серьезных повреждений никто не получил. И тут произошло непредвиденное событие: на поляне появились две женщины - мать и молодая красавица. Братья продолжали поединок, не обращая внимания на них. Женщины приблизились к дерущимся братьям, мать с ужасом смотрела на своих сыновей и не узнавала их. Ярость сверкала в их глазах, на лицах застыла злость, а девушка ухмыльнулась и, обращаясь к матери, сказала:
- Верность в любви нужно доказывать кровью,- а потом громко крикнула:
- Арман - старший!!!
Он повернулся на голос, а младший воспользовался заминкой старшего, и занес над ним свою саблю. Мать быстрым движением закрыла собой тело своего старшего сына. Сабля пронзила сердце матери, и она медленно стала опускаться на землю. Старший сын подхватил ее и медленно опустился вместе с ней на колени. Оба сына наклонились над смертельно раненной матерью. Она посмотрела на них и, глядя в глаза младшему сыну, произнесла:
- Мальчик мой, ты пролил кровь своей матери, значит, ты не достоин воспитывать своих детей. У тебя будет много женщин, но ни одна из них не родит тебе ребенка.
Мать перевела дыхание и обратилась к старшему сыну, нежно поглаживая его рукой по груди:
- Ты полюбишь и будешь любим самой красивой и умной женщиной на свете. Ты узнаешь, что такое настоящая любовь и страсть, тебя будут одолевать новые желания. Ты испытаешь муки ревности и горечь разлуки. Сына и дочь подарит тебе эта женщина, но радости семейного счастья ты не узнаешь с ней. Любовь заставит тебя искать смерть, но отказаться от этой женщины и забыть её ты не сможешь.
Мать помолчала, давая себе время собраться с силами, потом продолжила:
- Передайте вашему отцу, что я благодарна ему, за те годы, которые мы прожили вместе. Причину моей смерти я простила, прошу вас о примирении и прощении.
И она протянула одну руку старшему сыну, а другую - младшему. Братья с тоской глядели на умирающую мать, каждый по очереди поцеловал ее холодеющий лоб. Женщина последний раз взглянула на солнце и прошептала:
- Я выполнила свое обещание...
И навсегда закрыла глаза. И в этот миг солнце скрылось за облаками, подул сильный ветер, задрожала земля, а на поляне вспыхнуло огнем единственное дерево. Сыновья зарыдали над телом умершей матери, протянули друг другу руки и простили давнюю обиду.
- Любовь к женщине не стоит любви матери, - печально произнес старший брат, а младший, вытирая слезы, процедил свозь зубы:
- Мне не нужна девушка, из-за которой я потерял свою мать.
Ветреная красавица, услышав слова братьев, вскрикнула, упала на землю, и черной змеей поползла по траве. Младший брат подскочил к ней и хотел отрубить ей голову, но старший остановил его руку:
- Хватит! Мы уже потеряли сегодня нашу мать. Пусть живет змеей.
Он убрал саблю с туловища змеи, острое лезвие процарапало только длинную полосу на коже черной гадюки. Извиваясь, она заползла под корни сгоревшего дерева, навсегда унося отметину от сабли своего возлюбленного. Братья похоронили мать, выкопав могилу своими кинжалами, попрощались друг с другом и ушли в разные стороны. Старший брат пошел на восход солнца, а младший- на закат, чтобы никогда больше не встречаться.
Перс замолчал, история показалась Королеве какой-то очень правдоподобной. София, конечно, догадалась, что это рассказ о нем и его брате, но задавать сейчас вопросы и что-то уточнять она не хотела. В сарае повисла тишина. Татарин бесшумно строгал полено на тонкие щепки. Женщина, пораженная рассказом, молчала и плела из соломы тонкие косички. Перс улыбнулся, положил свою голову на колени Королевы, посмотрел в ее изумрудные глаза и медленно, подбирая каждое слово, произнес:
- София, я вижу, мой рассказ очень расстроил тебя. Не печалься, это очень давняя история.
Королева не дала ему договорить и нежно поцеловала его приоткрытые губы. Этот поцелуй вызвал у него странные ощущения: сердце сильно застучало, и легкое возбуждение пронеслось по всему телу. Он задрожал от этого прикосновения страстных губ, как юноша, которого впервые поцеловала женщина. София кончиком языка коснулась языка Перса, он почувствовал, что этот поцелуй сводит его с ума. У него закружилась голова, сердце заколотилось в груди, а по коже пробежали мелкие мурашки. Теряя контроль над собой, он слегка прикусил верхнюю губку Королевы, а потом своим языком провел по ее нёбу. Она закрыла глаза и откинула голову назад, ее дыхание стало прерывистым, его губы откровенно и бесстыдно ласкали Софию. Их влекло друг к другу, как будто не было ни плена, ни Татарина, суетившегося у очага, ни грязного сарая, а были только они и их необыкновенная любовь и необузданная страсть. Вдруг Перс очнулся от сладостного влечения и шепнул на ухо Королеве:
-Мы не одни, Татарин будет мне завидовать.
