Если бы она встретилась со мной взглядом и показала тот тревожный блеск, который всегда появлялся в её глазах, когда она о ком-то беспокоилась, я бы отмёл это предположение. Я бы сказал, что никогда не устаю, удовлетворяя их обоих.
Вместо этого она уставилась на свой палец, рисующий восьмерки на барной стойке. Она только упомянула, что Джейк всё поймёт. Её имя вообще не фигурировало в списке. Означало ли это, что Джейк был единственным, кому нужно было понять?
Я с трудом сглотнул, желая, чтобы она посмотрела на меня и дала мне ключ к разгадке того, что скрывалось за её словами. Всё, что угодно, лишь бы помочь мне разобраться с беспорядком, который в последние несколько дней занимал больше места, чем обычно. Из-за того, что Карина казалась более отстранённой после того, как мы с Джейком переспали, из-за того, что Джейк категорически отрицал, что его когда-либо интересовали мужчины, а теперь и из-за того, что она так легко от меня отмахнулась, я был готов упасть к её ногам и умолять мне всё объяснить. Я уже собирался это сделать, когда двери распахнулись.
Джейк вошёл, и его улыбка тронула бесполезный мазохистский орган в моей груди. Я хотел отмахнуться от него и быть достаточно сильным, чтобы позволить своему гневу удержать меня от дальнейших встреч с ним. Вместо этого мое глупое сердце забилось сильнее, словно мне отчаянно, как никогда, хотелось быть ближе к нему.
— Подумал, что двум моим любимым людям не помешал бы ужин, — объявил он, держа в руках два пакета. Он подошёл ко мне и поставил пакеты на стол, не сводя с меня пристального взгляда. Я изо всех сил старался ничего не выдать. Он изо всех сил старался притвориться, что не обидел меня меньше недели назад, и нам ещё предстояло поговорить об этом. Он изо всех сил старался улыбаться и вести себя так, будто у нас всё в порядке. Но я видел его вопросы и беспокойство. Я слишком хорошо знал Джейка, чтобы не заметить этого.
Две тонкие руки разорвали нашу связь, обхватив его и притянув к себе, чтобы Карина могла поцеловать его так, словно они не виделись несколько недель, а не часов. У меня в груди всё дернулось, как и член. Я был словно собака Павлова, мои реакции были так предсказуемы. Да и как могло быть иначе, когда в девяноста девяти процентах случаев, когда эти два человека целовались у меня на глазах, это обычно приводило к тому, что я кончал.
И то, как Карина посасывала его губы, умоляя его высунуть язык, чтобы поиграть, говорило о том, что она хотела, по крайней мере, возбудить Джейка. Со стоном она отстранилась, и улыбка Джейка стала ещё шире.
Он повернулся ко мне, и моё тело одновременно застыло и растаяло. Каким-то образом, когда он подошёл к моему стулу, я ограничил поцелуй лёгким прикосновением, положив руку ему на грудь и не позволяя приблизиться. Мои мышцы напряглись, чтобы удержаться от того, чтобы не сжать рубашку Джейка в кулаке и не наброситься на его губы.
Но это было бы противоположено тому, что я отстранялся от него. Я делал всё возможное, чтобы не оставаться с ним наедине, чтобы мы могли продолжать избегать разговора, который нам предстоит. Когда мы уезжали после нашего визита к Эндрю, никто из нас не проронил ни слова в машине, тяжёлое молчание занимало слишком много места для банальностей и ложных обещаний о том, что он не это имел в виду.
Челюсть Джйка сжалась, когда я оттолкнул его, прежде чем он смог углубить поцелуй, но я проигнорировал это и вернулся к своему ноутбуку, закрывая то, над чем работал. Я бы не стал задерживаться с ним здесь надолго. Особенно если мы не занимаемся сексом, чтобы заполнить время, проведённое вместе, а это было всем, что я сейчас позволял себе с ним.
Как мазохист, я не мог перестать ходить в квартиру Карины и находить забвение в их телах. Но я держал часть себя на расстоянии от Джейка. Я сдерживал глубокую связь, которая росла внутри меня. Вместо этого я сосредоточился на Карине, делая всё возможное, чтобы она стояла между нами. Это позволяло мне по-прежнему быть с Джейком, не теряя себя в нём. Я не знал, как долго я смогу продолжать в том же духе, но, черт возьми, я не понимал, как остановиться.
— Итальянская? — спросила Карина, положив руку на плечо Джейка.
— Итальянская – для любимого итальяшки, — ответил он с ухмылкой, прежде чем повернуться ко мне. — И я зашёл в «Джинос», потому что знаю, как сильно ты любишь их хлебные палочки.
— Спасибо. Я быстренько поем и уйду. Мне нужно вернуться в «Вуайерист». —Разочарование Джейка было ощутимым, но я подавил его и, порывшись в коричневых бумажных пакетах, занял место за одним из столиков. Вскоре ко мне присоединились Карина и Джейк и рассказали о том, как прошёл их день. Я говорил всё, что мог, но каждый раз, когда смотрел на Джейка, в моей голове звучало его яростное отрицание.
Я не гей. У меня есть невеста. Нет. Я бы никогда… Просто «нет».
— Джексон всегда питал слабость к хлебным палочкам, — произнёс Джейк, вытаскивая меня из моего кошмара. — Он питался вполне здоровой пищей и сам распределял порции, когда речь заходила о чем-то вредном для здоровья, но он мог без колебаний съесть десять кусков чесночного хлеба.
Я выдавил из себя улыбку, услышав его воспоминания.
— Мужчина – по сердцу моему, — сказала Карина, прежде чем откусить кусочек своего хлеба.
Джейк схватил кусок и, словно в замедленной съёмке, начал подносить его к моим губам. В тот момент мне следовало наклониться вперёд, имитируя глубокий минет, и пошутить о том, что я сделаю тоже самое позже с его членом. Я должен был это сделать. Это было бы обычным делом между всеми нами.
Что я сделал, так это схватил его за запястье, когда он придвинулся слишком близко, чтобы покормить меня. Что-то такое маленькое, но всё равно интимное. Я подумал о «Леди и Бродяге» и о том, какой романтичной была та сцена, а я не хотел, чтобы с ним было так. Я чувствовала его пульс под своими пальцами, он бился так же сильно, как и мой собственный. Наши взгляды встретились, и они оба выкрикнули мольбу. Его был полон мольбой о прощении. Мой… я не был уверен, о чём умоляю, но все равно молил его.
Вилка Карины заскрежетала по тарелке, словно разбившееся оконное стекло, и нарушила тяжелое молчание. Я покачал головой, и мне пришлось ослабить хватку, в которой я держал Джейка. Но я не отпустил. Я наказал его своей отстранённостью, может быть, теперь я накажу его своими поддразниваниями.
Без всякой игривости, с невероятно сильно бьющимся сердцем и сдавленными лёгкими, я выдержал его пристальный взгляд и откусил кусочек хлебной палочки. Только когда жар в его взгляде постепенно сменился болью, я отпустил запястье Джейка. Он понял, что я делаю. Понял, что я дразню его, но таким образом, чтобы показать ему близость, которую я отрицал последние несколько дней.
— Ну, — прервала его Карина. — Я уже почти закончила.
Я закончил жевать и откашлялся.
— Ага, пойду собираться. Спасибо за ужин. — Я встал и выбросил мусор, прежде чем схватить сумку.
Повернувшись, чтобы попрощаться, я увидел, как поникли плечи Джейка и как он снова и снова накручивал на вилку одну и ту же лапшу. Когда я подошёл к столу, он поднял голову, но я проигнорировал искру надежды в его глазах.