Энтони напрягся.
— Прекрати, Карен, или я съем кое-что другое, а не еду, которую ты только что приготовила.
Ее глаза расширились, и она покраснела, когда поймала себя на том, что обнюхивает его. Она взяла тарелку и обошла Энтони, чтобы поставить ту на стойку. Она присела на одну из табуреток, и он последовал за ней. Нет. Преследовал, такое слово больше подходило. Он был грациозен и опасен, а движения Ликана кричали о его сексуальности. Карен хотела его. И она знала, что он хотел ее. Девушка также понимала, что он знал, как влиял на нее. Что, черт возьми, со мной? С тех пор, как она встретила этого мужчину первая мысль, которая проскочила в ее уме, была о сексе.
Она наблюдала, как он подхватил один из бутербродов и откусил большой кусок от него. Он закрыл глаза и пожевал.
— Боже, это великолепно.
Она смотрела, как мышцы его горла заработали, когда он сглотнул. Девушка хотела, чтобы ее губы были на его коже. Его моментально открывшиеся глаза поймали ее взгляд, направленный на него.
— Я же сказал тебе прекратить, Карен. Я не шучу. Если ты не прекратишь, я разложу тебя прямо на этой стойке.
— Тогда зачем же мне останавливаться? — слова едва вылетели из ее рта, когда громкое рычание отозвалось эхом по комнате, а две большие руки подхватили ее и в следующую секунду, она уже сидела на стойке, а Энтони стоял у нее между ног.
— Ты делаешь меня чертовски горячим, — он схватил ее за руку и положил ее себе на грудь. — Чувствуешь, как стучит сердце, когда я рядом с тобой? — он потянул ее руку ниже, к своей промежности. Он ненадолго зажмурился. — Чувствуешь, каким твердым делаешь меня?
Она втянула воздух и облизнула губы. Вдруг, ее одежда уже разорвана и разброшена, а Энтони дернул ее голый зад на край стойки, прежде чем похоронить его член внутри нее. Она издала небольшой вскрик удовольствия и раздвинула ноги пошире, чтобы позволить ему погрузиться еще глубже в себя. Он выбрал ленивый ритм, который значительно усиливался с каждым толчком. Быстрее, сильнее, его бедра вращались, а она выгнулась, умоляя его обладать ею. Он получил каждое мгновение удовольствия от нее, и когда она легла, провел по ее спине и упал на нее, забывшись в своем освобождении. Карен подумала, что уже никогда не сможет двигаться.
Его голова покоилась на ее груди, и его неровное щекотало ее сосок.
— Я думаю, что мы испортили еду, — она наклонила голову набок и рассмеялась, когда увидела, пустую тарелку, а куски бутерброда были разбросаны по стойке и на полу.
Девушка улыбнулась и обняла его.
— Это точно. Я могу сделать еще.
— Как бы хорошо это не было, думаю, я бы предпочел кое-что другое для еды прямо сейчас.
— Я могу сделать что-ни…
— Я говорю не о еде, — к тому времени, как она поняла, о чем он, его лицо уже было у нее между ног, а она задыхалась от удовольствия в очередной раз.
Глава 8
Позже этим же вечером, когда Карен лежала, свернувшись клубочком рядом с Энтони, щекочущее ощущение пробежало по поверхности ее кожи. Ее тело нагрелось, пот выступил на лбу. Она приподнялась.
— Энтони, я чувствую себя странно.
Он сел рядом с ней и приобнял прижимая девушку к груди.
— Это изменение, детка.
— Такое чувство, будто клопы ползают по моей коже. Я не хочу, чтобы это происходило, Энтони. Пожалуйста!
Он прижал свою пару еще ближе к себе, наклоняясь к ее уху и зашептал.
— Все будет хорошо, Карен. Это нормально. После того как ты пару раз обратишься, дальше даже не будешь замечать это.
Мышцы под кожей завибрировали и тысячи новых, крошечных, золотистых волосков проскочили из-под кожи.
— О, мой Бог! Этого не может быть.
— Карен. Посмотри на меня, детка. Сфокусируйся на мне, хорошо?
Он продолжал говорить, пока она наконец-то не сосредоточилась на нем.
— Все хорошо, малышка. Я здесь, с тобой, не забывай это. Я не позволю ничему плохому случиться с тобой, хорошо? Клянусь.
Прежде чем она успела ответить, ее тело содрогнулось и Энтони, укачивая Карен на груди, как новорожденную, утешал как мог.