И громко чмокнул ее в нос, София разочарованно покачала головой и вдруг быстро спросила:
-А где сейчас Дияр Валери - младший?
От неожиданного вопроса Татарин выронил из рук полено, которое больно ударило его по ноге. Он заойкал и запрыгал на одной ноге, смешно поджимая вторую. Перс нахмурил брови и металлическим голосом произнес:
- Дияр - это имя моего деда по отцу, Валери - это имя моего деда по матери, а Арман- младший ушел на запад много лет назад, и где он сейчас, я не знаю. Через год после смерти матери я вернулся к отцу Вахид-хану, взяв имена моих предков. Я почти забыл свое прошлое, а о брате с тех пор не слышал.
Перс отвернулся от Королевы, и в сарае наступила полная тишина. Пленники не решались нарушить ее. Напряженное молчание тяготило всех присутствующих. И вдруг София тихонько запела:
- Баю-баю-баю, мальчика качаю,
Поскорее подрастай -
Маму от врагов спасай....
Королева тяжело вздохнула и тихо произнесла:
- По нашим традициям, мальчиков, родившихся в королевской семье, сразу же после рождения отдают на воспитание кормилице и гувернерам, а я смогу воспитывать только дочку.
Мужчины не без удивления посмотрели на нее:
- Как, в вашей династии воспитанием сыновей занимаются чужие люди? - почти задыхаясь произнес Татарин.
София грустно покачала в знак согласия головой, вежливо и немного грустно ответила:
- Наследники престола не должны иметь никаких привязанностей, это будет мешать им в дальнейшем управлять государством. А материнская любовь - это очень сильное чувство.
Солнце одаривало пленников своими лучами, птицы щебетали, а грустная Королева с тоской смотрела в окно. Перс, обеспокоенный ее тоскливым настроением, обнял ее за плечи и тихо произнес, подбирая каждое слово:
- Я не умею красиво говорить, для меня красота - это блеск сабли или кинжала, их звук с детства ласкал мой слух. А к женщинам у нас отношение не такое, как у вас. Наши женщины кочуют вместе с нами, умеют верхом скакать на лошади, держать в руках саблю и кнут, ставить юрты, рожать и воспитывать наших детей. Они не носят длинных платьев, наши мужчины не проявляют восхищения женщинами, а нас они почитают и считают мужчину своим господином. Ты необычная женщина, красивая, властная, умная и, вместе с тем, искренняя и страстная. В моей стране этими качествами наделены мужчины, а женщина должна быть скромной и тихой. Я любил только однажды, а остальных я использовал. А ты глубоко меня тронула. Жаль, что ты Королева.
Он замолчал. Татарин хитро улыбался, а София смахивала слезинки с глаз. Незаметно наступила ночь, Королева устроилась рядом с Персом, прижалась своей щекой к обнаженной груди Гордого красавца. Близости между ними не было. Она не хотела еще раз разочаровываться, да и обстановка не располагала к любви. Перс посмотрел в глаза Софии и сказал:
- Расскажи мне, за что ты казнила Поэта. Во дворце говорили, что ты его любила.
Она закрыла рукой глаза и грустно сказала:
- Зачем тебе это знать? Он ценил свободу и презирал любовь, за это и поплатился жизнью. Да, Арман, я его любила так, как может любить женщина, а он предал меня. В моем дворце, в моей гостевой комнате предавался любовным утехам с моей фрейлиной. И эту измену ему я простить не смогла. Я помню все его стихи, которые он написал для меня. Четыре года его казнь снится мне по ночам и не дает мне покоя.
Больше Королева не промолвила ни слова и постаралась уснуть, мысли ее путались, воспоминания наплывали пестрой чередой. Перс мирно сопел во сне. Татарин вздыхал у очага. Звезды глядели в окно, ночь была тихая и теплая, луна медленно заняла на небе свое место и ласково окутала землю серебристыми нитями. С рассветом в трактире появился отряд всадников и дорогая карета. Королева проснулась раньше всех, услышала конский топот и незнакомую речь. Она разбудила Перса и прижалась к его плечу, он вздрогнул и тихо прошептал:
- Это мои соотечественники. Если они тебя узнают, я не смогу тебя защитить. А если у меня будет возможность объявить тебя моей наложницей, ты можешь никому не показывать своего лица и ни с кем не говорить. Накинь на голову мой плащ, и ни при каких обстоятельствах не снимай его с головы и молчи. Твоя речь может навредить тебе. У нас появился шанс спастись из этого сарая.
