коридоре, а не только у себя в спальне?
— Сама не знаю. Просто привычка.
— Ведь по ночам там ничего не происходит, ровным счетом ничего…
— Да нет, происходит. За одной из дверей спит мой ребенок.
Она убрала руки со стола, зябко передернула плечами, накинула жакет.
— Пожалуй, теперь мне уже пора домой. Видите, как я сегодня задержалась.
Он поднял руку, жестом прося остаться еще немногой Она осталась.
— По утрам, на рассвете, вы выходите из комнаты и смотрите в это большое окно, то, что в конце коридора.