– У тебя действительно болит ухо, милая?
– Болит. Я даже слышу плохо.
Паскаль колебался. Он беспомощно оглядел парк. Детей в нем не было.
– Наверно, это из-за холода, – бодрым голосом произнес он. – В такой день лучше не выходить на улицу, как ты думаешь, Марианна? Хочешь, пойдем в то кафе, куда мы ходили раньше, помнишь? Там отличное мороженое.
– Нет, спасибо, папа, – слабо улыбнулась Марианна. – Лучше пойдем домой.
Такого еще не бывало. Паскаль почувствовал, как его пронизала тревога. Он снова потрогал ее лоб, затем взял девочку за руку.
– Великолепная мысль. Пойдем домой и попьем чаю. А потом можем посмотреть телевизор. Что ты на это скажешь?
Такая перспектива, казалось, обрадовала девочку. Лицо ее осветилось.
– Я согласна, – сказала она. – Я дома всегда смотрю телевизор одна.
– А разве мама с тобой его не смотрит, дорогая? Или няня? Новая няня? Как ее зовут?
– Элизабет. Она англичанка. Да, иногда и она со мной смотрит. А мамочка только обещает, но потом всегда оказывается занята. – Марианна крепко стиснула руки. – По понедельникам после обеда, по-моему, показывают «Опасную мышь». Мне она нравится.
– Вот и отлично, пусть будет «Опасная мышь», – подвел черту Паскаль.
Идти им было недалеко, но Марианна шла все медленнее и медленнее. Вскоре она начала отставать. Паскаль вновь пощупал лоб дочурки. Теперь он был уже очень горячим. Оставшийся путь до дома он нес ее на руках.
Войдя в дом, он уложил Марианну на диван в «телевизионной» комнате и укрыл ей ноги пледом. Затем он включил телевизор и газовое отопление. После этого Паскаль отправился на поиски аспирина, обнаружив его в третьей по счету ванной, принадлежавшей самой Элен. Она была тщательно отделана и облицована розовым мрамором. Длинная полка вдоль стены была уставлена косметикой, кремами, предохраняющими кожу от старения, и склянками духов. Аспирин находился в аптечке, рядом с коробочкой в форме лошадиной головы, где Элен всегда держала противозачаточные средства. Коробочка была открыта и пуста.
Паскаль закрыл аптечку, испытывая неудобство оттого, что увидел это. Налив в стакан воды, он вернулся к Марианне. Он отсутствовал не более пяти минут, но судя по лицу девочки, за это время у нее успела сильно подскочить температура. Ей даже было больно проглотить таблетку аспирина.
– Папа, у меня болит горло, – пожаловалась она. Паскаль погладил ее по волосам, подложил ей под голову подушку и осторожно расстегнул платье. Грудь и шея девочки были покрыты сыпью. Паскаль вновь застегнул платье. Был всего час дня.
– Во сколько возвращается домой твоя няня Элизабет в выходные дни, Марианна?
– Вечером. После чая. Она купает меня.
– А разве этого не делает мама, когда у Элизабет выходной?
– Нет, это всегда делает Элизабет. Потом она читает мне книжку и укладывает в постель…
Паскаль нахмурился и, пытаясь говорить спокойным голосом, произнес:
– Слушай, Марианна. По-моему, папе стоит позвать к тебе доктора. Пусть он даст тебе что-нибудь от горлышка, хорошо? Ты хочешь, чтобы я позвонил своему доктору или тому, который к тебе обычно приходит?
– Позвони своему доктору, папа. Наш доктор противный. Он старый и все время торопится. Ну его.
Ассистентка сообщила, что доктор уехал по вызову к больному с сердечным приступом и находится сейчас на другом конце Парижа. Когда он вернется, то немедленно отправится по адресу, который назвал Паскаль, но ожидать его раньше, чем через два часа, не имеет смысла.
Паскаль вернулся в «телевизионную» комнату. Марианна спала. Он сел рядом и стал с волнением смотреть на дочь. Ее дыхание выровнялось, лоб стал прохладнее. Видимо, подействовал аспирин.
Паскаль встал и принялся расхаживать по комнате. Он был взволнован, озабочен и никак не мог успокоиться. Взял один из модных журналов Элен, но через секунду отшвырнул его в сторону. В этом доме вообще нечего было читать. Он взглянул на телефон и подумал, не позвонить ли Джини. Шел уже третий час. Паскаль посмотрел на спящую Марианну. Он понял, что может и не успеть на пятичасовой рейс. Через некоторое время, все еще не в силах успокоиться, он вышел на улицу. Никаких признаков приближения доктора!
Паскаль вернулся в дом и сел напротив Марианны. Чтобы взять себя в руки, он попытался думать о работе, однако это ему не помогло. Он вспомнил Палаццо Оссорио, и от этого стало еще хуже: к страху за Марианну добавился страх за Джини. Паскаль вытащил из кармана маленькую медную пуговицу, найденную им накануне вечером под стопкой одежды Стиви. Она завалилась в щель между половицами и была почти невидна. Принадлежала ли она убийце? Пуговица выглядела новой и еще не успела потускнеть. Паскаль вертел ее и так, и эдак. Узор был выполнен очень тщательно. Присмотревшись повнимательнее, он увидел, что на пуговице выдавлен венок, предназначенный, судя по всему, для того, чтобы увенчать какого-нибудь героя или победоносного генерала. Листья были то ли дубовые, то ли лавровые, но, так или иначе, они символизировали триумф.