очу получить аудиенцию у господина посла Османской империи Дияра Вахид-хана.
Татарин с трудом сдержал одобрительную улыбку- пятилетний мальчик без запинки назвал все титулы его господина и выдержал нужную интонацию обращения, а принцу отчеканил:
- Ваше Высочество, я должен доложить о Вас моему господину. Прошу Вас. Вы должны подождать.
Он закрыл дверь, оставив маленького принца в коридоре. Татарин подошел к кровати Перса и, кашлянув, сказал:
- Его Высочество принц Авалонский!
Перс спал, Секретарь потрогал его за плечо и на ухо шепнул:
- Проснись, сын Королевы пришел!
Дияр быстро вскочил с кровати, накинул на себя восточный халат и кивнул. Татарин церемонно открыл двери и произнес:
- Ваше Высочество, Вас ожидают.
Мальчик, не нарушая этикета, прошел в комнату и сел рядом с послом.
- Что привело Вас, принц, в столь ранний час ко мне? - с удивлением спросил Перс.
- Господин мирза, Вы хотели показать мне жеребенка,- радостно объявил малыш. Посол удивленно посмотрел на принца.
- Ты сам так рано проснулся?
- Да, я очень хотел увидеть моего скакуна. Никто не знает, что я у Вас.
Перс посмотрел на маленького принца и приказал Татарину отвести мальчика на конюшню и отдать ему жеребенка.
- У твоего коня уже есть имя,- ласково сказал посол,- Нориман или огненный воин. Ты не против, если его будут звать так?
Принц с благодарностью посмотрел в глаза Персу и гордо протянул ему руку. Рукопожатие было недолгим, посол извинился, и малыш вышел из комнаты. Королева ждала Перса верхом на своем рыжем жеребце. Прогулка началась с галопа. Гордый красавиц и Татарин обошли скакуна Софии на два корпуса. Перс грациозно восседал на вороном коне, а его Секретарь- на пегой кобыле. Дияр загадочно улыбался Королеве, но не говорил ни слова, а Татарин шутил и смешил всех участников прогулки. София несколько раз пыталась догнать Гордого красавца, но он ускользал от нее, как будто специально не хотел оставаться с ней наедине. Королева сделала еще одну попытку сблизиться с Персом, но он пустил своего коня рысью, и София отстала. Она прикусила нижнюю губку, достала свой кнут и стегнула им так, что выбила мужчину из седла. Он упал на траву, а его испуганный конь убежал в рощу. Перс быстро вскочил на ноги, нахмурил брови и выхватил свою саблю. Боевая стойка восточного воина была угрожающей, но грациозной, София несколько секунд любовалась им, а потом быстро спешилась, щелкнула кнутом, и сабля выпала из рук красавца. Она еще раз взмахнула кнутом, Перс поймал рукой тонкий конец кнута и потянул его на себя, Королева сделала два шага вперед, он с силой рванул кнут, но София отпустила рукоятку, Перс пошатнулся, но устоял на ногах. Она быстро достала хлыст, он был чуть короче кнута, стегнула им по сапогам непокорного мужчины и сбила его с ног. Падая, Перс схватил Королеву, и они кубарем покатились на дно оврага. София очутилась сверху на теле Гордого красавца, и это была единственная возможность поговорить с ним наедине. Татарин и телохранители, обеспокоенные падением Королевы и посла, спешились и бросились к ним, но София подняла руку вверх и приказала остановиться. Перс лежал на земле, чувствовал на себе тело своей любимой и молчал. Королева пристально посмотрела на него и строго спросила:
- Почему ты избегаешь меня? Ты женат? Или у тебя много наложниц? Или ты меня забыл?
Не отводя глаз с лица Софии, нехотя проговорил:
- Ну что за вопросы? Зачем? Разве тебя забудешь?
Королева наклонила голову, и почти касаясь губами уха Перса, прошептала ему:
-Жду тебя сегодня у себя в покоях на ужин.
Мужчина кивнул, Королева крикнула Татарина. Он помог ей подняться и собрал все кнуты, разбросанные по траве, подсадил Софию на коня, Перс встал, отряхнулся и произнес:
- Ваше Величество хорошо владеет кнутом. Я восхищен!
Вся процессия двинулась во дворец. Вечером Перс пришел в трапезную комнату, где его ждала Королева. Ее томные глаза светились радостью, губы нежно шептали имя любимого, но Гордый красавец был холоден и недоступен. Она умоляюще посмотрела на Перса. Он, отпив вина из бокала, произнес:
- Ваше Величество, Вы что-то мне хотели сказать?
Королева очень близко подошла к мужчине, вздохнула и тихо произнесла:
- Перс, что с тобой случилось? Почему ты избегаешь меня?
В ее глазах блеснули слезы, он взял ее руку поднес к губам и прошептал:
- Я люблю тебя, как и раньше, но я боюсь, что близость с тобой снова сведет меня с ума, и я снова буду искать успокоения в войне или буду искать смерти, чтобы заглушить мою любовь.
