внизу живота образуется тугой узел? От чего от взгляда глаза в глаза трепетная волна проносится под кожей, а сердце так и норовит проломить ребра и вырваться из тесной грудной клетки? - Печать поставь, - сухо, как показалось Полине, сказал Егор, протягивая бумаги. Девушка встала и нарочно медленно направилась к своему столу. Что греха таить, её чувства к нему всё еще теплились где-то глубоко в сердце. Только вот разобраться в них она едва ли могла даже спустя столько времени. Девушка убеждала себя, что никакая это не влюбленность, а просто симпатия или влечение. Поставив закорючку, она шлепнула печатью и отдала ТТН Егору. Он всё это время искоса ласкал взглядом узкие плечи и гибкую спину. Как и всегда, его обдало холодом, а потом внезапно стало жарко и душно. Она была одета достаточно просто, но свитер с высоким горлом казался слишком облегающим, а обычные джинсы слишком узкими. - Можешь забирать, - от мыслей его отвлек безразличный голос Полины. Документы она уже достаточно давно держала в руках и протягивала ему. - Всё-таки это правда. И чем он лучше? - слова вылетели сами, прежде чем Егор смог что-либо сообразить. - Что трахает лучше или бабла много? Девушка опешила от неприятного вопроса, как и сам мужчина. Он словно прирос к полу и внимательно вглядывался в бездну притягательных глаз. - Что? - в горле девушки пересохло. Обида растеклась чем-то тягучим в груди, а где-то в глубине души начала подниматься волна бешенства. Она была в курсе слухов, но не пыталась их опровергнуть. Отчасти ей было всё равно, отчасти она ждала реакции Егора. Видимо, дождалась. Бровки сошлись на переносице, а глаза блеснули раздражением. Тем не менее, она смогла взять себя в руки и ответила наигранно равнодушным тоном. - Извини, но тебя это не касается. - Ты права, - Егор прекрасно понимал, что ему не всё равно. Его просто бесили эти сплетни. Бесила сама мысль, что этот холеный молокосос может касаться её тела. Что она может с упоением отдаваться ему. Была ли это любовь или банальное чувство собственности, он не понимал. Он хотел её. До дрожи, до головокружения. Хотел целовать эти губы, владеть этим телом, наслаждаться этими стонами и криками. Он хотел просто забыться рядом с ней и пусть на короткое, но такое сладостное и томительное мгновение. - Мне плевать, только я одного не пойму: зачем ты ищешь встреч со мной? Он ухмыльнулся и подошел к ней ближе. Полина лишь растерянно прижалась к стене. Они оба знали, что это правда. Это уже потом она перевелась, а полгода после так называемого расставания они ещё были напарниками. Это время, пожалуй, было самым тяжелым. Слишком был велик соблазн: быть рядом и не иметь возможности даже дотронуться. Это жутко злило и вытягивало нервы в струнки. Они психовали и постоянно цеплялись друг к другу, пару раз коллеги даже наблюдали их грызню в гараже. - Я? А ты? - она немного растерялась, но не собиралась признаваться в своей слабости. - На хрена ты сюда прешься? Сдавать документы - обязанность экспедитора! - Хм, - ну да, технически она была права, просто Егор не упускал возможности попасться ей на глаза. Он даже флиртовал с другими женщинами, но Полина правдоподобно изображала безразличие. - А вот не доверяю я ему. Он оперся руками о стену, нависая над девушкой и хищно ухмыляясь. Глаза сами тянулись к очертаниям высокой груди под тканью. Ноздри щекотал приятный аромат корицы. Полина была смущена, но только совсем немного. Слишком свежи были воспоминания об откровенных ласках, что они дарили друг другу. Ещё были живы те жар и желание, бороться с которым совсем не хотелось. - Вот как, - Полина нервно сглотнула, без стеснения смотря на полные губы мужчины и вдыхая терпкий запах туалетной воды. Девушка даже подарила такую же своему парню, с которым недолго встречалась после расставания с Егором. - Отойди, мало ли, зайдет кто-нибудь. В Полине словно жило два разных человека. Одна часть её сгорала от желания, а другая яро противилась этому, не желая становиться на те же грабли. - Ты права, - скривил губы мужчина. Одним движением он перекинул хрупкое тельце через плечо и поволок в кабинет начальника. - Отпусти, идиот! Поставь меня на место! - она била его по спине и мотала ногами. - Придурок! Ты, что творишь?! - Да ладно тебе, я же вижу, что ты меня хочешь, - вернув её в вертикальное положение, он с жаром прошептал на ухо. Низкий бас заставил всё нутро девушки застонать от трепетного волнения, а жаркое дыхание опалило шею. Он наступал. Полина наткнулась на стол и тут же была прижата к нему. Скорее инстинктивно она замахнулась, чтобы наградить мужчину пощечиной. Он оказался быстрее и перехватил тонкую руку, хищно ухмыляясь. Одним