Но, с другой стороны, врачи обнаружили у покойного также многочисленные внутренние кровоизлияния. Складывалось такое впечатление, что управляющего били, били долго и жестоко. Так что в итоге мнения врачей о причинах смерти разошлись. Главный патологоанатом кожуховского управления объявил причиной смерти удар монтировкой, а его молодой коллега записал свое собственное мнение, что главной причиной все же было избиение, от которого Красовский и скончался. И только потом его, уже мертвого, ударили по голове. Возникало предположение: а что, если удар монтировкой был нанесен специально, чтобы свалить вину на водителя?
Другой деталью, привлекшей внимание Гурова – это уже относилось к нападениям на инкассаторов, – была жестокость преступников. Да, действительно, они не оставили следствию ни одного человека, который бы видел их вблизи и мог сообщить какие-то подробности. Пусть бандиты орудовали в масках, но тут важно было все: что они говорили, как отдавали команды, как общались между собой. Голоса, наконец. По голосу довольно легко определить, молодой человек или в годах. А характер движений, манера держать оружие? В общем, Гуров дорого бы заплатил за возможность побеседовать хотя бы с одним свидетелем дерзких ограблений. Но нет – никого из них в живых не осталось.
Когда поезд подошел к вокзалу, уже стемнело, к тому же пошел дождь. Так что какой в Кожухове вокзал, какой перрон, Гуров так и не увидел.
В здании вокзала к нему подошел подтянутый парень лет двадцати восьми, в джинсах и спортивной куртке.
– Лев Иванович? Добрый вечер. Я – капитан Муравьев. Николай Сергеевич поручил мне вас встретить и отвезти в гостиницу.
– И что я буду делать в гостинице? – поинтересовался Гуров.
Капитан не знал, что ответить на этот простой вопрос.
– Ну что в гостиницах делают? – пожал он плечами. – Отдыхать, поужинать…
– Отдыхать пока вроде рано, еще и восьми нет, – ответил ему Лев. – А насчет поесть, я в поезде поел, в ресторане. Так что давай, капитан, вези меня к себе в Управление. О деле поговорить надо, все материалы посмотреть. С тобой как – о деле можно говорить или ты только по части «встретить-разместить»?
– Если вы об убийстве Красовского, то веду его я, – несколько обиженным тоном проговорил Муравьев. Обида была понятна – его приняли за одного из тех ни на что не годных мальчиков, которые оказались не способны к оперативной работе и употреблялись как обслуга.
– Это хорошо, – одобрил Гуров. – А как насчет нападений на инкассаторов?
– Тут я тоже в курсе, – ответил капитан. – Я с самого начала входил в группу, которая расследовала эти ограбления. Меня только вчера на Красовского перебросили.
– Тогда все в порядке, – кивнул Лев. – Поехали!
До Управления ехали недолго, так что в машине поговорить не успели. Но когда добрались до места, поднялись на второй этаж и вошли в кабинет Муравьева, когда капитан выложил перед полковником три тома начатого уголовного дела, тот начал задавать вопросы, один за другим. Гурова интересовало буквально все. Часто ли водитель Мягков возил управляющего или это был какой-то особый случай? Какие у них были отношения? Что за человек был управляющий, чем занимался в свободное время, имел ли накопления, удалось ли проверить банковские счета его и его родственников?
Капитан Муравьев за словом в карман не лез, и на каждый вопрос у него был готов ответ. Таким образом, у Гурова постепенно возникла картина того, как было совершено преступление, что за человек был погибший и что представлял собой водитель Мягков, который являлся в деле основным подозреваемым.
Сергей Борисович Красовский всю жизнь служил в органах внутренних дел. Высоких постов не занимал, всегда был на вторых ролях. Оперативной работой не занимался, в основном, что называется, «сидел на кадрах» – работал в кадровом отделе. Тем не менее к положенному сроку дослужился до звания майора и вышел в отставку в этом звании. После этого работал на разных должностях: директором базы отдыха, начальником службы охраны в строительной фирме. А два года назад начальник областного УВД Тараканов пригласил Красовского, который когда-то был его подчиненным, управлять его поместьем. Если судить по материалам дела, с работой Сергей Борисович справлялся, конфликтов ни с кем не имел.