о слепоте не прибавит сил его господину. Кшиштоф подошел к секретарю и пригласил его выйти из палатки:
- Ты не думал, что Ее Величество имеет право знать, что посол Османской империи получил тяжелые увечья и борется за свою жизнь. Ты можешь послать своего верного человека с известием к ней.
- Я думал об этом, но не знаю, уместно ли это делать сейчас, во время войны?
- Война закончилась, границы в безопасности, и Королева может прибыть сюда без особых затруднений.
Князь похлопал Татарина по плечу, пожелал скорейшего выздоровления его господину и ушел, чтобы через час возглавить войско, возвращающееся в столицу, а секретарь посла Османской империи написал короткое письмо и отправил своего верного слугу с посланием к Королеве:
- Это письмо нужно передать Королеве Софии. Ты доберешься до дворца, попросишь аудиенцию Ее Величества, передашь ей письмо и этот перстень, а на словах скажешь, что Персу очень нужна ее помощь.
Слуга ускакал из лагеря, а через некоторое время Татарин взглянул на солнце, царственно сиявшее на небе, и произнес, обращаясь к нему:
- Если София не приедет, то у моего господина шансов почти не будет. Слишком он слаб и очень сильно ее любит. Только её любовь сможет удержать его в этом мире.
Чтобы не тратить время напрасно умный Татарин нашел Марию и дал ей рекомендации, как ей себя вести с раненым, чтобы перед операцией Перс был уверен, что ты его любимая женщина. Девушка кивнула головой и пошла в палатку к раненому. Он услышал ее шаги, повернул голову на шелест платья и тихо спросил:
- Почему я не вижу солнечного света? Разве сейчас ночь?
Мария взяла его за руку, погладила ее своими грубоватыми пальцами и прошептала:
- Нет, сейчас полдень, солнце светит очень ярко, его лучи играют на зеленых листьях деревьев, проникают вглубь шатра и заливают своим светом все, что встречают на своем пути. А твои глаза прикрыты повязкой, поэтому ты ничего не видишь. Ты должен быть сильным и выжить ради меня.
Мария поцеловала его руку, Перс напрягся всем телом и произнес:
- Зови лекаря, пусть начинает свою операцию. Я готов. Я буду жить ради любви.
Доктор Владек и лекарь вошли в палатку, Мария стояла у изголовья Перса. Татарин аккуратно привязал веревкой тело раненого к скамье. Сделав последние приготовления, он спросил у своего господина:
- Я вас не очень туго привязал?
Перс схватил Татарина за рубашку, притянул его к своему лицу и тихо прошептал:
- Ты думаешь, что я принял эту девушку за Королеву? Идея была хорошая, но ты не знаешь, что такое любовь. Как я мог не узнать ту, которую я люблю больше жизни? Скажи, у меня есть на глазах повязка?
Татарин промолчал, а Перс с грустью добавил:
- А София меня никогда не обманывала!
Владек дал раненному микстуру и, считая пульс на здоровой руке, сказал:
- Через несколько минут Ваше тело онемеет, но сознание будет ясным, и, если почувствуете боль, сразу дайте мне знать.
- Я не боюсь боли, я боюсь разочарования и потери, а самое страшное для меня потерять любовь,- закрывая глаза, прошептал Перс.
Раненый выдохнул последние слова с такой жалостью и болью, что Владек отвернулся от него и пробормотал:
- Боже, дайте мне силы и умение излечить его раны.
Все уговоры Владека покинуть палатку до начала операции Татарин отверг:
- Мой долг быть рядом с ним всегда, и в эту трудную минуту я его не оставлю!
Доктор не стал терять драгоценного времени и приступил. Взмах секиры перерубил кости руки по косой, и сейчас неровными обломками они торчали из разорванной плоти. Жара и антисанитарные условия добавили дополнительные проблемы: мягкие ткани руки начали гнить, проникая все дальше и повреждая здоровую часть руки. Чтобы спасти раненого от заражения крови, нужно было зачистить обрубленную кость, и стянуть мягкую ткань, закрывая торчащие кости. Лекарь умело обработал и зашил руку Перса, а Владек в это время начал осмотр истерзанной груди. Дыхание раненого стало редким и неглубоким, доктор использовал все свои знания и опыт, чтобы поскорее облегчить мучения Перса. Через полчаса раненого аккуратно отвязали от скамьи и положили на кровать. На мертвенном лице отпечатались боль и страдание, но оно было по- прежнему красивое и спокойное. Татарин сидел рядом со своим господином и о чем-то думал. Его мысли прервал стон, вырвавшийся из груди Перса. Микстура прекратила свое действие и раненый начал приходить в сознание, и болевые ощущения завладели его телом. Татарин положил руку ему на лоб и сразу же отдернул ее: у раненого была горячка. Все его тело покрылось холодным потом, он начал стонать и метаться, а губы шептали несвязные фразы. Импульсивные движения Перса сбили повязку на груди и из зашитой раны начала сочиться кровь. Татарин выбежал из палатки и нашел лекаря, тот осмотрев раненого, развел руками и произнес:
- На все воля Создателя. Я сделал все возможное, но смерть обмануть невозможно. Можно давать ему снотворное, но жар от этого не пройдет. Я не знаю, чем еще можно помочь Вашему господину.