Татарин подбежал к своему господину и шепнул ему на ухо:
- Я слышал голос твоего отца. Мы спасены.
Через мгновение дверь сарая распахнулась, и на пороге появился трактирщик, за ним вошли двое вооруженных воинов. Перс вышел вперед и заговорил на своем родном языке, назвав свое имя и имя своего отца. Воины поклонились и уважительно предложили ему выйти. Он подошел к Софии, укутанной в его плащ, помог ей подняться и тихо проговорил:
- Стой всегда за моей спиной слева и молчи.
Перс вышел из сарая, прикрывая собой Королеву, Татарин шел за ней, поддерживая ее под руку. Трактирщик подбежал к пленникам и хотел что-то сказать прибывшему гостю, но хан толкнул его и громко прорычал:
- Ты хотел получить выкуп за моего сына?
От неожиданности трактирщик потерял дар речи, а хан не дал ему опомниться и продолжил:
-Дайте ему 40 ударов кнутом. Сейчас же!
Стражники выволокли трактирщика на двор, привязали к оглоблям брошенной у сарая телеги. Хан обнял сына, Перс присел и простонал, раненое плечо заныло.
- Ты ранен? Лекаря быстро!
-Отец, мне уже оказали помощь, Татарин умеет врачевать, он зашил мне плечо. Я себе наложницу приобрел и беру ее с собой. Тогжан, подойди ко мне.
Королева, помня все, что ей говорил Перс, медленно подошла к нему, не поднимая головы и не снимая плаща. Он прижал ее к себе и почувствовал, как она дрожит.
Хан только сейчас заметил Татарина, стоявшего за женщиной с плащом на голове. Он похлопал верного слугу по плечу:
- И ты тут, соскучился я без твоих рассказов. Ну, есть что рассказать?
Воины уже наказали трактирщика, и сейчас он беспомощно лежал на земле. Хан подошел к нему, перевернул его ногой и, глядя в глаза, спросил:
- Хватит тебе награды за 'важную птицу' или еще добавить?
Трактирщик молча закивал головой, хан жестом подозвал к себе воина и сказал:
- Выбери самую хорошую лошадь для Татарина. Всех лошадей мы забираем с собой и выезжаем немедленно!
Секретарь подошел к лежащему на земле трактирщику, наклонился и громко сказал:
- Саблю моего господина верни!
Стоявший недалеко мальчишка быстро убежал в трактир и вынес оттуда саблю Перса. Татарин молча взял из его рук оружие и, наклонившись к трактирщику, язвительно произнес:
- Не тебе владеть такой саблей. Это оружие господина, а не такого раба, как ты!
Хан предложил сыну и его наложнице ехать вместе с ним в карете, Татарину подарил резвого арабского скакуна. К полудню процессия сделала остановку в дорожном трактире, хан вышел из кареты, а Перс прошептал Королеве:
- Еду я принесу тебе сюда, поешь, а потом я свожу тебя в отхожее место. У нас так принято. Понимаешь?
Королева приподняла пыльный плащ, грустными глазами понимающе посмотрела на Перса и молча кивнула головой. Весь оставшейся путь отец разговаривал с сыном на своем языке. София, прислонив голову к стенке кареты, дремала. Ночевали в дорожной гостинице. Перс с Королевой заняли самую большую комнату с ванной и гардеробной. Хану отвели просторную комнату на первом этаже. Татарина он позвал ночевать к себе. София зашла в комнату и впервые за весь день сняла пыльный плащ с головы. Локоны спутались и потускнели от дорожной пыли, одежда была грязной. Тело ныло от долгой дороги. Чтобы снять напряжение и избавиться от многодневной пыли, Королева приготовила себе расслабляющую ванну, добавив в воду лавандовое масло. Запах лаванды успокаивал, а ощущение свободы пьянило. Вдоволь нанежившись в воде, Королева тщательно промыла волосы и натерла тело душистым мылом. Она вспомнила про укус змеи: две маленькие красные точки напоминали ей о недавнем происшествии.
- Как же больно было Поэту, когда его кусали змеи в каменном мешке,- вдруг пронеслось у нее в голове.
Перс долго отсутствовал, а когда пришел, принес новую одежду для себя и Софии. Она налила полную ванну горячей воды, взбила пену, бросила туда лепестки роз и позвала Гордого красавца. Она жестом пригласила его принять ванну. Перс попросил Софию отвернуться, она удивленно повела бровью:
- Ты стесняешься своей наготы? - игриво спросила Королева,- но ведь я..