Он крепко сжал ее руку, сердце гулко забилось в его груди, а глаза, не мигая, смотрели в изумрудные глаза Королевы. Она прошептала:
- Любимый мой, не лишай меня счастья общения с тобой! Давай уедем в мой охотничий домик и забудем обо всех на свете.
- Я не могу компрометировать Вас, Ваше Величество! - с ехидной усмешкой произнес Перс. Королева кокетливо склонила голову и тихо произнесла:
- Моя репутация при моем дворе настолько безупречна, что о нас дурного никто не может и подумать.
Перс многозначно посмотрел на Софию, кивнул головой и увидел, как в ее глазах вспыхнули озорные искорки. Всю ночь Королева не могла уснуть, мысли роились и мешали ей. Любовь и страх боролись в сердце молодой женщины. Умом София понимала, что будущего у их любви нет и быть не может, а после его холодных встреч она чувствовала некоторое разочарование в мужчине, которого ждала пять лет. И сейчас Королева думала о том, что же сказать ему при встрече наедине. Первые лучи солнца едва коснулись земли, а София с Персом и небольшим отрядом телохранителей уже скакали к охотничьим угодьям Королевы. Через два часа быстрой езды они прибыли на место. Охотничий домик представлял собой одноэтажную усадьбу с конюшней, баней, казарменным помещением и королевским особняком. Всадники спешились. София с Персом направились в особняк, телохранители разместились в казарме, Татарин тоже робко побрел в особняк. Он догадывался, что господину его присутствие очень не понравится, но оставить его одного он не мог. Королева пригласила Перса в просторную комнату с тремя окнами, большим камином у правой стены и круглым столом в центре. В камине потрескивали дрова, а на столе стояли приборы, бутылка шампанского и красного вина, а в вазе - огромный букет пионов. За камином была спрятана дверь в маленькую комнату, в которой по всей ее ширине стояла деревянная кровать, заправленная пестрым покрывалом, слева во всю стену висело огромное зеркало работы венецианских мастеров. Перс откупорил бутылку шампанского, налил Софии, себе взял бокал с красным вином. Он приблизился к ней, обнял за талию, приподнял голову Королевы за подбородок так, чтобы ее глаза смотрели прямо в его. Они, не произнося ни слова, отпили по глотку каждый из своих бокалов. И вдруг Перс, выхватив королевский бокал, залпом выпил ее шампанское и, допив свое вино, подхватил Софию на руки и закружился по комнате. Королева от удовольствия и радости развела руки в разные стороны и изредка в воздухе перебирала ногами.
- Что? что? Что случилось? Поставь меня на ноги! Ты меня уронишь! - смеясь, кричала она.
Перс продолжал вальсировать по комнате, не выпуская свою возлюбленную из объятий. На крик вбежал Татарин с саблей наголо, но увидев, что его господин танцует с Королевой на руках, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. Перс поставил Софию и упал перед ней на колени, задыхаясь от счастья, целуя ее колени, прокричал:
- Я видел, я его видел!
Он обхватил Королеву за талию и поцеловал ее живот и чуть тише произнес:
- Я видел нашего сына. Наследника Астраханского ханства!
У Королевы округлились глаза и она, поборов удивление, спросила:
- У тебя есть сын? Наследник?
Перс застыл в удивлении, слова, произнесенные Королевой, словно молнией, поразили его, ведь он был уверен в том, что Арман - это его сын. Собрав всю свою волю в кулак, прорычал:
- Арман Валери родился от меня! Это мой сын!
Глаза Перса светились от гордости, и тут же он услышал надменный голос Софии:
- Арман принадлежит к нашей королевской династии. Ты ошибся!
Он быстро поднялся, слегка оттолкнув Королеву, и она услышала, как он заскрипел зубами. Его глаза в этот момент наполнились гневом, а рука сжимала рукоятку сабли. София повернулась к Персу и обняла его, сердце молодого красавца отстукивало нервные такты. Ей нравилось слушать его неровное биение, а сбивчивое дыхание возбуждало ее. Она положила свою ладонь на руку Перса, сжимающую рукоятку сабли, и ласково произнесла:
- Дорогой мой, к чему истерика? Ты ошибся!
Под правой рукой Королева все еще чувствовала удары его могучего сердца, а левая скользнула по его спине. Губы Софии расплылись в довольной улыбке, глаза блестели от радости, в них Перс увидел торжество победы красоты и величия. Его гордость потерпела поражение, самолюбие в нем так негодовало, что дыхание стало прерывистым, на лбу появились капельки пота. Королева была естественна и прекрасна в своей самодостаточности. Перс был раздавлен и покорен. Он не произнес больше ни слова, упав на ковер вниз лицом и обхватив голову руками. Мужчина лежал, боясь услышать что-то еще более ужасное и страшное. София, воспользовавшись моментом, выскользнула в спальню, где она быстро скинула свой костюм для верховой езды и достала из кожаной сумки свой восточный наряд, почти такой же, в котором она танцевала во дворце перед ханом. Королева, легко ступая босыми ножками по ковру, подошла к Персу, он, не меняя позы, лежал, плечи его судорожно вздрагивали. София легла рядом с ним и отняла руки от его головы: в глазах мужчины блестели слезы. Она положила свою голову ему на грудь и тихо произнесла:
- Мне нравится слушать, как бьется твое сердце. Оно большое, свободное и необузданное, как и ты сам. Удары его гулкие и уверенные.