Лекарь влил в рот Перса микстуру и вышел из палатки, через некоторое время раненый успокоился, сон овладел им. Двое суток слуга добирался до дворца. Ранним утром, третьего дня, он вошел в аудиенц-зал, ему была назначена встреча с Королевой на двенадцать часов утра. София приняла его письмо, развернула и узнала почерк Татарина. Строчки с красивыми буквами поплыли перед глазами Королевы, она смахнула слезу и продолжила чтение послания:
- Мой господин тяжело ранен, потерял левую кисть, копьем пробита грудь. Жизненных сил у него не хватит, чтобы справиться со всеми невзгодами. К тому же, от удара головой об камень, он еще и ослеп. Если Ваше Величество его помнит, то помогите раненому. Он искал смерти, чтобы забыть любовь и, скорее всего, нашел. Мой слуга может показать дорогу и будет верным Вам.
Королева подняла глаза на слугу и строго спросила:
- Что-то еще ты должен мне передать?
Слуга поклонился, протянул ей перстень, принадлежащий Персу, и тихо добавил:
- Он без сознания и нуждается в вашей помощи.
София встала с трона и с грустью в голосе спросила:
- Далеко ли лагерь, в котором находится посол Османской империи?
Не поднимая головы и не отрывая глаз от пола, слуга ответил:
- Я скакал двое суток, меняя лошадей и отдыхая по 6 часов каждую ночь!
Королева нахмурила брови и произнесла:
- Я буду добираться в два раза дольше, - а про себя подумала:
- Оставить королевство, раздираемое натиском кочевников, невозможно, но потерять любимого, который нуждается в моей помощи, тоже нельзя.
Королева приказала слуге ожидать ее решения в холле, а сама начала судорожно ходить по зале, заламывая руки. В залу вошел дворецкий и, нарушая поток мыслей Софии, объявил:
- Ганец от князя Кшиштофа!
Королева невольно вздрогнула, она боялась получить дурные вести с восточных границ своего королевства, но усилием воли заставила себя отвлечься от мыслей о Персе, и, скрывая волнение, сказала:
- Пригласите!
Гонец, молодой светловолосый мужчина, с шрамом на щеке, улыбающийся и счастливый, коротко ей сообщил:
- Мы победили! Потери у нас минимальные! Князь ведет регулярную армию в столицу, послезавтра они будут во дворце!
Королева радостно посмотрела на гонца, и выдохнув, сказала:
- Ты принес мне хорошие вести! Подойди ко мне!
Она достала из мешочка, привязанного к поясу, три золотые монеты и протянула ему. Гонец низко поклонился, и с глубоким уважение взял деньги, он хотел уже поднять голову на свою Королеву, чтобы поблагодарить ее, но замешкался и, запинаясь, робко спросил:
- Ваше Величество, разрешите мне попросить Вас еще об одной милости.
София удивленно повела бровью, в голове промелькнула мысль:
- Интересно, чего еще хочет этот мужчина? - а вслух произнесла:
- Попроси, а я решу, смогу я тебе ее оказать или нет!
Не поднимая головы, рассматривая пол у королевского трона, путаясь в словах и волнуясь, он произнес:
- В знак глубокого почтения к Вам, разрешите поцеловать Вашу руку! Я воин, и для меня это огромная честь.
София улыбнулась и ласково спросила:
- Как зовут моего доблестного воина, который принес мне сегодня прекрасные известия?
- Персеем!
Королева вздрогнула: она впервые слышала, чтобы такое имя носил воин ее армии. Она увидела, как щеки гонца покрыл густой румянец.
- Простите, Ваше Величество, но мой отец был скульптором, и все его дети носят имена античных героев.
- Нет, не извиняйся, я разрешаю тебе поцеловать мою руку.
Он встал перед Королевой на правое колено, аккуратно двумя руками приподнял руку с подлокотника трона и поднес к своим губам. София сначала ощутила на коже горячее дыхание мужчины, потом легкое прикосновение сухих губ, и сердце ее сжалось в маленький комочек. Он вспомнила смертельно раненого Перса, который ждет ее, и, не слушая уже почтительную благодарность гонца, пригласила слугу, ожидавшего в холле. Быстро и четко сказала ему:
- Завтра на рассвете мы выезжаем, а сейчас отдыхай, тебе покажут твою комнату.
А сама, не теряя времени, написала несколько распоряжений для Кшиштофа, и позвала начальника королевской охраны. Тесей не заставил себя долго ждать. Красивый и улыбающийся мужчина пришел в аудиенц-зал. Его военная форма подчеркивала синеву, сияющих чистотой, глаз и мужественность его лица. Получив от Софии приказ, собираться в поход на восточные границы, он не стал задавать лишних вопросов, уточнив только, сколько людей в сопровождении с ней поедет. Королева, не задумываясь, сказала:
- Ты и еще два сильных и ловких воина. Да поменьше шума. Мы едем инкогнито.