Он не дал ей договорить, прервав на полуслове:
-Я не боюсь показать тебе свое голое тело, просто в нашем ханстве не принято, чтобы женщины видели мужское нижнее белье.
Королева послушно отвернулась, Перс разделся и лег в воду, приятное ощущение окутало его, он закрыл глаза, а София начала массировала его плечи и шею. Мужчина погладил ее руку и шепнул:
-Давай ко мне!
Она отстранилась и кокетливо ответила, утопая тонкими пальцами в копне мокрых волнистых волос:
- Не сейчас и не здесь!
Он помылся, вылез из воды и, не одеваясь, направился к кровати. Королева подошла к нему и показала на повязку на раненном плече. Перс молча кивнул головой. София сняла бинты. Рана заживала, опухоли не было. Края пореза, стянутые волосяными стежками, были красными. Королева взяла у служанки марлю и спирт, обработала шов на ране, нанесла заживляющую мазь и перебинтовала руку марлей. На лбу Перса осталась только тонкая красная царапина. София рукой провела по обнаженной спине Перса и остановила свою руку на его ягодице. Он повернулся к ней, плоть его была возбуждена. Он поднял Королеву на руки и отнес ее на кровать. На ней была только легкая ночная сорочка. Перс быстро ее снял, обнажив белое изящное тело. Задыхаясь от страсти, он начал целовать ее волосы, глаза, лоб и вдруг остановился, посмотрев в ее изумрудные глаза и прошептал:
- Я боюсь, что скоро я не смогу отпустить тебя к твоему мужу. Я боюсь любить тебя, но я хочу быть с тобой, наслаждаться твоим телом, слушать твой голос и смотреть в твои зеленые глаза.
Он поцеловал ее в приоткрытые губы долго и страстно. Королева ласкала спину Перса тонкими пальцами и шептала ему на ухо:
- Ты очень красивый мужчина, гордый и необузданный, как ураган в открытом море, но нежный и ласковый, как лучи весеннего солнца. Ты сегодня мой. Я люблю тебя. И пусть ветер разобьёт все корабли о прибрежные скалы, высохнут все моря и океаны, солнце перестанет согревать нас своими лучами - я тебя никому не отдам. Ты мой, пока бьется сердце в моей груди.
Слова, произнесенные Королевой, наполнили сердце мужчины безграничным волнением и трепетом. Он сам не решался сказать ей о своих чувствах, хотя любовь жила в его сердце с первого их встречи. Ему хватило одного взгляда на Софию, чтобы влюбиться в нее и потерять голову, но его сдержанность и восточное воспитание долгое время не позволяли любви проявить свои лучшие качества. Он ласкал ее тело, зная, что он любим, и что в ее сердце нет места для другого мужчины. Его ласки становились откровенными, Перс видел, как Королева в изнеможении изогнула спину, но он медлил. Мужчина хотел исправить ту ошибку, когда в плену в сарае он не смог дать Софии высшего наслаждения. Королева сгорая от желания и возбуждения, прошептала ему на ухо:
- Милый мой, уже пора...
Их возбуждение слилось в единое целое, София унеслась далеко-далеко, а Перс откинулся на подушку рядом с ее влажным телом, плавно поглаживая ровную и нежную спину. Королева взъерошила его черные волнистые волосы, провела пальцами по губам и лукаво спросила:
- Скажи, как твоя наложница, я могу спать с тобой в одной кровати?
- И не только спать, но и ублажать, и любить,-улыбаясь, кивнул головой и прошептал он.
Королева прикрыла свое нагое тело покрывалом, Перс придвинулся к ней и обнял ее. София легла на спину, он положил свою голову ей на грудь. Уставшие и удовлетворенные, они быстро уснули. Утром Королева открыла глаза и поцеловала его, рукой погладила мужское достоинство, которое ответило на женскую ласку. Перс, не открывая глаз, начал целовать руки и шею Софию. Она ласкала его так, как будто не видела любимого долгое время, их страсть была бурной и продолжительной. Перс стонал и задыхался в королевских объятиях, после взаимного удовлетворения он прошептал:
- Ты Королева во всем, и я тебя люблю, но нам пора завтракать.
Она легко натянула на себя воздушно-прозрачные сиреневые шаровары и лиф такого же цвета, но из плотной и блестящей ткани. На талию завязала широкий пояс, расшитый золотой нитью и длинными нитками бус, свисавших почти до колен.
