— Джексон. Подожди.
Он не повернулся ко мне, когда я, наконец, догнал его. Глядя ему в спину, я пытался что-то сказать. Почему я не подумал об этом раньше? В конце концов, видя, что он даже не поворачивается ко мне лицом, злость взяла верх.
— Какого хуя, Джексон?
— Возвращайся к своей невесте.
Зарычав, я схватил его за плечо, заставляя повернуться, а затем толкнул к стене. Его глаза смотрели так, словно сдерживали собственную бурю, провоцируя меня на ещё один толчок. Я был готов надавить на него еще сильнее, если бы это означало добиться от него хоть чего-то.
— Поговори со мной. — Я хотел, чтобы это прозвучало как приказ, но прозвучало скорее, как мольба.
Джексон глубоко вздохнул и закрыл глаза. Когда он открыл их, я чуть не отшатнулся от того, насколько сердитыми они были.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Ты же не гей, — усмехнулся он, начиная швырять в меня мои же слова. — Ты бы никогда. Что меня пиздец шокировало, поскольку тебе нравилось быть глубоко внутри меня, выплескивая свою сперму. Трахая меня – мужчину – как отчаянный гребаный товарный поезд.
Он бросил мне в лицо мои слова, которые я по глупости выпалил его брату.
— Прости, — прошептал я.
— Пошёл ты, — прорычал Джексон, прежде чем толкнуть меня в плечо и пройти мимо.
Я запустил руки в волосы, внутри меня росло разочарование, оно затягивало меня, топило. Я терял контроль и не мог дышать из-за этого.
— ПРОСТИ МЕНЯ, ОКЕЙ? — заорал я. — Я облажался. Запаниковал. Для меня это в новинку – испытывать симпатию к парню. Я развлекаюсь с тобой, когда я помолвлен. Не могу просто говорить об этом. Я, блядь, запаниковал, и мне жаль. Так чертовски жаль.
Джексон подождал, пока я извинялся, и я затаил дыхание в ожидании.
— Окей.
Окей? Окей? Он, блядь, издевался надо мной? Я выложил всё начистоту, и все окей?
— Нет. Блядь, не окей. Это не окей. — У меня защипало в глазах, защипало в носу, но я не собирался останавливаться, потому что он, наконец, повернулся ко мне. — Я скучаю по тебе. Ты не прикасаешься ко мне, не целуешь меня, не сидишь со мной, не обнимаешь меня. Ничего. И я чертовски скучаю по тебе.
Я подавился последними словами, молясь, чтобы Джексон не отвернулся. Я был максимально честен с ним – с самим собой – в своих чувствах к нему. Мое сердце бешено колотилось, а руки дрожали от волнения. Нервничал из-за того, что эти слова звучали так правильно, слетая с моих губ. Нервничал из-за того, что на самом деле означало то, что я оставил Карину, чтобы догнать Джексона и умолять его не бросать меня.
— Пожалуйста, мы можем вернуть все как было? Ты можешь, пожалуйста, простить меня?
Это был не просто секс и новый опыт. Прямо здесь, на лестничной клетке, когда я потерялся в нём, умолял его остаться и позаботиться обо мне, меня осенило.
Я влюблялся в него.
В мужчину.
Я влюблялся в Джексона.
Пока моя невеста сидела наверху, я понял, что влюбляюсь в своего лучшего друга.
Моя грудь поднималась и опускалась быстрыми, отрывистыми движениями. Джексон оглядел меня и, должно быть, заметил мою панику, и, будучи моим лучшим другом, он дал мне выход. Его плечи расслабились, а твёрдый подбородок расплылся в ухмылке.
— Так сильно скучал по моему члену?
Я рассмеялся, выдыхая напряжение, сжимавшее мою грудь, как резиновый жгут. Закрыв глаза, я вдохнул так глубоко, как только мог, наконец-то почувствовав, что дышу, впервые за всю неделю.
— Нет. Я сильно скучал по тому, как ты сосёшь мой член.
Он подошёл ближе и игриво толкнул меня в плечо.
— Иди ты на хуй.
— Мечтай об этом.
— Да, черт возьми, мечтаю. — Он подходил всё ближе и ближе, прижимая меня к стене. Я выдержал его пристальный взгляд. Холод, который он излучал в мою сторону, растаял под жгучим огнем, вспыхнувшим в его глазах. — Ты был бы чертовски тугим. — Я уперся спиной в стену, и мой член затвердел, когда Джексон поднял руки и прижал меня к себе. — Я бы положил тебя на спину. Забрался между твоих сильных ног, прижимая их к груди, обнажая ту узкую дырочку, которая так и просится, чтобы ее оттрахали. — Его нос скользнул по моей шее, пока он не прикусил мое ухо. — Но я бы пока не стал тебе этого давать. Я бы опустился на колени и провёл языком по твоей упругой попке, прежде чем взять в рот твои яйца и покатать их на языке.
Я обхватил Джексона за талию, боясь, что расплавлю стену, и мой стон эхом разнесся по лестничной клетке. Он прикусил мою челюсть и продолжил.
— Я бы мучил твой член грубыми движениями, засасывая его до самого основания. Я знаю, как сильно тебе нравится трахать меня в горло. Всё это время я входил и выходил бы из тебя пальцами, растягивая тебя для своего члена. — Его бёдра прижались к моим, наши члены идеально совпали, заставляя меня толкаться в него, чтобы немного потереться. — А потом, когда ты умолял бы меня об этом, я, наконец, трахнул бы твою тугую девственную попку и сделал её своей. И я бы не стал пользоваться презервативом, потому что хотел бы наполнить тебя до краев. Пометил бы тебя как своего.
— Джексон, — простонал я.
— А теперь поцелуй меня перед сном.
Я не колебался. Приник к его губам и впился в них, чувствуя, будто прошли годы с тех пор, как я терялся в нём, а не всего несколько дней. Его руки оторвались от стены и обхватили мою голову, двигая меня так, как он хотел, и просовывая свой язык мне в рот, чтобы попробовать на вкус каждый дюйм.
— Подожди, — выдохнул я между поцелуями. — Черт. Карина.
Он отстранился, но наши лбы по-прежнему были прижаты друг к другу.
— Знаю. Боже, я, черт возьми, знаю. Мне жаль.
— Мы должны остановиться.
Он покрыл поцелуями мой подбородок и уголки губ.
— Я не могу. Не могу.
Я разочарованно зарычал, чувствуя, как чувство вины сжимает мой желудок, понимая, что был неправ, но, когда его губы всё ещё прижимались ко мне, я не смог с этим бороться.
— Я тоже не могу.
Я перекатил нас по стене, чтобы поменяться местами, и прижался к Джексону. Я не хотел останавливаться. Мог бы продолжать гладить себя об его бедро до тех пор, пока сперма не потекла бы мне на брюки.
— О боже, Джейк. — Я хотел слышать, как он произносит моё имя всю ночь напролёт. Хотел раздеть его и доставить ему удовольствие без чувства вины, съедающего меня заживо.
— Пойдём наверх. Пожалуйста.
Поцелуи замедлились, и я знал его ответ ещё до того, как он заговорит.
— Не могу. Мне правда рано вставать.
Облизнув губы, наслаждаясь его вкусом, я кивнул и отступил назад.
— Хорошо.
Мы оба глубоко вздохнули и поправили наши члены, а мне пришлось сжать кулаки, чтобы удержаться от того, что бы не оттолкнуть его руку и самому не прикоснуться к нему.