Молчаливый Тесей, как обычно кивнул головой, и ушел готовиться к отъезду. София нашла свою Кормилицу, сурово посмотрела на нее и с дрожью в голосе спросила:
- Есть ли у тебя снадобье, которое может воскресить мертвого?
В последнее время София испытывала какое -то странное чувство к своей Кормилице. Королева не любила ее, как это было раньше, не боялась, как это было в детстве. София, после казни Поэта, не доверяла старухе, а почему молодая женщина не могла себе объяснить, поэтому в свои душевные переживания она не посвящала Кормилицу.
В глазах у старухи Королева первый раз жизни увидела страх, руки ее нервно затряслись, я губы зашептали, но слов слышно не было. София угрожающе посмотрела на нее и повторила свой вопрос. Кормилица, цепляясь за пышную юбку Королевы, своими высохшими руками, жалобно протянула:
- Смилуйся, обмануть Бога невозможно. Умершего воскресить нельзя. Можно спасти живого от смерти, но..
София не дала ей договорить и резко произнесла:
- Он жив, но очень слаб, у него горячка, и я хочу спасти ему жизнь. Ты поможешь?
Услышав это, она одобрительно закивала головой, попросила разрешения уйти, а Королева позвала слугу и приказала ему приготовить все к отъезду. Кормилица принесла склянку с мутной жидкостью и тихо сказала:
- Это чудодейственное зелье. Оно сможет придать силы даже умирающему, но его нужно давать только по две капли на стакан воды. Лучше это снадобье выпивать на ночь. Королева обняла старуху и спрятала флакон в кошель, привязанный к талии. Всю ночь София не могла сомкнуть глаз, ей представлялись жуткие картины: то Перс падал в огненную бездну, но тонул в водах океана, то попадал под камнепад. Она бежала ему на помощь, но успевала только закрыто глаза умирающего. Королева с тревогой и нетерпением ждала рассвета. С первыми лучами солнца София отправилась в путь. Без сложностей и препятствий царствующая особа в сопровождении трех воинов и слуги добрались до бывшего места расположения ее регулярной армии. На большой поляне осталось всего три палатки и шатер лекаря. Татарин, услышал звуки приближающейся всадников и кареты и вышел из палатки. Солнце ослепило ему глаза, и сначала он не мог понять, сколько вместе с Королевой прибыло воинов. Постепенно глаза, привыкшие к солнечному свету, разглядели всех прибывших: изящную фигуру Королеву, выходившую из кареты, мужественный силуэт Тесея, невысокого и худощавого слугу и двух воинов крепкого телосложения. София кивнула Татарину и сразу же вошла в палатку. Она подошла к умирающему Персу, взглянула на него и застыла в ужасе. Бледное и изможденное лицо красавца казалось безжизненным. Смерть своим холодным дыханием уже коснулась его. Щеки впали, глаза были плотно закрыты, длинные ресницы склеились пучками от запекшейся крови и влажной марли на его лбу. Некогда восхищавшие Королеву губы потеряли розовый цвет и сейчас имели мертвенно-синий оттенок, волосы спутались и беспорядочно растрепались по подушке. Грудь в окровавленных бинтах почти не поднималась при дыхании, а сердцебиение было тихим и прерывающимся. Королева взяла его здоровую руку и прижала к своей щеке. Тонкими пальцами провела она по его запястью, нежно поцеловала его ладонь, Перс не приходил в себя вот уже четыре дня, горячка овладела его телом, он почти не шевелился, лишь изредка произносил бессвязные слова, из которых можно было разобрать только два имени: 'София' и 'Арман'. Татарин, дежуривший у постели умирающего, понял все без лишних усилий, а давать разъяснения доктору счел излишним. Королева наклонилась над ним, поправила волосы на лбу, потрогала указательным пальцем шрам, который Перс получил в их совместном приключении, затем наклонилась ниже и поцеловала его полуоткрытые губы. Он не ответил ей на поцелуй. Слезы крупными жемчужинами покатились из глаз Софии. Она начала быстро и беспорядочно целовать щеки, губы, нос и глаза раненого. А потом, вытирая слезы с глаз, прошептала ему на ухо:
- Ты любовь всей моей жизни. Ради тебя я готова пожертвовать своей короной, быть твоей наложницей, но только быть любимой и любить тебя!
Перс молчал, на мгновение Королеве показалось, что он услышал ее и приоткрыл глаза, но это было всего лишь ее желание. Он не приходил в сознание. Тогда София быстрым движением схватила его за плечи и начала трясти бездвижное тело. Голова умирающего беспомощно билась об ее руки. Перс не реагировал на ее усилия. На шум в палатку вбежал Татарин и с силой оторвал Королеву от своего господина. София зарыдала, уткнувшись в его плечо, он медленно вывел ее на улицу, усадил на низенькую скамейку и предложил выпить водки. Она, не раздумывая, выпила четверть стакана спиртного, не закусывая, и даже не поморщилась. Татарин удивленно посмотрел на нее и робко спросил:
- Ваше Величество, Вы раньше водку употребляли?