София удивленно посмотрела на него: любовное признание, внезапно произнесенное Персом, порадовало ее. Она хотела сказать ему что-то важное и нежное, но в дверь постучали, подали завтрак. А через некоторое время в дверь робко просунулась голова Татарина, улыбка расплылась на его лице:
- Ваше Величество, вы выглядите великолепно. Я и предположить не мог, что одежда ханской наложницы будет так изящно смотреться на фигуре европейской Королевы, но в дороге в таком наряде Вас снова могут у нас украсть.
София капризно опустила ресницы и, томно выдохнув, произнесла:
- Я сейчас нахожусь под защитой воинов Вахид-хана!
Татарин рассмеялся и посмотрел на своего господина, который достал из сундука одежду, купленную им вчера для Королевы.
- Ваше Величество,- строгим голосом произнес Перс,- нужно срочно переодеться и выезжать! Дорога у нас длинная, и отец начинает нервничать!
Женщина послушно взяла одежду и удалилась за ширму. Перс купил для Софии восточный темно-зеленый дорожный наряд из легкого атласа: по воротнику и краям рукавов красовался мех сибирского соболя. Голову Королевы украшал темно-зеленый шелковый тюрбан, черная вуаль прикрывала нижнюю часть лица, золотые локоны струились по черной ткани. Полузакрытое лицо будоражило мужское воображение, а восхищающая таинственность возбуждала порочные мысли- все это подметил глаз опытного Секретаря.
Минут через десять вся процессия двинулась дальше. Хан был без настроения. Сын решил узнать у отца его планы. Разговор затянулся, карету потряхивало, и Королева дремала на плече у Перса. Вахид-хан пристально рассматривал золотые локоны Софии, пытаясь угадать, кто же эта женщина, которая смогла похитить сердце его гордого воина. Он хорошо знал характер своего старшего сына, его способностью увлекаться женщинами, быстро вспыхивающие пылкие чувства и такое же быстрое их угасание. Но эта женщина показалась ему не похожей на прежние увлечения его первенца. Хан даже назвал ее про себя 'Богиней' или 'Земной царицей'. Его распирало любопытство: он хотел видеть лицо наложницы, услышать ее голос и узнать ее имя. Но, зная строптивость Армана, не решился говорить с ним о его женщине.
Почти ночью они прибыли к месту назначения. Хан предложил сыну переночевать в своем дворце, где шла подготовка к торжественной встречи властителя, и поучаствовать в празднике в его честь. Персу и его наложнице выделили апартаменты с просторным холлом, двумя спальнями и банной комнатой. София расположилась в комнате, сбросила тюрбан и платье и осталась в одной нижней юбке и лифе, легла на кровать и соблазнительно раскинула руки в стороны. Перс сел рядом с Королевой, провел пальцы по ее голой стопе. София отдернула ее и сквозь смех сказала:
- Я с детства боюсь щекотки.
Он нежно обхватил ее изящные ножки и серьезно произнес:
- Сегодня на празднике все новые наложницы будут танцевать перед ханом и, если какая-то ему понравится, он подарит ей колье, и она станет его женщиной. Я боюсь, что ты можешь понравиться моему отцу, и тогда я не смогу отвезти тебя домой. Но не танцевать ты не можешь. Ты поняла меня, София?
Королева часто захлопала ресницами и капризно прошептала:
- Я должна танцевать, но не умело, не ловко, чтобы твой отец меня не заметил. И вообще, я должна быть глупенькой и некрасивой, чтобы ни один мужчина вашего ханства не взглянул бы на меня и чтобы ты меня разлюбил.
София всхлипнула, изображая плач, а Перс положил свои большие ладони ей на плечи и укоризненно произнес:
- Как я могу разлюбить тебя, скажи, как мне забыть тебя, как вырвать тебя из моего сердца, научи, как мне жить без тебя.
Он смотрел в ее зеленые, искренние глаза и понял, что это именно та женщина, о которой перед смертью говорила его мать. Если бы он мог почувствовать это раньше, то он бы бежал от нее без оглядки, не останавливаясь, пока хватило сил, но сейчас было уже поздно. Любовь, как весенний ливень, застигла его, показала ему все самое лучшее, что может она дать мужчине, растворилась в нем и навсегда поселилась в его сердце.
Перс подвел Королеву к резному большому сундуку и строго сказал, прищурив глаз:
- Выбери себе наряд, чтобы быть самой красивой, только не надевай свою изумрудную подвеску - у нас нет таких украшений.
Мужчина поспешно вышел из комнаты, оставив Софию наедине с тканями, украшениями, духами и косметикой.