рывком Егор усадил её на стол своего начальника и прижал к себе, предусмотрительно удерживая её руки за спиной. - Ты совсем свихнулся? - зашипела девушка. Внутри всё кипело. Он совсем близко, такой разгоряченный, такой наглый и настойчивый. Сколько ночей он снился ей, заставляя просыпаться в разочаровании и чувстве легкого возбуждения? Сколько мучительно долгих дней и месяцев она в тайне мечтала, чтобы он, как и раньше по-хозяйски обнял ей. - Да, лисичка. Я свихнулся. Я съехал с катушек. У меня сорвало башню. Черт возьми, да можешь назвать как угодно, суть от этого не изменится. Я спать спокойно не могу. Я смотреть на тебя не могу спокойно, чтобы не вспомнить, как всё это было, - он шептал это, едва касаясь горячими губами её виска. Одному богу известно, скольких усилий стоило удержаться. Мужчина чувствовал её дрожь, её желание, но нарочно дразнил. - Я ни за что не поверю, что у тебя иначе. Ты под любым предлогом бегаешь на рем.зону. Ты флиртуешь с мужиками, чтобы я бесился и ревновал. И я, черт возьми, ревную! У меня челюсть сводит от одной только мысли, что кто-то другой может... Егор скрипнул зубами, припоминая, как один молодой водила хвалился по-пьяни о том, как развлекался с ней. Он, конечно, сочинял, чтобы, что называется, понтануться перед мужиками. Егор тогда ему нос сломал, вроде. - Мы расстались, - в голосе девушки не было и доли прежней холодности и уверенности. Она словно говорила это себе, нежели Егору. Словно пыталась внушить себе это. Он сделал то, чего желал весь этот невыносимо долгий год. Прижав Полину к себе, он приник к приоткрытым заманчиво мягким губам. Девушка почувствовала его руки на талии и затылке. Она пыталась было извернуться, но всё было тщетно. Сильные руки, словно оковы, прижали её к крепкому телу. Губы сами приоткрылись, впуская настырный горячий язык. Поцелуй получался голодным и диким. В нем не было ни капли нежности или мягкости, лишь животная страсть и голод, что сметали остатки самоконтроля и затыкали голос разума. Воздуха не хватало, перед глазами у обоих плыло и кружилось, а пол, кажется, начал уходить из-под ног. - Нам не нужно. Надо остановиться, - простонала Полина, а её ноги против воли обнимали бедра мужчины. В ответ он лишь что-то неразборчиво пробубнил, скидывая форменную куртку и мастерку. Губы покрыли влажными поцелуями тонкую шею, а пальцы распустили высокий хвост и вплелись в золото густых волос. Он зарылся в них лицом и шумно втянул носом их головокружительный запах. Руки Полины сами тянулись к широким плечам мужчины и жадно гладили их, стискивая мышцы и почти впиваясь в кожу. Это было невыразимо приятно ощущать крепкое тело мужчины, властное, жаждущее, соблазняющее, поднимающие из глубин самые порочные желания. Егор не собирался держать себя в руках. Он одним рывком стянул с неё осточертевший вязаный балахон и сорвал лифчик, застежка на котором жалобно хрустнула. Щеки Полины вспыхнули, стоило ей остаться в джинсах. Егор невольно улыбнулся, ощущая прилив нежности. Новая волна испепеляющего желания накрыла его, когда он прошелся языком по молочно-белой коже груди и услышал тихий умоляющий стон девушки. Нетерпеливо стянув с себя футболку, он припал губами к коричневым горошинам сосков, терзая их пальцами, щекоча языком и прикусывая зубами. От чего девушка стонала ещё больше и инстинктивно прижимала его голову к мягкой, но упругой груди. Он оставлял засосы и следы зубов на бледной коже, а она дрожала и терлась об него, ещё больше распаляя желание. Ногти впивались в смуглую кожу, пока ещё не сильно, и Егор не возражал. Ему хотелось этого. Чтобы в полной мере ощутить её рядом с собой, ему было мало просто касаться шелка веснушчатой бледной кожи, мало просто целовать её. Хотелось стискивать в объятиях, доводить до изнеможения жадными поцелуями, больше похожими на укусы. Он жаждал, чтобы она вонзала ноготки в кожу, чтобы она настолько забылась в кольце его рук. Жена потом определенно что-то скажет, но сейчас ему было наплевать. Для обоих словно не стало ни комнаты, ни людей, которые могли бы зайти в любой момент, ни былой размолвки и обещания забыть друг о друге. Были только он и она. Словно изголодавшиеся, измученные долгой жаждой они набрасывались друг на друга, сгорая в этом пламени и рассыпаясь в пепел. Губы уже опухли и горели, но вновь продолжали соединяться в головокружительных поцелуях. Они утоляли жажду и опустошали одновременно. Руки Полины сами потянулись к поясу мужчины и аккуратно попытались расстегнуть ремень. - Моя голодная лисичка, - тихий хриплый полусмех-полушепот Егора отвлек её от борьбы с упрямой пряжкой. - Ты его выломаешь сейчас. Девушка лишь с укором п