Она отрешенно посмотрела на него и медленно, как будто подбирая каждое слово ответила:
- Нет, ни разу в жизни, я и сейчас выпила воду, а что?
София не закончила фразу, взгляд ее устремился куда-то в глубь палатки. Она вслушивалась в тишину. Казалась, что женщина услышала движения и голос Перса, бросилась внутрь, и как подкошенная рухнула перед кроватью раненного. Входящий в палатку Владек, увидел падение Королевы, подбежал к ней, посчитал пульс и тихо сказал:
- Ей лучше побыть на свежем воздухе.
Татарин кивнул и вынес на руках Софию из палатки, аккуратно опустил её на траву. Доктор привел Королеву в чувства нюхательной солью и предложил ей пройти в шатер лекаря, чтобы убедиться, что ее здоровью ничего не угрожает. Подбежал Тесей, вежливо предложил свою помощь. Королева оперлась на его руку, и они молча направились к шатру. Татарин, сделавший шаг вперед и намеревавшийся сопровождать Софию, был остановлен ее жестом и тихими словами:
- Ты не можешь оставить его одного. Будь рядом с Персом, а когда он придет в себя, сразу же мне сообщи.
Татарин без лишних возражений остался в палатке своего господина, присел на край его кровати и посмотрел ему в лицо. Состояние Перса не изменилось, он был без сознания уже пять дней, молодой организм боролся с послеоперационной лихорадкой, но жизненных сил было недостаточно, а лекарственные средства, результата не давали. Он погладил здоровую руку своего господина и тихо приговорил, обращаясь к нему:
- Дияр Валери Вахид-хан, открой глаза, твоя Королева приехала к тебе, она любит тебя и готова на все, ради твоей жизни. Ты должен жить! Ради нее, ради своих сыновей, ради себя. Я очень привязался к тебе за 9 лет нашего общения. Мне будет не хватать тебя! Господин мой, ты должен победить лихорадку!
Перс молчал, дыхание его было тихим и слабым, а сильное сердце воина стучало гулко, как будто предупреждало, что времени у его хозяина осталось совсем не много. Татарин позвал слугу, оставил его в палатке у постели раненого, а сам отправился в шатер к доктору. София сидела на скамье с задумчивым видом, а Владек считал ее пульс и медленно качал головой в такт ударов, затем он дал ей микстуру и спросил:
- Ваше Величество знает, что ждет ребенка?
На лице Королевы появилась рассеянная улыбка, она промолчала и утвердительно ему кивнула:
- Не говори об этом никому!
Выходя из шатра, она столкнулась с Татарином. Известие о беременности Королевы безмолвным вопросом застыло на его лице. София по выражению его лица поняла, что он все слышал и сухо сказала:
- Не сейчас!
Она вернулась в палатку, где неподвижно лежал Перс, посмотрела в темные глаза Татарина и с горечью в голосе спросила:
- Почему именно он, а не ты смертельно ранен? А на тебе как всегда ни одной царапины!
Губы Софии дрожали, а в глазах блестели слезы.
- Потому, моя госпожа, что мое сердце не изнывает от любви. Потому что меня не отвергла любимая женщина. Потому что мой господин имел неосторожность влюбиться в звезду небесную, а не в земную женщину, потому что он самый счастливый и самый несчастный на земле мужчина.
София удивленно слушала речи верного слуги Перса, многое из того, что он сказал, было для нее непонятным.
- Вот и пойми этих мужчин,- думала про себя Королева,- как можно быть одновременно счастливым и несчастным?
Татарин впервые в жизни позволил себе высказать все, что было у него на душе. Он понимал, что эти обвинения в адрес Королевы бессмысленны, ведь сердце Перса не выбирало, кого полюбить. А любить достойную женщину - это высшее наслаждение для любого мужчины. Две скупые слезы покатились из его темных глаз по небритым щекам. Он отвернулся, чтобы София не увидела его слабости, и быстро вышел из палатки. Оставшись с Персом наедине, Королева встала на колени и, обращая свои глаза к небу, начала молиться:
- Под Твою защиту прибегаем, Пресвятая Дева Мария. Не презри молений наших в скорбях наших, но от всех опасностей избавляй нас всегда, Дева пресвятая и благословенная. Владычица наша, Защитница наша, Заступница наша, с Сыном Твоим примири нас, Сыну Твоему поручи нас, к Сыну Твоему приведи всех нас. Аминь.
Закончив молитву, София уткнулась лицом в здоровую руку Перса и дала волю своим слезам. Неожиданно куда-то исчезла обычная сдержанность, горделивая и немного суровая чопорность царствующей особы. Королева рыдала, не сдерживая ни слез, ни стонов. Бесшумно вошел Татарин, услышав крики Софии, он подумал самое худшее. Но увидел, что Перс дышит, удалился, не сказав ни слова. Всхлипнув несколько раз, и все еще содрогаясь от рыданий, Королева встала с колен, вытерла слезы шелковым платком. Она наклонилась над лицом раненого и увидела, что он лежит с открытыми глазами. Тогда, не помня себя от радости и волнения, она вскликнула ему в ухо:
- Ты меня слышишь, Перс?