Королева взяла его большую горячую ладонь, прислонила к своей груди туда, где билось ее сердце, и прошептала:
- Мое сердце маленькое и трепещет под твоей рукой, как бабочка, внезапно пойманная ребенком и зажатая в его кулачке. Мне так приятно осознавать, что мое сердце принадлежит тебе.
Перс тяжело дышал, внимательно слушал ее и молчал. Он готов был пожертвовать всем, что имел: титул, армию, богатство, лишь бы Королева была с ним всегда рядом и принадлежала только ему. София приподняла голову, ее губы слегка коснулись щеки Перса. Она нежно прошептала:
- Я хочу сейчас сделать, то, о чем мечтаю с первой нашей встречи.
Она говорила, приближаясь к его губам, едва касаясь его лица своими золотистыми локонами. Сердце Перса забилось быстрее, и его могучая грудь начала приподниматься чаще во время дыхания. Королева продолжала очаровывать Гордого красавца своими словами, произнесенными мягким и нежным голосом, сладким и приятным, дыханием, легким и прерывистым, ароматом своего тела, неповторимым и возбуждающим.
- Я хочу, чтобы ты запомнил меня такой, какая я сейчас - ласковая, нежная... Без короны,- почти шепотом проговорила София.
Она замолчала, не отводя своих зеленых глаз от грустных, влажных и неподвижных глаз мужчины, и легким движением губ коснулась рта Перса. Их поцелуй был нежным и почти воздушным, как будто красивая легкая бабочка взмахнула невесомыми крыльями и улетела с благоуханного цветка. Красавец не двигался, он как завороженный подчинялся воле своей возлюбленной, а потом страстно обхватил ее за талию и вложил в свой поцелуй всю свою любовь, на которую был способен молодой мужчина, закалённый в боях и избалованный женским вниманием. Хрупкое тело Королевы послушно поддалось его ласкам. Сердце ее затрепетало быстро-быстро, а губы зашептали:
- Не трогай меня до тех пор, пока я сама не попрошу тебя об этом!
Перс, не слушая ее, продолжал покрывать ее шею и грудь страстными и требовательными поцелуями. Тело Софии уже подчинилось ласкам любимого, а холодный разум ей твердил:
- Не делай этого, он погубит тебя. Его любовь- это сладкий яд, лишающий женщину воли и способности здравомыслия.
Гордый красавец остановился, тяжелое дыхание заглушило его приглушенный низкий голос, и произнесенные им слова показались Королеве гулкими и чужими:
- Ты играешь со мной? Сначала соблазняешь, ищешь со мной встречи, и когда я, уже изнемогаю от возбуждения, сгораю от желания и страсти, ты гонишь меня, отвергаешь, смеешься над моими чувствами!
В его глазах вспыхнули гневные огоньки, скулы на лице нервно заходили, красивые губы искривила улыбка ревности и злости. Изумруды глаз Королевы засияли каким-то необычным, загадочным блеском, нежным и по-женски заботливым. Она погладила его черные кудри, накрутив длинный локон на указательный палец. Перс знал, что эта необычная привычка выдавала ее волнение, и он приготовился сказать ей что-то доброе и успокаивающее, но слова где-то потерялись в глубинах его сознания. София, сделав неглубокий вздох, произнесла печальным голосом:
- Моя любовь к тебе может погубить нас. Я вдовствующая Королева, а по дворцовому этикету, траур по королю я должна носить столько, сколько у меня от него рождено детей. Два года! Если Совет Хранителей Традиций узнает о моей любви к тебе, то тебя могут казнить или выслать из страны навсегда. А я не смогу пережить твоей казни. Но отпустить тебя и лишиться твоих поцелуев и объятий я тоже не могу. Что мне делать? Поддаться соблазну и погубить тебя, или прогнать тебя навсегда и самой погибнуть от тоски?
София замолчала, последние слова, как злобный приговор повисли в воздухе, Перс погладил ее золотые локоны и проговорил:
-Любовь моя безгранична. Я не встречал женщин, подобных тебе. В нашем ханстве женщины равны мужчине, они сильные и хорошие воины, они становятся нашими женами. А рабыни и наложницы - ласковые и красивые, мужчина для них господин. Они покорны и боятся поднять глаза на своего мужчину.
София не дала ему договорить, ее губы коснулись его щеки, потом она шепнула ему на ухо:
- Ты самый прекрасный, самый умный и самый Гордый красавиц нашего королевства. Ты главное, что у меня есть в жизни.
