Этот переключатель никогда не срабатывал, когда он был со мной. Он всегда был кокетливым и сексуальным, когда мы общались.
Тычок под рёбра отвлёк меня от кроссворда.
— Придурок.
— Боишься щекотки? — Джексон прикрыл глаза.
— Нет.
Он снова ткнул меня, и я дёрнулся. На этот раз он не остановился, и с моих губ сорвался смешок, прежде чем я схватил его за ногу и скинул её вниз.
— Мне нравится, когда ты груб со мной.
— Лжец. Ты всегда сопротивляешься мне.
— Потому что люблю бороться. Вот почему я люблю быть с мужчинами.
— Хм? — я подумал о том, какими агрессивными мы были, когда оба кончали. — Мне нравится демонстрировать своё превосходство над тобой.
Он запрокинул голову и рассмеялся.
— Это мило.
Его признание в том, что ему нравится мой напор, вскружило мне голову.
— Значит, ты никогда не был бы с покорным мужчиной? С кем-то более женственным?
Он сжал губы, обдумывая это.
— Нет. Ну, конечно, никогда не говори «никогда». Но подобное никогда раньше не привлекало моего внимания.
Я не отрывал глаз от кроссворда, когда задавал следующий вопрос.
— Ты ищешь кого-нибудь, кто мог бы привлечь твоё внимание прямо сейчас?
Я чувствовал, как его взгляд прожигает мне кожу, но отказывался смотреть в его сторону.
— Нет. Я не ищу отношений.
Я не хотел признаваться, какое облегчение испытал, услышав это от него.
— Тебя устраивает наша… ситуация? — я поднял глаза, чтобы посмотреть на его реакцию. У нас не было серьёзного разговора о том, что всё это значит. Мы просто плыли по течению, но я хотел иметь возможность прочитать выражение его лица, когда он мне ответит.
— Да. Меня правда всё устраивает в текущей ситуации. — На его лице медленно расплылась улыбка, когда он прижался ногами к моей заднице.
— А что, если ты кого-нибудь встретишь?
— Мне не нужно ни с кем встречаться.
— Но это может случиться.
— Джейк. — Он издал тихий смешок и покачал головой. — Сейчас я счастлив, и этого достаточно.
Я с трудом сглотнул и кивнул, всё ещё удерживая его взгляд. Джексон прикусил нижнюю губу и вдохнул.
— Что, если вы с Кариной захотите всё это прекратить? — вопрос был задан тихо и в нём было больше сомнений, чем в моём. Не то чтобы я винил его. Ему было что терять, и я ненавидел себя за то, что он в этом положение из-за меня.
— Не думаю, что это произойдёт в ближайшее время.
— Но вы женитесь. Вы же не захотите, чтобы это продолжалось вечно. — Его тон стал сухим. — Особенно когда родите тех детишек, которых так хочет твоя мама.
Мне было невыносимо слышать боль в его голосе, когда он это говорил.
Я отвёл взгляд, пытаясь скрыть своё смущение. Мне не нравилось заглядывать слишком далеко в будущее. И мне не нравилось думать о том, почему я не заглядывал так далеко наперёд. Я просто хотел оставить всё как есть и наслаждаться моментом. Мысль о том, что мы не будем с Джексоном и у нас не будет таких лёгких выходных втроем, не вызвала у меня желания углубиться в это чувство.
Всё его тело напряглось, когда я провёл рукой по его ступне, наслаждаясь ощущением гладкой кожи, граничащей с жесткими волосами на его ноге.
— Сейчас я счастлив, и этого достаточно, — повторил я его слова в ответ.
— Просто пообещай, что останешься моим другом, несмотря ни на что. Я не могу представить, что снова потеряю тебя.
— Обещаю.
— Ух, теперь я чувствую себя намного лучше, — сказала Карина, входя в гостиную.