Едва шевеля губами, Гордый красавец медленно произнес:
- Да, моя Королева!
София, задыхаясь от нахлынувших на нее чувств, громко закричала:
- Он пришел в сознание! Зовите Владека!
Мгновенно в палатке появился Татарин. Улыбаясь, он взял здоровую руку Перса в свои жилистые ладони и спросил:
- Мой господин желает чего-нибудь?
Перс повернул голову по направлению голоса своего секретаря, попытался улыбнуться и, медленно произнося каждое слово, сказал:
-И ты тут? Пока я спал, ты собрал всех, кого смог. Я хочу пить, дай мне вина!
Татарин бросился выполнять приказ господина и уже налил в бокал красного вина, но опомнился, ведь раненый был без сознания несколько дней. Он остановился и пропустил вперед подошедшего доктора, который приказал всем покинуть палатку и оставить его наедине с Персом. Татарин вывел сопротивляющуюся Королеву, передал ее своему верному слуге со словами:
-Ни при каких обстоятельствах не пускай ее палатку, без моего разрешения. Если нужно будет, удерживай ее силой!
Он уже не слышал, что кричала ему обозленная София. Не оборачиваясь, он подошел к раненому. Доктор уже осмотрел рану на груди, наложил новую повязку и начал снимать бинты с поврежденной руки. Вид истерзанной и зашитой плоти не вызвал у Татарина отвращения, и он внимательно рассмотрел рану. Мягкие ткани начали срастаться, опухоли и красноты вокруг швов не было. Он отметил для себя:
- Доктор - молодец, зашил обрубок руки господина очень хорошо. Его сильный организм скоро справится с кризисом, и он поправится. Вот только, как он воспримет свое увечье и слепоту?
Владек закончил перевязку, поднёс свечу раненому к глазам, зрачок не реагировал на огонь. В глазах доктора Татарин увидел печаль, было ясно, что Перс ослеп и зрение уже к нему не вернется никогда. Владек дал ему успокоительную микстуру и сказал:
- Кризис мы миновали, сейчас необходимо обильное питье. Вот эту микстуру ему нужно давать каждые три часа и протирать его раны вот этим раствором. Ему можно давать жидкую пищу и настой из трав. Если будут какие-то изменения, то обязательно зовите лекаря, он останется тут еще дней на пять. Я возвращаюсь в столицу, если, конечно Ее Величество, позволит мне уехать.
Он еще раз посчитал пульс раненого и довольный вышел из палатки, столкнувшись в проходе с Королевой, которую удерживал слуга. Она вырвалась из его рук и громко закричала:
- Татарин, если ты не уберешь своего слугу, то я убью его! А потом и тебя!
Он жестом приказал слуге отпустить Королеву, и она хлесткой пощечиной наградила Татарина. Мужчина поежился, но сдержал свои эмоции. Его впервые била по лицу женщина, пусть даже королевской крови, но для мусульманина это недопустимо. И он, скрипя зубами, произнес:
- Простите, Ваше Величество, но это была вынужденная мера - удерживать Вас вдали от моего господина во время врачебного осмотра.
Склонив голову, из-под опущенных ресниц, Татарин посмотрел на Софию. Расстроенное лицо Королевы даже сейчас не утратило своей красоты: щеки пылали розовым румянцем, глаза горели крупными изумрудами, маленькие красные губки дрожали. Она наклонила голову над раненым и встревоженно проговорила:
- Перс, ты должен наказать своего Секретаря. Он долгое время насильно удерживал меня и не пускал к тебе. Он забыл, кто я.
И с ехидной улыбкой посмотрела на Татарина, который стоял с опущенной головой. Перс строгим голосом приказал ему подойти ближе:
- Королева говорит правду?
- Да, мой господин!
- Как ты посмел удерживать ее силой?
Татарин, шагнув вперед, встал на одно колено и, не поднимая головы, проговорил:
- Мой господин, я удерживал Королеву силой, не пускал ее к вам в палатку. Я готов принять от вас любое наказание!
Перс вытянул вперед здоровую руку, чтобы определить, где стоит София. Она, увидев этот жест, подошла к нему и оперлась рукой на кровать, чтобы он мог чувствовать, где она находиться. Он нащупал ее руку и подобие улыбки появилось на его лице. Перс строгим голосом продолжал:
- Ты знаешь наши законы?
Татарин, не вставая с колена, кивнул в знак согласия, но не произнес ни слова. Молчание, казалось, растянулось до бесконечности. Перс напряг все свои силы и повторил свой вопрос:
- Ты забыл законы нашего ханства?
Татарин тяжело вздохнул и четко, по-военному произнес, отчеканивая каждое слово:
- Я помню законы нашего государства, мой господин: за оскорбление царственной особы мне положено наказание - сто ударов кнутом в публичном месте. Я готов, мой господин!