Она поцеловала его влажные соленые щеки, потом нос, глаза и, наконец, ее губы коснулись горячих губ мужчины. Сначала Перс не отвечал на поцелуи Королевы. Но когда их губы встретились, он страстно начал их целовать, прижимая к себе свою возлюбленную. Поцелуи его стали настойчивее и требовательнее, и вдруг он вскочил на ноги, резко поднял Королеву и начал пристально ее рассматривать. Глаза его блестели и от слез, и от удивления, и от пережитой ранее ревности, и от страсти, и от восхищения, и от любви.
- Какая изумительная женщина. Она не перестает меня удивлять! Обладать таким сокровищем - это счастье для любого мужчины! - думал Перс, не отводя от нее своих глаз.
Королева взъерошила его черные кудри, гладила его шею, щеки, затем, путаясь в шнурках, начала расшнуровывать его расшитую золотом рубаху-юбку, подпоясанную широким красным поясом. Вообще то, как одевался Перс, всегда вызывало у Софии восторг и удивление. Верхняя одежда восточног красавца была изготовлена из тонкой шерстяной и шелковой ткани пурпурного оттенка и состояла из кафтана - халата, накидки и штанов. Нижняя одежда - это рубаха-юбка, длиной до колен, более узкая и закрытая, с длинными рукавами, подпоясанная в талии красным поясом. Многочисленные шнурки соединяли части рубахи в единое целое. На ногах у Перса были высокие кожаные сапоги, украшенные сверху богатой вышивкой. Головной убор в форме сужающегося цилиндра с круглым верхом, расшитый золотом и драгоценными камнями, тоже был красно-пурпурного цвета. Он был перетянут у основания бело-голубой повязкой в знак принадлежности к высокому сану. Это одеяние дополнялось драгоценными украшениями. У Перса на правой руке был красивый золотой браслет с изображение соколов и ястребов с алмазными вставками, шею украшало золотое ожерелье, сделанное в виде лучей солнца, а на пальце сиял перстень с бриллиантом, на левой руке было кольцо с печатью и фамильным вензелем - признак принадлежности к древнему роду. На поясе висели широкий кинжал с короткой рукояткой и изогнутая сабля в кожаных ножнах. Нагрудные и наплечные латы из прочной кожи с мелкими металлическими вставками и шлем бережно хранил Татарин. Еще одной отличительной чертой Перса было то, что он возил везде с собой ящик с мазями, маслами и благовониями. У него были свои особые средства, приготовленные из львиного жира, пальмового вина, шафрана и ароматического масла.
Она была так увлечена шнурками на рубахе мужчины, что не заметила, как он вытащил кинжал и быстрым движением перерезал бретельки лифа. Королева уже освободила его от рубахи. Перс с обнажённым торсом и золотом украшении на шеи стоял перед ней, как античный бог, гордый и неземной. Грудь Королевы обнажилась, цвет кожи и фигура женщины с их первой близости в сарае не изменились. Мужчина поднял ее на руки и понес в спальню, аккуратно положил на кровать, взял в руки босые ножки Софии и начал целовать ее стопы, не забывая о каждом пальчике. Она стонала от наслаждения, ее возбуждение возрастало. Королева перевернулась на живот и в большом зеркале увидела отражение тела прекрасного Перса. Его черные кудри растрепались по плечам, мышцы на торсе напряглись и вырисовались красивым рельефом, а плоть, возбужденная поцелуями и ласками, выпирала из обтягивающих штанов. Он снова воспользовался кинжалом, и тело Королевы освободилось от оставшейся на ней одежды. Перс сбросил с кровати клочья разрезанных шароваров и скинул с себя штаны. Нагота влюбленных отражалась в зеркале. Он любовался телом Софии, целуя то ее грудь, то шею, то руки, то ноги. Перс лег на спину и положил на себя Королеву, она почувствовала жар его возбужденного тела. Она наклонилась и оцарапала подбородок об острые концы ожерелья. Он моментально вскочил, поцеловал царапину Королевы, быстро снял с себя все украшения и, извиняясь, посмотрел в изумрудные глаза своей возлюбленной. Перс понимал, что красота и нагота Софии снова сводит его с ума, он уже однажды поклялся себе не видеть и не слышать эту женщину, но не сдержал своей клятвы, и сейчас его гордость была побеждена любовью, страстью и природным инстинктом. Он не пытался бороться с этими чувствами.
- Ведь что такое гордость в борьбе с наготой и любовью! - подумал про себя побежденный красавец.
Королева ласкала Перса, любовалась им и заметила маленький шрам на лбу. Небольшая розовая полоска чуть выше переносицы напоминала мужчине о его давнем приключении и ночи в сарае на постоялом дворе.
- Шрамы украшают мужчину,- подумала про себя София.
Этот шрам действительно не уродовал лицо Гордого красавца, он лишь придал его восточной внешности легкий воинствующий вид. Когда Перс был серьезным, шрама было почти не видно из-за густых бровей и смуглой кожи, а когда он удивлялся или смеялся, шрам поднимался вверх и заявлял о своем присутствии.
Если София трогала его своими тонкими пальцами, то Перс морщил нос и говорил:
- Эта царапина не заслуживает королевского внимания!