Королева наклонилась над сундуком и вытащила цветные одежды и ткани. Взгляд ее остановился на голубых шароварах, темно-синем вышитом лифе. Она нашла куски голубой и синей шелковой ткани, которыми решила дополнить свой наряд. Сложнее всего было определиться женщине с обувью - привыкнуть к туфлям с загнутыми носами и без каблука было тяжело. София черным карандашом подвела глаза по верхнему и нижнему веку, нарисовав аккуратные стрелки, подкрасила брови, а над губой нарисовала черную мушку. Темно- синим куском шелка покрыла голову, прикрепив его к волосам шпильками так, что два локона выбивались из- под ткани и красивыми завитками спадали на плечи. Узким голубым куском вуали прикрыла рот и нос, длинную нитку жемчуга дважды обернув вокруг головы, закрепила шпильками поверх ткани. Получилась изящная жемчужная диадема. Голые плечи София прикрыла голубой вуалью, которую она аккуратно отрезала от большого куска материи и обожгла на пламени маленькой свечи. Сзади вуаль Королева завязала узлом, а на груди прикрепила к лифу. Оставшуюся ткань разделила на четыре равные отреза и, сложив каждый кусок пополам, выкроила восемь клиньев. Широким концом клинья прикрепила к талии, а острые изящными лепестками опускались до колен. Сочетание голубого и синего цвета подчеркнуло светлый атлас кожи Королевы, а золотистые локоны, просвечивающиеся через шелк, придавали ей загадочности и колорит нездешней красоты.
Она подошла к зеркалу, повернулась влево и вправо - восточная одежда красиво облегала ее фигуру, подчеркивая упругий бюст и округлые бедра. Софию пригласили в комнату для наложниц, расположенную рядом с большой залой, где уже на удобных диванах сидели Вахид-хан, Перс, Татарин и все приглашенные мужчины. По заведенному в ханстве обычаю, самую красивую девушку- наложницу забирал себе хан, вторую, если в этом была необходимость, брал один из сыновей хана, а остальные девушки доставались воинам, отличившимся в последнем набеге. Мужчина мог забрать у хана наложницу, заплатив ему достойный калым в виде дорогого оружия, лошадей или золота. Девушке мужчина должен подарить украшение из золота или серебра, ткань, меха или дорогую одежду. Наложница оставалась собственностью мужчины, и он должен был содержать и защищать ее, а когда у нее рождался ребенок, ей выделяли отдельное жилье и служанок.
Хан привез пять девушек, черноволосых и черноглазых, изящных восточных красавиц со смуглой и бархатистой кожей. Девушки выбрали себе красные, белые и зеленые наряды, их головы украшали невысокие тюрбаны, скрученные из шелка в цвет платья, нижняя часть лица наложниц были до половины прикрыты. Глаза девушек блестели, каждая мечтала понравиться хану и получить от него дорогой подарок. Находясь в соседней комнате девушки готовились к танцу: поправляли свои украшения, делали плавные и изящные движения руками. Видно было, что они очень волнуются. Только одна София была уверенной и спокойной - ей не нужно было бороться за внимание и любовь ее будущего господина. Она знала, что в сердце самого красивого мужчины этого ханства поселилась любовь к ней. Зазвучала энергичная музыка и девушки, выбежав в центр залы, начали танец. Красивые и яркие наряды завораживали мужчин, изящные повороты и ритмичные движения бедрами возбуждали в них тайные желания, а пленительные взгляды, устремленные на хана, зачаровывали. Сын Вахид-хана сидел по правую руку от отца и не сводил глаз с единственной наложницы в сине-голубом наряде, которая скромно стояла и о чем-то думала. Девушки медленно скользили в танце, восхищая мужчин своими грациозными движениями, а Королева стояла и не знала, что ей делать. К группе танцующих она не успела присоединиться, а движения, которые выполняли девушки, Софии были незнакомы. Восточный танец Королева увидела впервые. В конце танца все девушки разбежались в разные стороны, а София очутилась в центре. Получилось так, что когда все девушки танцевали, Королева безучастно стояла, и теперь ей нужно было танцевать одной. Взгляды всех мужчин были устремлены на нее, душа ее затрепетала и она подумала:
- Я же не могу опозорить моего Перса, сына хана, самого красивого и гордого мужчину, я должна сделать что-то такое, чтобы ему не было за меня стыдно.