Я отдёрнул руку от ступни Джексона, не уверенный, почему не хочу, чтобы она это увидела. Я бы не возражал, если бы они так невинно касались друг друга, но должен признать, что это прикосновение означало близость и обещание. Оно не было невинным.
Джексон посмотрел на часы.
— Думаю, мне пора идти. Нужно сначала заехать к себе, прежде чем отправиться за Эндрю.
Джексон встал с дивана и надел ботинки и куртку, прежде чем вернуться, чтобы нежно поцеловать Карину в губы.
— Красное или белое вино на сегодня? — тихо спросил он, обхватив её щёки ладонями.
— Белое.
Ещё один поцелуй, прежде чем он повернулся ко мне. Мне не повезло с нежным поцелуем на прощание.
Нет, мне повезло больше. Он запустил руку в мои волосы и крепко сжал их, запрокидывая мою голову, чтобы поцеловать меня в губы. Я был в его власти и позволял ему наесться досыта, пытаясь вернуть себе столько же, сколько он взял, лёжа на диване. Прежде чем он отстранился, я укусил его за губу, улыбнувшись его тихому «ауч».
— Позже, — сказал я, как только он отпустил меня.
Джексон лишь хмыкнул, прежде чем уйти.
Карина подошла, чтобы занять место, которое освободил Джексон, и поджала под себя голые ноги. Я вернулся к своей задачке, наконец-то решив тридцатый. Тактильный. Улыбаясь, я порадовался, что не попросил Джексона о помощи.
Карина тихо сидела на другом конце дивана, и только щёлканье её ногтей давало мне понять, что она глубоко погружена в свои мысли. Но по её молчанию я понял, что её мысли поглощены рёвом. Мне не пришлось долго ждать, пока она, наконец, заговорит.
— Что у тебя на уме, красавица?
— Ничего.
Я медленно повернул голову, с сомнением глядя на неё. Я наблюдал, как она прикусывает нижнюю губу, и ждал, что же она скажет. В конце концов, она сломается. Я уже начал возвращать голову к своему кроссворду, когда Карина, наконец, заговорила, лишив мои лёгкие кислорода.
— Ты бы когда-нибудь занялся чем-то большим с Джексоном?
— Чем ещё? — медленно спросил я. — Мы и так много чего делаем.
— Сексом.
Без малейших колебаний. Как будто она спрашивала, не хочу ли я попробовать малиновое варенье вместо обычного клубничного. Как будто она не спрашивала меня, не хочу ли я заняться сексом с мужчиной. Я моргнул, пытаясь собраться с мыслями.
— Не думаю, что я готов к тому, чтобы меня трахали. — Я попытался рассмеяться, но получилось сдавленно.
— А как насчёт того, чтобы трахнуть его?
— Карина… — у меня в голове не укладывался этот разговор. Сколько бы глубоких вдохов, пауз или морганий я ни делал, всё равно сидел, чертовски ошарашенный каждым её словом. Моё сердце бешено колотилось в груди при мысли о том, чтобы трахнуть Джексона. Я должен был сосредоточиться на том, чтобы не дать своему члену затвердеть под моими спортивными штанами при одной только мысли о том, как он наклоняется, подставляя мне свою упругую задницу. Представляя, как его плотное тепло приветствует меня.
Мой рот открывался и закрывался, не находя слов.
— Если скажешь, что ты не гей, то я дам тебе пощечину. Секс — это секс, Джейк.
— Я… я не знаю, согласится ли Джексон на это, — сказал я, дав самый простой ответ, который пришёл мне в голову.
— Мы можем спросить. Есть что-то особенное в том, когда два сильных тела двигаются вместе. Это так горячо, — сказала Карина, ёрзая на стуле.
Хорошо. Я мог бы справиться с тем, что она возбуждалась от этой мысли, говорила через свои фантазии. Не обращая внимания на увеличивающийся жар из-за гребаного Джексона, я сосредоточил свои мысли на ней.