Королева нежно взяла руку Перса своими теплыми и мягкими ладонями и ласково произнесла:
- Нет, больше не будет никаких наказаний и истязаний. Татарин - верный твой слуга; он беспокоился о тебе и выполнял предписания доктора. Я его прощаю и дарю ему знак королевской милости - вот эту брошь.
И София отстегнула от своего воротника изящную серебряную брошку в виде цветка маргаритки с крупным сапфиром в середине и мелкими аметистами на каждом лепестке. Украшение такого размера поистине было щедрым подарком. Татарин с благоговением склонил перед ней голову. Королева закрепила брошь на лацкане его верхнего халата и с торжественно, глядя в его темные глаза, сказала:
- За верную и долгую службу твоему господину!
А ему шепнула, чтобы эти слова слышал только он:
- И его любимой женщине!
Перс недовольно произнес, обращаясь к ним двоим:
- Я не расслышал последние слова Королевы. О чем ты так мило ему шептала на ухо.
София поцеловала раненого в небритую щеку и игриво промолвила:
- Это наш с ним секрет. В знак нашего примирения. А ты не ревнуй. Ты же знаешь, что меня не интересует ни один мужчина, кроме тебя.
И почти в самое ухо Персу она произнесла новость, которая была для нее и радостной и тревожной:
- Помнишь нашу последнюю встречу в моем охотничьем домике?
Он напрягся всем телом. Ему, конечно, вспомнилось все, а главное, как София привязала его и сбежала. Сердце Перса учащенно забилось, он заскрипел зубами, но, сдержав наплыв гнева, сдержанно сказал:
- Да, я все помню!
Королева отделила из спутавшихся волос одну волнистую прядь, намотала ее на указательный палец, подержала несколько секунд. Волосы были грязными и липкими от пота и болезни. Она отпустила прядь и шепнула ему:
- Я жду от тебя еще одного ребенка. Надеюсь, что это будет девочка.
Услышанная новость, повергла Перса в шок:
- София, опомнись, что ты такое говоришь? - Татарин, оставь нас одних, нам нужно с Королевой обсудить очень серьезный вопрос. И проследи, чтобы нас не беспокоили, и чтобы вокруг палатки не было лишних ушей.
Верный слуга в точности выполнил приказ своего господина и притаился у входа в палатку, чтобы слышать, о чем говорит Перс с Королевой. Татарин, конечно, догадался, о чем будет разговор между влюбленными.
Сдерживая волнение в голосе, Перс продолжал:
- София, ты забыла традиции своего королевства?
Королева не отвечала ему, она целовала его щеки, глаза, шрам на лбу, брови и наслаждалась своей любовью. Она радовалась тому, что ее любимый мужчина жив и сейчас рядом с ней. Перс здоровой рукой взял Софию за подбородок, но слепые глаза мужчины не видели ее прекрасного лица. Ее же глаза пристально всматривались в его изможденное лицо. Она не могла отвести глаз от него. Он почувствовал ее взгляд и с болью в голосе сказал:
- Я очень изменился. Мои глаза уже никогда не увидят тебя, моя Королева... Нам нужно закончить начатый разговор. Ты знаешь, что твой ребенок, рожденный без мужа, не будет принят советом королевства. А если родится мальчик, то его казнят, как бастарда, тебя сошлют в монастырь и лишат королевского титула. Тебе не разрешат видеть твоих сыновей. Ты готова потерять все: дворец, сыновей, корону и жизнь еще не рожденного малыша?
София почувствовала, что ее руки непроизвольно сжимают край простыни, которой был укрыт раненый. Она попыталась вернуть самообладание, но слезы предательски покатились из ее изумрудных глаз. Она смахнула их тонкими пальцами. Перс уловил это движение и попросил ее наклониться над ним. Королева склонила голову, ее локоны коснулись его щеки. Он приподнял голову с подушки и поцеловал губы молодой женщины. Она ответила ему долгим и нежным поцелуем, так как будто целовала его первый раз в жизни. Перс задыхался от нахлынувшего на него приступа счастья.
-Моя любимая женщина рядом со мной, ждет от меня ребенка. Я увезу ее в свою страну, сделаю своей законной женой и буду самым счастливым мужчиной,- думал он, целуя прекрасную Софию, но горечь разочарования, внезапно подкравшаяся внезапно к Гордому красавцу, шепнула ему:
- Ты слепой, покалеченный, а она красивая молодая Королева, умная и образованная, независимая и свободная. Сможешь ты ее удержать возле себя? Как ты будешь выводить ее в свет? Ты об этом подумал?
Перс застонал от этих мыслей. София вздрогнула, подумав, что случайно во время страсти причинила ему боль:
- Мой, Перс, прости меня, я причинила тебе боль! Я такая неуклюжая!
Мужчина сжала ее руку и ласково произнес:
- Нет, ты была очень ласковой, это просто моя рана ноет. София, накорми меня.