Жнщина улыбалась и нежно целовала шрам, тяжело вздыхала, как будто что-то припоминала. София ласкала молодое тело своего страстного любовника, покрывая его поцелуями. Она спускалась все ниже и ниже, язычком погладила ямочку пупка, и вдруг ее охватило страстное желание укусить Перса, что она незамедлительно и сделала. Королева впилась зубами в упругий живот красавца, он простонал, но перевернулся на бок и прижал к себе Софию, так что она почувствовала его возбужденную плоть у себя на животе. Затем он легким движением раздвинул ей ноги, и она ощутила упругое и нежное проникновение. Сладкая истома разлилась по всему ее животу. Тело молодой женщины, истосковавшееся по мужской ласке, быстро ответило нежным трепетом на безудержную страсть Гордого красавца. Но Королева решила оттянуть момент наслаждения и ускользнула из объятий Перса. Она сползла на пол, подняла остатки своих шароваров, разорвала их на тонкие полоски, посмотрела на удивленное лицо своего возлюбленного, и в ее глазах заблестели озорные огоньки. Когда-то давно в одной старинной книге она прочитала, что Византийская принцесса привязывала своих любовников к кровати и удовлетворялась ими. И сейчас Королева вспомнила об этом и решила, что обязательно должна попробовать это с Персом. Но как его привязать, не раскрыв своих намерений, София не знала. И вдруг ей пришла в голову интересная идея. Вложив всю свою нежность в слова, она прошептала ему на ушко:
- Дорогой мой, ты мне доверяешь?
-Да, моя Королева, я верю тебе, как самому себе! - ласково произнес он.
- Я хочу, чтобы мы с тобой получили массу новых ощущений,-шептала она.
- Я согласен на все, мое сердце уже давно принадлежит тебе, а с телом ты можешь делать все, что захочешь,- проговорил Перс, но вдруг опомнился и добавил,- неужели ты хочешь ножом вырезать на моей спине свой вензель или отходить меня кнутом, как несчастного Поэта?
Королева улыбнулась и строго сказала:
- Нет, я не хочу портить твое прекрасное тело, одного укуса достаточно!
Она медленно остатками от своей шелковой одежды завязала Персу глаза, затем привязала тонкие ленты к запястьям рук, а второй конец закрепила на резной спинке кровати, при этом целовала его руки, грудь и губы, потом она спустилась к ногам и привязала его за щиколотки такими же лентами к противоположной спинке кровати. Гордый красавиц оказался скованным по рукам и ногам шелковыми оковами Королевы. Распятый Перс возбуждал в ней нежные и трепетные чувства, но она решила довести задуманное до конца, тем более, что сейчас обездвиженный красавец ей совсем не мешал. София продолжала покрывать поцелуями смуглое тело Перса, а он стонал и извивался, но шелковые ленты впивались в руки и ноги и не выпускали его. Он обездвижен и прикован, а Королева восхищалась своей любовной игрой. Она страстно поцеловала его горячие и влажные губы, он ответил на ее поцелуй и прошептал:
- Моя Королева, развяжи мне руки, я хочу ласкать твою грудь, хочу прижаться к тебе и не выпускать из своих объятий. Не ускользай от меня, ты сводишь меня с ума от желания и страсти.
Но хитрая любовница только шепнула ему:
- Доверься мне, я хочу, чтобы ты испытал необычное наслаждение. Будь терпелив, расслабься, но я не развяжу тебя!
Перс хотел еще раз вымолить у Королевы свободы для рук, но ее поцелуи стали опускаться все ниже и ниже. И он замер, когда язычок Королевы дотронулся до изнемогающей от возбуждения плоти. Дыхание Перса стало сбивчивым, сердце было готово выскочить из груди, ласки его возлюбленной стали настойчивее. Из книги о Византийской принцессе Королева знала, что если плоть взять в рот и язычком внутри сделать круговые движения, то мужчина получит незабываемый оргазм. Это-то и решила она проделать с прикованным к кровати красавцем. Перс стонал и рычал от удовольствия, пытался приподняться, но шелковые ленты не пускали его и все попытки, причиняли ему сдавливающую боль в руках и ногах.
- Сними хотя бы повязку с глаз, я хочу видеть тебя! - прокричал Перс, но Королева продолжала свои ласки. Он чувствовал, что скоро должен произойти выплеск энергии и простонал:
- Милая моя, я...
София все поняла, и его плоть оказалась в ее лоне, она наклонила голову и поцеловала его влажные и горячие губы, его тело судорожно двигалось, а сердце вырывалось из груди. Он шептал ей:
- Ты самая необычная и желанная женщина, теперь я снова буду искать смерти на войне, потому что не вижу своей жизни без тебя.
А про себя подумал:
- Я могу украсть Королеву, сделать ее своей наложницей и объявить войну ее королевству. В случае победы я смогу забрать своего сына- Армана. Но как отнесется к такому решения моя София? Примет ли она такую жизнь. Если нет, то я умру от горя. Но я могу продолжить встречаться с ней тайно и еще глубже тонуть в ее изумрудных глазах. Боги! Зачем Вы второй раз послали мне эту женщину? Нет, Боги, я благодарю Вас за то, что дали мне возможность любить ее.