И она быстро скинула неудобные восточные туфли. Музыканты, увидев, движение девушки в центре залы, начали играть громче. Королева вспомнила, что в детстве с ней занимался балетными танцами ее учитель, и у нее неплохо получались многие элементы. И она решила показать несколько движений и фигур из балета, которые знала очень хорошо. Она изящно, резко и высоко откинула ножку вправо, потом босыми стопами быстро побежала по мягкому ковру и сделала прыжок, легкий воздушный, создавалось впечатление, что она парит в невесомости, к тому же почти невидимым движением руки София отцепила от лифа тонкий кусок ткани, который использовала, как крылья. Перс, не мигая, следил за танцем Королевы, в глазах хана было изумление: много красивых девушек видел он в своей жизни, но эта наложница была лучшей из всех. Движения ткани, рук и босых ножек танцующей действовали на всех гипнотически. И когда музыка смолкла, в зале повисла полная тишина, никто не смог ее нарушить. Сердце Королевы забилось быстро - быстро, и готово было выскочить из груди. И вдруг хан громко захлопал в ладоши, его поддержал Перс, а потом и все присутствующие начали аплодировать Королеве. Хан развеселился, а его сын нахмурил брови. Он понял, что его наложница понравилась отцу, и он может ее сегодня потерять. Вахид-хан заметил возбуждение и раздражение сына и, похлопав его по плечу, сказал:
- Я в восторге от танца твоей наложницы. Я не знаю, что стоило тебе приобрести такую женщину, но, судя по твоим ранениям, она тебе досталась в честном бою. Если ты мне разрешишь, то я подарю ей рубиновое кольцо, колье и диадему и сниму вуаль с ее лица.
На красивом лице Перса застыли злость и гнев, глаза блестели, какой-то, неестественной враждебность. Он весь дрожал от напряжения. Казалось, еще мгновение, и он, выхватив, острый кинжал, пронзит сердце своего отца. Слуга принес резную шкатулку, Королева подошла к Персу, который строго посмотрел на хана и сказал, сдерживая гнев в голосе и подбирая каждое слово:
- Отец, ты же знаешь наши традиции. Ты можешь подарить ей только перстень, ведь это моя наложница, вуаль с ее лица я не позволю снять!
Перс жестом пригласил к себе Королеву. Из рук отца взял шкатулку и извлек из нее диадему, подержал ее в руках и надел на голову Софии, потом застегнул на шее колье, а перстень передал отцу. Хан нежно взял правую руку наложницы, и умело надел перстень на указательный палец, рубин заиграл в свете солнечных лучей.
- Как тебя зовут, прелестное создание? - ласково спросил он, не выпуская руку Королевы из своих ладоней.
София хорошо помнила все, что ей говорил Перс, когда провожал ее в эту залу.
- Я называю ее Тогжан, и я запретил ей говорить с кем либо, кроме меня! - почти прорычал гордый красавец.
- Довольная жизнью! - протяжно произнес хан. Почему ты дал имя твоей матери?
- Она похожа на нее,- с гордостью произнес Перс.
Затем он взял руку Королевы из рук отца и усадил ее рядом с собой. Хан улыбнулся, видя, как его сын ревнует к нему свою наложницу, и про себя отметил:
- Эта девушка действительно похожа на мою жену. Красивая женщина редкость, а любящая и верная - это подарок судьбы, который может получить не каждый.
Перс нервничал и попросил у отца разрешения покинуть праздник. Хан понимающе кивнул головой, взял сына за руку и прошептал ему на ухо:
- Я одобряю твой выбор: у тебя наложница божественная. Я надеюсь, что она подарит мне красивого и здорового наследника.
Перс взял Королеву за руку и увел ее с праздника. Они вошли в свои покои, и мужчина, не говоря ни слова, сорвал с нее всю одежду. Он глядел в изумрудные глаза Софии своими обезумевшими от ревности глазами. Его бессмысленный взгляд блуждал по обнаженному телу женщины. Она пыталась остановить его неистовство, но ревность и страсть захватили Перса. Не видя и не слыша ничего, кроме красоты и наготы Королевы, он начал откровенно и бесстыдно целовать голое тело Софии. Желание завладело его разумом, женщина пыталась закрыть руками грудь и умоляла его:
- Перс, опомнись, что ты делаешь? Подожди, Дияр Валери!
Он не слышал ее слов, губы скользили по телу, Перс подхватил ее на руки и унес на постель, не обращая внимания на ее сопротивление. Он стянул с себя штаны. Королева начала отчаянно сопротивляться, но им уже овладела яростная страсть. София нащупала под подушкой нож, быстрым движением достала его и приставила к горлу страстного красавца. Холодный металл остудил пылкие чувства мужчины, он пришел в себя и увидел испуганную Королеву с ножом у своего горла. Перс осторожно отвел ее руку, аккуратно разжал пальцы женщины и откинул нож на ковер. Он встал на колени перед обнаженной Софией и уткнулся лицом в постель. И она увидела, как плечи его вздрогнули. Королева приподняла его голову, слезы блестели на его глазах. Нижняя губа мужчины нервно дергалась. Он тихо прошептал:
- Ты роза, а я соловей, вдохновляемый страстью.
И сердце, и песню тебе я одной отдаю.
Вдали от тебя я молчу, покоряясь несчастью;
Лишь после свиданья с тобой я вновь запою.