Она улыбнулась, приподняла подол длинного дорожного платья и выбежала из палатки, столкнувшись с Татарином, который не успел отойти от входа. Он поддержал Королеву, потому что от столкновения она потеряла равновесие и, если бы не его сильные руки, она со всего размаха упала бы на землю. Женщина внимательно посмотрела на Татарина, и от ее глаз не ускользнули те достоинства мужчины, которые ценили женщины. Впервые в жизни София подумала о том, что он молодой воин, красивый, физически крепкий и сильный, но вместе с тем одинокий. Она никогда от него не слышала ни о любимой женщине, ни о невесте, ни о жене.
- Это очень странно,- подумала Королева,- в свободное время расспрошу его об этом.
Она, прищурив зеленые глаза, тихо спросила:
- Ты все слышал?
Татарин, пойманный врасплох, воровато глядя на нее, ответил:
- Да, моя Королева, это моя обязанность быть всегда рядом с Персом. Простите!
Второй раз за короткий срок София испытала удивление и восхищение умом и преданностью этого человека. Она приказала, проводить ее в шатер, где готовили раненым еду. К этому времени проворный слуга Татарина уже собрал в ближайшем леске необходимые травы. Королева с осторожностью и тщательностью посмотрела на принесенные травы, и отобрав семена крапивы, цветки ромашки и тысячелистника, листья подорожника и березы, сделала крепкий настой. Татарин был всегда рядом. Затем, процедив, слила питьё в большой кувшин, накрыла его тканью и осторожно понесла лекарство своему любимому мужчине. Дойдя до палатки, София вспомнила о чудодейственном снадобье, которое дала ей Кормилица. Женщина поставила кувшин на землю, достала склянку, быстро откупорила ее и понюхала мутную жидкость. Снадобье было без запаха, сомнение закралось в сердце Королевы:
- А вдруг старая Кормилица решила отравить моего любимого мужчину? Нет, она не желает мне зла!
София капнула две капли снадобья в приготовленное ею питье, и сама сделала несколько глотков из кувшина.
- Если она решила убить моего мужчину, значит я умру первой,- подумала Королева и вошла в палатку.
София приподняла подушки и попросила Татарина, чтобы он помог ей усадить раненого. С готовностью капризного ребенка выпил Перс чай, приготовленный Королевой. Его лицо приобрело жизненные оттенки: губы порозовели, легкий румянец появился на впалых щеках. София хлопотала возле раненого, не оставляя его одного ни на минуту. Она пригласила Марию и попросила помочь ей с уборкой. Перса вынесли вместе с кроватью на улицу. Погода была солнечная, щебетали птицы, оставшиеся в палатках раненые, шли на поправку, и поэтому настроение у всех было веселое. Ветер ласково шелестел в кронах деревьев, трепал спутанные кудри раненого. Перс, укрытый теплым пледом, наслаждался утренней прохладой и пением птиц.
- Идрис! - негромко позвал он.
Через минуту его верный слуга стоял рядом с его кроватью и сжимал здоровую руку своего господина.
- Скажи, с какой стороны сейчас солнце. Я чувствую его тепло, но не вижу солнечного света! - тихо пробормотал Перс.
- Мой господин, солнце ярко светит прямо вам в лицо! - грустно произнес Татарин.
- Тогда все действительно очень плохо. Если я не вижу такого яркого света, значит я никогда не буду зрячим?
Татарин немного помялся, прежде чем ответить. Но решил, что лгать Персу было бы недостойно, и сурово сказал:
- Да, Дияр, доктор признал факт полной слепоты без возможности восстановления зрения. Это очень печально, но, если Вы позволите, я всегда буду Вашими глазами.
- А какое сегодня число?- грустно спросил Перс.
- 8 августа! - весело ответил Татарин.
- Все верно,- прошептал раненный,- все верно!
Раненый крепко сжал его мускулистую руку и потянул его к себе:
- Наклонись ко мне. Я хочу, чтобы этот разговор не слышала ни единая душа, даже София. Как только увидишь, что нас кто-то может услышать, прерви мою речь.
Сердце Татарина сжалось от предчувствия важного разговора, но его господин был жив, шел на поправку, и самое страшное было уже позади. Он наклонился почти к самому уху своего господина и тихо произнес:
- Я слушаю Вас!
Перс взял его за лацкан халата, нащупал брошь, подаренную Королевой, и с тревогой в голосе начал:
- Ты хорошо изучил законы и традиции королевства Софии. Скажи, что ее ожидает после рождения третьего ребенка?
Татарин как будто ждал этого вопроса, поэтому без каких-либо уточнений сказал:
- У Королевы два сына, рожденные в законном браке при правящем короле. Если, после смерти супруга, вдова, не выходя замуж родит ребенка, то ее лишат титулов, короны, права на королевских детей и, по решению Совета Хранителей династии ее могут казнить как распутную женщину, либо упрячут навсегда в какой-либо монастырь.
Перс наморщил лоб. Шрам, полученный в известном путешествии, стал розовым и тонкой линией выделялся на бледной коже.
- Скажи, а я могу стать ее законным супругом в ее королевстве? - после непродолжительного молчания неуверенно спросил раненый.
