Элиот сидел в гостиной Термана, откинувшись на спинку кресла. Он заставлял себя сосредоточиться на словах старого врача и погрузиться в транс, который, как он знал, необходим для того, чтобы добраться до Эдварда. Медленно, постепенно он терял контроль над собой, впадая в знакомое состояние, когда ему казалось, что он плывет по течению.
— Как вас зовут?
— Элиот Кейн.
— Вы знаете Эдварда Далмана?
— Да.
— Попросите Эдварда поговорить со мной.
— Эдварда здесь нет.
— А где Эдвард?
Он почти нашел ответ на этот вопрос, почти почувствовал, где сейчас Эдвард, почти, но не до конца. Эдвард находился где-то рядом, но где, Элиот не мог сказать.
— Я не знаю.
— Ладно, сейчас мы совершим экскурс в вашу прошлую жизнь. Наблюдайте внимательно, как будто смотрите кино. Вы сможете описывать все, что видите, чувствуете и знаете, но в эмоциональном плане будете отстранены от всего происходящего. Возвращаемся назад, к тому времени, когда вам было четырнадцать. Расскажите мне, что вы видите, что делаете.
— Я иду в кино с ребятами, — ответил Элиот.
— А где Эдвард?
Элиот заерзал в кресле.
— Он не может пойти с нами. Он хочет, но я не беру его с собой. Я должен прекратить общаться с воображаемым другом. Ребята смеются надо мной из-за этого, дразнят.
— А что вы чувствуете, когда не берете Эдварда с собой?
— Мне неприятно. Я сделал его несчастным.
— Но как он может быть несчастным, если это всего лишь воображаемый друг?
— Он несчастен, — твердо повторил Элиот.
— Вы когда-нибудь видели Эдварда?
— Я вижу его по ночам, когда сплю.
— А вы можете видеть его так, как видите других ребят?
— Нет.
— Как же вы можете брать его с собой, если не видите его?
Несколько секунд Элиот молчал. Ответ был ему известен, но он не знал, как выразить его словами.
— Он пользуется моими глазами, чтобы видеть, и моими ушами, чтобы слышать. Как будто мы — один человек.
— Хорошо, Элиот. Давайте отправимся в то время, когда вам пять лет, и скоро вы пойдете в школу. Расскажите мне об Эдварде.
— Он мой лучший друг. Мы все делаем вместе.
— Как к этому относятся ваши родители?
— Они не хотят, чтобы я играл с ним.
— Почему?
— Они говорят, что он не настоящий.
— Но почему вы считаете его настоящим, если можете видеть его только во сне?
— Он разговаривает со мной.
— Вы можете слышать его точно так же, как слышите меня?
— Нет, его слова у меня не в ушах, а в голове.
— Эдвард когда-нибудь злится на вас?
— Да, иногда злится, когда я слишком много времени провожу без него.
— А почему его это злит?
— Он одинок. Я единственный, с кем он может поговорить, только я могу взять его с собой, поиграть с ним.
— Но почему, Элиот? Почему он не может никуда пойти сам?
Элиот долго молчал.
— Он в каком-то месте, где не может видеть, слышать, бегать или играть без меня.
— Где же он?
— Я не знаю.
— Хорошо, Элиот. Вернемся еще немного назад, к празднику, когда вам исполнилось три года. Эдвард с вами?
— Да.
— Откуда вы знаете?
— Я могу видеть его.
— Можете видеть его? Глазами, как видите других людей? Он не только в вашей голове?
— Да.
— Как он выглядит?
— Как я. Как мое отражение в зеркале.
— Вы проводите много времени с Эдвардом?
— Мы все время вместе.
— Вам больше нравится играть с ним, а не с другими детьми?
— Да.
— Почему?
— У нас всегда одинаковые желания. И разговаривать нам легче. Нам не надо произносить слова вслух.
— Вам не надо разговаривать вслух? Вы разговариваете с ним мысленно? Вы знаете, о чем Эдвард думает?
— Да.
— А как мама относится к тому, что вы играете с Эдвардом?
— Она говорит, что только она может различать нас, и больше никто.
— Она может различать вас?
— Да.
Некоторое время Терман не задавал очередного вопроса, и Элиот продолжал видеть, как они играют с Эдвардом, наслаждаясь своим беззаботным миром.
— Элиот, вам три года, вы уже большой мальчик. Вы знаете, кто ваши мама и папа, да?
— Да.
— А Эдвард — член вашей семьи?
— Да.
— Но кто он?
— Он мой брат, мой брат-близнец.
— А где сейчас Эдвард?
— Я не знаю.
— Эдвард находился в машине во время автокатастрофы?
— Да. Эдвард не смог отстегнуть ремень безопасности. Он уснул, как мама и папа.
Глава 22