- Какие красивые стихи, это ты их написал? - робко спросила Королева.
-Нет, это знаменитый персидский поэт Хагани Ширвани,- тихо произнес Перс.
- Прочитай еще,- улыбнулась обнаженная красавица и, сделав свои розовые губки бантиком, попросила София.
- Сегодня любовью терзается сердце так больно,
Что трудно до завтра ему до тебя дотянуть.
Я сам его под ноги бросил тебе добровольно,
Но речи излишни; о нем только можно вздохнуть.
Завтра я увезу тебя во дворец, к мужу. Моя любовь борется с ревностью, которой я сегодня был ослеплен и из-за которой чуть не потерял тебя. Я люблю тебя и знаю, что любовь взаимна, но государственные традиции наших стран не позволят нам быть вместе и жить одной семьей, воспитывая наших детей.
Он замолчал. Тишина, наступившая в комнате, казалась бесконечной.
- Как можно упрекать человека за любовь,- подумала про себя Королева.
Перс первым нарушил молчание:
- Я хочу сделать тебе подарок.
Он достал красную бархатную шкатулку и преподнес ее Софии. Она открыла ее и увидела бриллиантовое колье, серьги и перстень. Камни блестели и переливались, восхищая своей красотой молодую женщину. Королева примерила украшения, встала напротив окна, чтобы солнечный свет окутал ее тело розовыми отблесками, подняла руки вверх и, дразня Перса своей наготой, медленно начала покачиваться, как тонкая молодая березка на ветру. Он, восхищаясь ее гибкостью и грацией, подошел к ней, поцеловал ее розовые губки и прошептал:
- Такие украшения в нашей семье дарят той женщине, которая,- мужчина замолчал, не подобрав нужного слова.
- После смерти матери отец передал их мне. Я хочу, чтобы эти драгоценности были у тебя,- тихо произнес Перс.
Королева сняла украшения, бережно положила их в шкатулку, села на край кровати и, не стесняясь своего голого тела, начала целовать спину Перса, шепча ему:
- Это наша последняя ночь. Я хочу, чтобы ты запомнил мое тело, мои ласки, мою любовь.
София обняла его. Он лег на спину, не отводя своих темно-серых глаз от лица Королевы. Она задержала свой взгляд на плече своего возлюбленного, рана почти затянулась, ханский лекарь убрал волосяные стяжки и обработал живительной мазью. Шрам от разбойничьего клинка всегда будет напоминать Персу об их приключении. Королева ласкала его обнаженное тело, мускулистые руки Перса скользили по её атласной коже. Он целовал ее губы, глаза, руки, плечи, грудь и хотел запомнить каждую клеточку тела своей любимой. София стонала от возбуждения, Перс задыхался от страсти. И когда их изможденные тела упали в мягкие подушки, Королева, целуя своего возлюбленного, тихо прошептала:
- Люди считают, что от любви рождаются красивые дети.
Перс взял ее тонкую руку, погладил нежные тонкие пальцы и строго сказал:
- Мы с тобой больше никогда не будем встречаться, иначе я тебя украду у твоего мужа и больше уже никогда не расстанусь с тобой. Я оставлю службу Посла вашего королевства и уеду с военно-дипломатической миссией в Османскую империю, чтобы не видеть тебя и не поддаваться соблазну.
София всем своим телом прижалась к нему и почти простонала:
- Ну, это же так далеко и опасно. Османский лев сейчас воюет и ты...
Он прервал ее и со злостью в голосе сказал:
- Да. Там война и только смерть поможет забыть мне любовь, которая завладела моим сердцем. Я воин, а ты - Королева и быть рабом твоей красоты не хочу.
Глаза Перса блестели, а сердце нервно стучало, Королева приложила ухо к его груди и слушала удары его могучего сердца. Они обнялись, а потом он встал, укрыл Софию покрывалом и сказал:
-Мне нужно оставить тебя, завтра мы выезжаем, я хочу собрать свои вещи и посмотреть кое-какие бумаги.
Она молча кивнула головой и повернулась на бок. Глаза ее слипались, сон завладел Софией. Утренние лучи солнца разбудили ее. Королева потянулась и встала с постели и нагая пошла в банную комнату, прихватив с собой покрывало. Через час она в дорожном восточном костюме уже ожидала Перса. Все вещи были упакованы и уложены в большие сундуки. Гордый красавец объявил Королеве, что он поедет верхом, а она со служанкой займет карету, их будут сопровождать трое стражников и Татарин. В дороге путники делали две остановки с ночлегом, но Королева и Перс ночевали в разных комнатах. На третий день они добрались до дворца, где жила Королева.