Татарин на мгновение задумался, а потом продолжал:
- Стать законным супругом Королевы - это очень сложно. Во-первых, Вы должны стать католиком, во-вторых, отказаться от права претендовать на ханство вашего отца. В-третьих, как на это посмотрит ваш отец, он не согласиться потерять единственного сына, наследника и продолжателя его династии. Да и чопорные вельможи не позволят Софии разделить трон со слепым иноверцем. Простите меня, мой господин, но этот вариант не самый лучший.
Оба мужчины замолчали. Татарин почувствовал, что Перс сильно волнуется, и он понимал причину этого волнения. Но что посоветовать своему господину, к сожалению, хитрый слуга не знал. Теплый ветер приятно щекотал лица тихо разговаривавших мужчин, пытаясь унести их слова в глубь палатки. Но они произносили их почти шёпотом, поэтому весенний проказник начал заплетать косы стройным березкам и трепать листья на осинках. Из палатки доносились суетливые звуки уборки. Татарин сел на край кровати и произнес:
- Мой господин, я боюсь произносить это вслух, но мне кажется, что ваша любовь с Королевой зашла в тупик, а рождение внебрачного ребенка еще больше осложнит ситуацию, в которую попала ваша любимая женщина. Я продумал все варианты и смело могу утверждать, что выхода для вас троих нет.
Татарин замолчал, Перс с силой сжал его ладонь, приподнялся с кровати и с надеждой в голосе спросил:
- А если Королева станет моей женой в моем ханстве?
Татарин с братской любовью погладил его по мускулистую руку и печально произнес:
- Об этом я тоже думал. София должна будет принять мусульманство, сменить имя и забыть своих сыновей. Ты готов забыть своего Армана Валери? Королева готова ради тебя на такие жертвы, и к тому же, по нашим законам ты не сможешь стать правителем нашего государства: ханство твоего отца отойдет либо твоему младшему брату Арману, либо твоему старшему сыну, а он наследник, рожденный от рабыни. Дальнейшее же тебе известно лучше, чем мне. Взошедший на трон наследник, убьет всех остальных претендентов, включая и тебя, а Королеву с ее ребенком вышлют куда-нибудь на окраину страны.
Перс от негодования застонал и упал в подушки:
- Но ведь должен же быть какой-то выход, Идрис, ты же уже придумал
что -то. Не мучай меня, скажи, мне как правильно поступить.
Татарин встал, снял с пояса привязанную фляжку с вином и залпом осушил ее. Затем Персу налил снадобье, которое приготовила Королева. Раненый сначала отказывался, но настойчивость его секретаря сломила его упорство. Татарин унес остатки снадобья в палатку и снова сел на кровать, тяжело вдохнул и продолжил:
- Если бы София не родила этого ребенка, то вы могли бы встречаться, как и прежде. Ты бы поселился во дворце в соседнем городе, а она бы навещала тебя и вашей любви ничего бы не мешало.
Перс занервничал, губы его задрожали, а дыхание начало прерываться. Он, хватая ртом воздух, судорожно произнес:
- Как я могу лишить ее дитя, еще не рожденного?! Нет, это очень жестоко. Ведь это и мой ребенок, зачатый в большой любви.
Он здоровой рукой закрыл лицо, но Татарин успел увидеть слезы, катившиеся по впалым небритым щекам, Персу так не хотелось, чтобы кто-то увидел его слабость, поэтому попытался натянуть на лицо плед, но не смог и застонал от боли и обиды. Впервые после полученного ранения он в полной мере ощутил свою беспомощность, и сердце больно заныло в груди. Татарин набрался смелости и вернулся к начатому разговору:
- Дослушай меня до конца и, если можешь, не перебивай.
Перс одобрительно махнул рукой, а Татарин, рассматривая лицо своего господина, продолжил свою речь:
- Предположим, что у Королевы не родится этот ребенок. У нее два сына: старший - наследует трон и корону от своей матери в 18 лет. Арман - это ее младший сын, он наследник второй очереди. Его старший брат постарается избавиться от такого сильного претендента на трон и отошлет его в отдаленный район королевства. Твой старший сын, рожденный от наложницы, изучением языков и наук, необходимых для будущего наследника ханства, не занимается. Его интересуют только верховая езда и участия в скачках. А вот если бы твой отец при своей жизни объявил наследником твоего второго сына Армана Валери, то все были бы счастливы. Ты бы научил всему вашего с Софией сына, воспитал бы из него умного и достойного правителя. Он растет в европейской среде и жестокие законы нашего ханства для него не приемлемы, потому он не поступит с Вашими детьми жестоко. Королева сможет навещать своего сына, правителя нашего государства, а твои сыновья, рожденные от наложниц, могут быть назначены военачальниками. И я возьмусь за их обучение..
Татарин замолчал, давая Персу время на размышление. Пауза затянулась, но ее нарушила Королева, которая с радостью в голосе объявила:
- Мы все закончили, в твоей палатке чистота и порядок, и у тебя появилась новая мебель. Я попросила слугу, чтобы он принес сюда дополнительную кровать, скамью и ковер. Я буду спать с тобой в одной палатке, а для Татарина я приготовила шикарную скамью, которую разместила у входа.
Глаза Софии блестели, а сердце трепет