Пока Перс в сладостном блаженстве рассуждал о том, что ему делать дальше, и как он любит Королеву, она быстро надела свой костюм для верховой езды, бросила на него прощальный взгляд, тихонько вышла из комнаты с камином, и через мгновение уже скакала с отрядом телохранителей в сторону своего дворца, оставив Гордого красавца обнаженным и привязанным, наслаждаться сладостными мечтаниями.
Перс тихим голосом позвал свою любовницу, тишина и отсутствие какого-либо движения в комнате обеспокоили гордого красавца. Он напряг мышцы рук и ног в надежде разорвать шелковые оковы, но все усилия были бесполезны. Ленты Королевы прочно удерживали молодое тело в своих крепких объятиях.
- Что она придумала? - промелькнула в голове у него тревожная мысль.
Перс сделал еще одно усилие, чтобы разорвать шелковые ленты, но только сбил повязку с глаз. Его лоб прорезали две глубокие параллельные морщины, и шрам проявился розовой полосой. Серые глаза сверкали гневом, а красивые губы исказила боль от впившихся в руки и ноги прочных полосок ткани. Он понял, что все последующие движения и усилия свободы ему не принесут, а лишь только ослабят его и причинят ненужную боль.
- София! Где ты? Почему молчишь? Со-фи-я! - выкрикнул он, вкладывая в слова всю горечь отчаяния.
На крик своего господина прибежал Татарин. То, что он увидел, вызвало на его лице хитрую улыбку, но он нашел в себе силы сдержать смех, рвущийся из его груди, и с иронией в голосе спросил:
- Вам помочь освободиться от любовных оков?
- Да! Где Королева? - прорычал в ответ Перс.
Татарин снял повязку, сбившуюся с глаз его господина, аккуратно своей острой саблей перерезал шелковые ленты на запястьях рук и медленно, не глядя в глаза Персу, произнес:
- Она минут десять назад вместе с отрядом своих телохранителей покинула охотничьи угодья и направилась в сторону дворца.
Добравшись до своих покоев, София приказала не беспокоить ее сегодня и никого к ней не пускать. Она достала из красной шкатулки небольшой листок бумаги и еще раз прочитала письмо, написанное Татарином от имени Перса к султану Османской империи:
- Завтра, 6 мая, мы выезжаем на рассвете, чтобы присоединиться к армии моего отца для участия в походе, поэтому служба моя у Вас, султан, прекращается до окончания войны. Дияр Вахид-хан.
София скомкала листок и отшвырнула его, подошла к окну и сказала сама себе:
- Он знал, что его визит не будет долгим, избегал меня и терял драгоценное время. Перс такой же, как и все мужчины. И он не исключение. Война и оружие - единственное, что в этой жизни достойно его внимания. Будь я даже богиней, он бы не отменил своего похода. Мужчины используют нас для своего удовольствия, а потом бегут на войну.
Королева не смогла больше сдерживать своих слез, горечь обиды подступила к горлу, безжалостная ревность затуманила разум Софии, и она позвала Кормилицу:
- Скажи, мне, моя верная и преданная, почему все мужчины любят что-то больше, чем меня? Поэт любил свободу, Перс - войну, а я опять страдаю.
Старуха обняла Королеву и ласково произнесла:
- Мужчины, всегда предсказуемы. Они, как дети, а женщины обязаны ждать и страдать. Успокойся, моя девочка, все у тебя будет хорошо. Я рядом, я всегда буду с тобой.
София еще долго всхлипывала, лежа на коленях у старой Кормилицы, а старуха гладила ее золотистые локоны и что-то невнятное бормотала.
На границах государства было неспокойно. Летом этого же года началась новая военная кампания. Вместе с Литовским Княжеством и Крымским ханством Польское королевство выступило в поход на Пруссию. В сентябре был заключен мир и война была прекращена. Но королевская регулярная армия под предводительством князя Кшиштофа не торопилась возвращаться в столицу. Границы государства из-за войны и многочисленных набегов кочевых племен были ослаблены, селяне бросали свои дома и уходили в города, численность беженцев росла, а это могло привести к эпидемии или бунту. Кшиштоф должен был урегулировать все спорные вопросы, появившиеся после подписания мира с Крымским ханством. Татары не соблюдали условия мирного договора и продолжали контролировать торговые пути, собирая дань с купцов и небогатых торговцев.
В одном из таких набегов был смертельно ранен Перс. Его небольшой отряд попал в окружение, и Дияр Вахид-хан отчаянно пытался прорвать оцепление, сражаясь, как лев. Вражеской секирой в бою Персу перерубили левую руку. Татарин, находившийся рядом с ним, перетянул ремнем оставшуюся часть руки, чтобы остановить кровь, и туго привязал ее веревкой к туловищу, чтобы облегчить страдания своего господина. Бледный от потери крови Перс продолжал яростно крушить врагов на своем пути. Татарин предлагал отступить в лес, дождаться подкрепления или укрыться там до наступления ночи, он Перс бежал от любви и поэтому приказал стоять насмерть. Темно-серые глаза сверкали злобой на бледном осунувшемся лице, но саблю в правой руке он держал уверенно и приказа 'отступать' не давал. Несколько воинов вражеской армии бросились на раненного Перса, он едва успевал отражать удары их сабель и мечей. Силы его уже были на исходе, и тогда он вспомнил, как Королева выбила его из седла кнутом. Выхватил из-за пояса кнут и начал стегать им врагов. Татарин подхватил его саблю, и помог своему господину откинуть нападавших. Победа маленького отряда была близка, но внезапно прилетевшее копье пробило латы на груди у Перса, и он рухнул как подкошенный, ударившись головой об камень, лежавший на земле. Татарин, увидев это, приказал отступать и спрятаться в лесу, раненного положили на его длинный плащ и унесли в глубь леса, после отступления Перса бой закончился и немногочисленный отряд, сдав свои позиции, под покровом ночи стал пробираться в безопасное место. Татарин смастерил из тонких длинных стволов и плаща носилки, на которые аккуратно уложили полуживого Перса. К полуночи уцелевшие воины добрались до польского лагеря. Князь Кшиштоф узнал Татарина и велел не чинить им препятствий. Перса перенесли в шатер, лекарь осмотрел его раны и сделал неутешительное заключение:
- Он потерял много крови, а острие копья повредило легкое, но он молодой и здоровый. И его раны всё-таки не смертельны. Однако, он не борется за жизнь. Ваш господин не хочет жить!
Татарин с тоской посмотрел на лекаря, надеясь услышать что-то, что могло бы дать ему хоть какую-нибудь надежду:
-Неужели нет средства спасти жизнь моего господига? Как можно заставить его бороться за жизнь?
Лекарь немного помолчал, перебирая инструменты и слегка закатив глаза, промолвил:
- Средство есть! Нужно найти то, ради чего, он хотел бы жить. Женщина, ребенок, мать или что-то еще что важно и ценно для Вашего господина.
Татарин нахмурился. Он знал, что если бы тут появилась София, то Перс сразу воспрял бы духом и мог бы излечиться от ранения. Но он бежал от ее любви. Секретарь подошел к своему господину, лежавшему на деревянной лавке, покрытой белой простыней. Мертвенно бледное лицо Перса было освещено ярким светом луны. Глаза его плотно закрыты, длинные ресницы слиплись и торчали пучками в разные стороны, нос заострился, губы были нежизненного синего оттенка, а в уголках рта запеклась кровь. Дыхание Перса ослабело, но когда Татарин наклонился к нему, то услышал, как через пробитую грудь выходит воздух. Рану на груди лекарь не зашил, потому что Перс был очень слаб и мог не вынести сложной и болезненной операции. Обрубок руки он обработал, приложил живительную мазь и перебинтовал, а марлю, смоченную в холодной воде, положил Персу на лоб. У раненного началась горячка. На небольшом столике лекарь оставил стакан с микстурой, которую нужно принимать, чтобы сбить жар. Татарин, аккуратно приподняв голову Перса, влил ему в рот несколько глотков лекарства. В груди у больного заклокотало и забулькало, он пришел в себя, закашлял и изо рта пошла кровь. Татарин крикнул лекаря, который пришел не сразу, а подойдя к Персу, скользнул глазами по истерзанному телу и процедил сквозь зубы:
- Нужно что-то делать! Срочно! Если рану не зашить, то он умрет от потери крови. Жизненные силы Вашего господина на исходе.
Татарин нервно походил взад и вперед, но вдруг его лицо просветлело, он обратился к лекарю и спросил:
- У вас в лагере есть женщины?
Этот вопрос весьма удивил лекаря. Но человек, который привык видеть лицо смерти и вытаскивать из ее костлявых объятий раненных, скрыл свои эмоции и ответил:
- Две или три работают у нас сестрами милосердия, они во втором шатре!
Татарин с замирающим сердцем вбежал в шатер и увидел сестер, обрабатывающих раны у троих воинов. Выбрав женщину с русыми волосами, он подошел к ней и обратился с просьбой:
- Могу ли я с тобой поговорить. Мне очень нужна помощь, вернее не мне, а моему господину.
Избегая ненужных подробностей Татарин рассказал ей о любви своего господина к женщине, не называя, конечно, имени Королевы, об их ссоре, и о том, как мужчина, чтобы забыть свою любовь, начал искать смерти в бою.
- А сейчас этот мужчина тяжело ранен и умирает в соседнем шатре, - сказал Татарин, - ты должна мне помочь вернуть его к жизни.
Девушка понимающе покачала головой, смахнула слезу и прошептала:
- Я готова, тебе помочь! Что мне нужно делать?
- Как тебя зовут?
- Мария.
- Моего господина зовут Дияр Вахид-хан, но женщина, которую он любит, называла его Персом.
Татарин объяснил Марии некоторые секреты общения Королевы и Перса, рассказал, как нужно себя вести с ним, чтобы он поверил, что она его любит. Она утвердительно кивнула головой. Девушка вошла в палатку, где лежал Перс. Его красивое лицо восхитило ее, она наклонилась к нему и очень нежно прошептала:
- Перс, здравствуй, милый мой!
Девушка погладила его по голове, поцеловала его горячий лоб. Его ресницы дрогнули, губы медленно прошептали:
- София! Я ждал тебя! Помоги мне, я тебя не вижу!
Он снова закашлял, и изо рта снова хлынула кровь, Мария платком вытерла его рот и дала выпить микстуру. Перс дрожащей рукой потрогал русые волосы, а глаза он открыть не смог:
-Скажи, ты меня еще любишь? Или приехала из жалости?
Девушка наклонилась и поцеловала его горячие губы. Сердце Перса учащенно забилось, и кровь снова заклокотала в открытой ране. Она погладила его черные, спутавшиеся от воды и крови волосы, лоб горел, а маленькие капельки пота покрыли все его лицо. Мария намочила свой платок в холодной воде и протерла лицо раненого, он вдохнул и что-то прошептал, но слов разобрать было невозможно. Ей так понравился Перс; молодой, красивый, знатный и беспомощный, что наивная девушка уже поверила в то, что она его любимая и что он ждал именно ее. Она захотела остаться рядом с ним, ухаживать за ним. В ее воображении уже стали появляться картинки большой и страстной любви красивого раненого к ней. Мария представила, что после выздоровления он откроет глаза, увидит ее, поймет, что именно она спасла ему жизнь, и любовь снизойдёт на них обоих, как Божья благодать. Она собрала разбросанные по полу грязные вещи раненого, потом решила сменить испачканную кровью простыню, которой был укрыт Перс. Аккуратно приподняв край простыни, Мария увидела, как при дыхании шевелиться истерзанная грудь, окровавленные бинты на месте отрубленной кисти. Зажав рот руками, чтобы крик жалости и сострадания не вырвался наружу при раненном, она выбежала из палатки, чуть не сбила Татарина, сидевшего у выхода. Он тут же подбежал к своему господину, подумав, что случилось самое худшее, но увидел поднимающееся при дыхании открытую рану, понял, что напугало несчастную девушку. Мария убежала за личным доктором князя Кшиштофа. Она несколько раз работала с ним шатре лекаря и знала его. Путаясь в словах, она кое- как объяснила, в чем дело и, всхлипывая, упала перед ним на колени. Доктор поднял ее, и в его серебристых усах появилась ласковая улыбка. Он тихо, но строго спросил:
- А помогать мне будешь? Без ассистента я не могу проводить операцию!
Мария, вытирая слеза, быстро закивала головой. Он собрал нужные инструменты в небольшой кожаный саквояж и, насвистывая какую-то веселую мелодию. Затем, пригладив усы рукой, медленно произнес, рассматривая просительницу:
- Веди! Будем спасать твои красивые глазки от слез!
Они быстро дошли до палатки. Удивленный Татарин встретил их у входа. По его суровому и молчаливому виду доктор понял, что с Послом Османской империи случилось, что-то очень страшное. Он посмотрел на изможденное лицо Перса, осмотрел открытую рану, прокашлялся и сказал, обращаясь к Марии:
- Подготовьте все для операции. Принесите дополнительные простыни. Мне сегодня предстоит нелегкая работа - красиво 'заштопать' грудь этого господина. Пригласите моего коллегу, пусть он мне помогает.
Первые лучи солнца радостно одарили всех своим теплом и светом. В военном лагере начались сборы. Князь уводил регулярную армию в столицу, кочевые племена были отброшены далеко на восток, на территорию 'дикого поля', и воины были рады вернуться к своим семьям после двух месяцев скитаний по восточным границам королевства. Кшиштоф, разыскивая своего доктора, зашел в палатку к раненому Персу. Он познакомился с ним при дворе Королевы, но сам лично с ним не общался. В смертельно -бледном лице мужчины князь едва узнал знакомые черты и, подозвав к себе доктора, строго сказал:
- Владек, сделай все невозможное! Это очень важный и знатный человек, и Ее Величество высоко его ценит. Мы выезжаем через час, а ты задержись здесь. Как только жизни раненного ничего не будет угрожать, догонишь нас, я оставлю тебе отряд из двадцати воинов для сопровождения.
Кшиштоф, конечно, слышал о том, что молодая Королева интересовалась этим красавцем. Он не осуждал ее за это, и считал, что София, учитывая ее возраст и огромную разницу между ней и ее покойным мужем, вела себя достойно звания Королевы. Посол Османской империи был единственным ее увлечением и как шептали злые языки придворных дам:
- У нашей Королевы в груди кусок льда, поэтому она может только любоваться мужчинами, а не дарить им свое тело и страсть.
Перс лежал на спине, на его бледное лицо падали веселые утренние лучи. Яркое солнце щекотало его губы и пыталось проникнуть в открытые глаза. Но зрачки не реагировали на солнечный свет. От сильного удара по голове красавиц ослеп. Татарин с горечью осознавал, что извести